Изумруды для Офелии - Кэролайн Барт

Его взгляд смутил ее, но она, как на экзамене, быстро справилась с волнением, смело преодолела восемь ступенек парадной лестницы и протянула молодому человеку руку.

— Кэтрин Сарпл, — мелодично произнесла она.

Молодой человек почему-то усмехнулся и легонько сжал ее пальцы.

— Очень приятно. Гарри Браун, — представился он.

В его подчеркнутой вежливости чувствовалась некоторая снисходительность.

— Прошу вас. — Он элегантным жестом пригласил ее в дом.

Сидя в низких мягких креслах гостиной, Гарри и Кэтрин несколько секунд рассматривали друг друга. Сказать по правде, он не слишком понравился Кэтрин, несмотря на то, что был хорош собой. Высокий, стройный шатен с серыми глазами. Но его набриолиненные волосы, надменная манера держаться и постоянная кривая усмешка раздражали девушку.

Молодой хозяин встал и подошел к бару:

— Выпьете что-нибудь? Мартини или, может быть, виски с содовой?

— Если можно, апельсиновый сок, — попросила Кэти.

Скорее всего, это проверка, подумала она, нет ли у потенциальной сиделки склонности к алкоголю. Проверяй, проверяй, я тебя насквозь вижу…

Стоя у бара спиной к Кэтрин, Гарри начал задавать вопросы. О причинах, вынудивших молодую девушку работать сиделкой, об опыте работы, о семье и родителях. Узнав, что Кэтрин без пяти минут дипломированный психолог, он оглянулся и посмотрел на нее уже более заинтересованно.

— Что ж, — подвел он итог своего осмотра, — пожалуй, вы нам подходите. Вы молоды, физически сильны, имеете почти законченное психологическое образование. Думаю, что мама будет довольна.

— Ты уверен, что мама будет довольна?

В гостиную въехала на инвалидной коляске пожилая дама с хорошо уложенными пышными седыми волосами. Пожалуй, ее можно было назвать все еще красивой.

Кэти встала, приветствуя даму:

— Добрый вечер. Меня зовут Кэтрин Сарпл, — представилась она.

— Девочка, ты считаешь, что справишься с такой старухой, как я? — спросила дама вместо ответного приветствия.

Кэти удивил этот вопрос. Может быть, в нем содержится какой-то подвох? Но девушка спокойно ответила:

— Я надеюсь, что мне удастся быть вам полезной.

Старуха посмотрела на нее, и в уголках ее губ зазмеилась такая же усмешка, как у ее сына.

Ну и семейка, отметила про себя Кэти, слова в простоте не скажут…

— Увы, увы, — пробормотала дама. — Бедная моя Мэгги. Вряд ли мне кто-то сможет заменить ее.

— Мэгги — это постоянная сиделка мамы, — пояснил Гарри. — Она вынуждена была лечь на операцию. Камни в почках или что-то в этом роде… Ей долго нельзя будет поднимать тяжести. Отпросилась у нас на все лето. Но осенью обещает приступить к работе. Мама к ней очень привыкла. Мэгги работает у нас почти пять лет.

— Почти шесть, — поправила миссис Браун, Отец умер шесть лет назад, и через три месяца после его смерти у меня отказали ноги. Вечно ты все путаешь, — с раздражением сказала она. — И потом, поднимать тяжести… что за выражение? — брезгливо произнесла она. — Что я — штанга какая-нибудь?

— Хорошо-хорошо, ты права, мама, — с демонстративной почтительностью, за которой легко просматривалась ирония, произнес сын.

Дама вздохнула и трагическим жестом прижала руки к груди:

— Боже, боже, — воскликнула она, — три месяца мучений!..

Кэтрин не поняла смысла ее реплики и поэтому не знала, как на нее реагировать. Положение спас Гарри.

— Мама, кто будет мучиться три месяца? — спросил он, не скрывая усмешки. — Ты или Кэтрин?

— И я, и Кэтрин, — ответила та, рассмеявшись неожиданно просто и весело.

Напряжение было снято. Кэтрин тоже улыбнулась и поняла, что с этой женщиной можно найти общий язык.

— Я уверена, что не буду мучиться, и постараюсь сделать все, чтобы вы тоже не мучились. — Кэтрин улыбнулась пожилой даме.

— Ладно, посмотрим, — миролюбиво проворчала миссис Браун и, перегнувшись через подлокотник своего кресла, неожиданно дружески потрепала Кэтрин по плечу.

Кэти отметила, что Гарри было приятно наблюдать такую сцену. Допив свой бокал мартини, он посмотрел на часы и воскликнул:

— Мне пора ехать на работу. У меня скоро заседание. Боюсь, что придется опоздать…

— Не опоздать, а немного задержаться, — поправила миссис Браун и, обратившись к Кэтрин, с гордостью добавила: — Гарри работает в Пентагоне, руководителем департамента, хотя он и не военный.

Сын пропустил ее реплику мимо ушей и посмотрел на Кэти.

— Мы скоро увидимся с вами. — Это был полувопрос, полуутверждение.

Кэти кивнула. Молодой хозяин откланялся, задержав взгляд на девушке, и быстро вышел из гостиной.

Когда женщины остались вдвоем, миссис Браун опять приняла надменный вид и начала почти что допрашивать Кэтрин. С каждым ответом девушки надменность дамы постепенно спадала, а когда Кэти сказала, что ей удалось снять у собственной мамы боязнь ночных приступов астмы, миссис Браун одобрительно хмыкнула. Она стала расспрашивать девушку об ее отношениях с матерью и, услышав, что мама — самое дорогое, что у нее есть в жизни, замолчала, откинувшись на спинку коляски. Кэти показалось, что ее глаза подернулись дымкой печали.

Кэтрин тоже молчала, повернувшись к высокому окну, за которым зеленел ровно подстриженный газон и стеной высились деревья старого парка.

Очень красивый вид, думала девушка, жить здесь, наверное, приятно и спокойно, но в доме чувствуется какая-то напряженность…

— Когда вы сможете переехать к нам? — прервала миссис Браун затянувшееся молчание.

— Послезавтра, — ответила Кэти. — Но, если надо сделать что-то прямо сейчас, я готова.

Миссис Браун улыбнулась ей доброй улыбкой и, чуть смутившись, попросила помочь ей переодеться перед сном.

2

— Звони мне, пожалуйста, почаще. — Миссис Сарпл обняла дочку, укладывавшую вещи в большую спортивную сумку.

— Мамочка, ну конечно, буду звонить, — заверила ее Кэти. — Но насчет «почаще» не обещаю. Утром и вечером обязательно. Хозяевам могут не понравиться частые звонки. Если тебе станет хуже, звони сразу Полли. Она сделает тебе укол.

— Не буду я звонить Полли, — возразила мать. — Она, конечно, хорошая соседка и медсестра что надо. Но это новое лекарство, которое ты мне принесла две недели назад, прекрасно снимает приступы. И я уже, как ты заметила, не нуждаюсь в посторонней помощи.

Она немного подумала и с удовлетворением произнесла:

— И вообще, я уже забыла, когда у меня были ночные приступы.

Кэти обняла маму и ласково сказала:

— Ты у меня умница и ничего не боишься. Да и с астмой твоей ты уже подружилась. Вы давно друг друга знаете, теперь она тоже научилась спать по ночам.