Рысюхин, налейте для храбрости! - Котус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, как «дарят»? Я выправил официальную, со всеми подписями и печатями, бумагу, которая разрешает гимназии использовать песню и её фрагменты по своему усмотрению без ограничений. И вторую — которая разрешает всем учебным заведениям использовать её в некоммерческих целях, в том числе — переделывать, с указанием автора. Пока хористы занимают свои места, мы с Машей начинаем играть, а Вася с постоянной солисткой хора — подхватывать песню. Ну, начинаю.
— Куда уходит детство[1]? В какие города?..
Вторую половину первого куплета, со слов «оно уйдёт неслышно» пели мы уже втроём, а припев — подхватил хор. Интересно было смотреть на реакцию слушателей, у всех разную. Выпускники просто слушали, кто-то с удовольствием от песни, кто-то — от того, что здесь, у них и для них выступают настоящие местные знаменитости, для них то, что детство ушло виделось скорее поводом для радости — они теперь взрослые! А вот родители — родители выражали совсем другой набор эмоций, у некоторых даже слеза блеснула, особенно на словах «но нам с тобой отныне туда дороги нет». Ещё и солистка вытянула это «нет» до какой-то немыслимой длительности и высоты, пришлось даже «на лету» подгонять мелодию, на репетициях она так не выдавала.
Надо сказать, что в отличие от моей гимназии и тем более от массовых построений из памяти деда здесь никто учеников рядами и шеренгами не строил. Да и учеников-то, кроме выпускников этого года и хора, не было. Их, красивых и нарядных, соберут вместе для общей фотографии, новая мода в тех школах, что могут себе такое позволить, а пока они стоят с родными, кто собираясь по две-три семьи, кто только своим кругом. Потом, конечно, дети смешаются, родители — тоже, но пока… Пока они стоят семейными группками и слушают хор, самозабвенно выводящий «будет кто-то бегать, но не я». Вон и Ириска с родителями, удивлённые — сюрприз удался, а сама Ира ещё и польщённая. Мурлыкин украдкой показал мне кулак — мол, мог бы и предупредить, правда, тут же оттопырил на этом кулаке большой палец, мол, молодцы.
Выступать на выпускном в качестве музыкального сопровождения не было ни договорённости, ни желания, поэтому, пока народ пребывал в лирическом настроении, и никто ещё не дозрел до произнесения сакраментальной фразы «а сыграйте нам ещё что-нибудь» я передал микрофон директору, и, раскланявшись под благодарности руководителя гимназии мы втроём без суеты, но быстро смылись через пожарный выход к хозяйственным воротам и моему фургону. Там оставили инструменты, перевели дух, сменили «сценические» костюмы, взятые на прокат в художке на парадные, и уже в таком виде подъехали к парадному входу в гимназию. В процессе бегства и переодевания Маша шипела, как та кошка:
— Ах, значит, это я решила сделать подарок? Любимой, понимаешь, гимназии, чтоб она сгорела⁈ Ну, ты у меня получишь ещё, аферист усатый! Наглый, бесстыжий кошак лесной!
— А что такое «стыжи» и где их можно найти? Чтоб не быть без–стыжим?
— Я это тебе потом подробно объясню, без мелких свидетельниц! Ну, паразит, вот же свинтус!
Вася неосторожно громко хихикнула, получив и свою порцию упрёков:
— И ты, мелочь, тоже знала! Знала — и молчала, паразитка!
— Манюня, алё!
— Не называй меня так!
— Да ладно! Ты вообще кроме своего диплома ничего не видела и не слышала! Я вообще могла по дому ходить голой с барабаном — ты бы не заметила! Молчала я, ага…
Так вот беззлобно переругиваясь — или, скорее, перешучиваясь, закончили преображение в гостей. Вошли, поздравили Ириску, которая уже пережила первую волну эмоций. Тёща обняла за плечи:
— Юра, вот откуда это всё в этой голове берётся⁈ Такая песня душевная, я даже всплакнула немного.
Не успел я ответить, как вмешалась Василиса:
— Мам ты чего⁈ Весёлая же песня, классная! Всё. детство — пока-пока, можешь не звонить. Ирка, как я тебе завидую — ты теперь взрослая! С даром! Э-эх! Радоваться надо, а вы — плакать!
Мы все, кроме Иришки, что пребывала в растрёпанных чувствах, не сговариваясь посмотрели на Васю. На лицах окружающих я видел смесь жалости и зависти, наверное — и сам такой же.
— Эх, доча! — Василий Васильевич сделал то, что никому другому не сошло бы с рук безнаказанно — растрепал причёску Василисе. — Подрастёшь — поймёшь. Но будет поздно, поскольку тогда тебе уже туда назад дороги не будет.
Та только фыркнула и, увидев кого-то в толпе, замахала рукой над головою и убежала, не прощаясь. Мы тоже долго не задержались: ещё раз поздравили Ириску и отправили праздновать. На обратном пути родители других выпускников заговаривали с Мурлыкиными, так что мы с Муркой оторвались от старших и смогли немного погулять возле автомобиля под ручку. Предельно целомудренно, да.
«Изящные искусства», к счастью, на этой сессии были в виде простого зачёта, экзамены остались только по профильным предметам. «Материаловедение», как нам и обещали, в четвёртом семестре стало называться «Материалы пищевой промышленности», но «Сопротивление материалов» пока не добавилось, даже на факультативах. Эти самые материалы я не без усилий, вылившихся в дополнительные вопросы, сдал на «отлично».
Прикладную химию тоже не без труда, но вытащил на «отлично», а вот по биологии пришлось довольствоваться обидной «четвёркой», точнее — «хорошо». Немного запутался при ответе на дополнительный вопрос, сам тут же заметил ошибку и сам же сразу исправился. Но — не отлично, потому как, видите ли, долгие размышления и перебор вариантов свидетельствуют, якобы, что я сам не уверен в своих знаниях. Итого — три «отлично» и два «хорошо». Могло быть и лучше, но на превращение в круглого отличника в здравом уме и трезвой памяти даже на замахивался. Если бы платил за учёбу — можно было подавать заявление на снижение оплаты или субсидию.
По вопросу об аренде домика для семейных Надежда Петровна отправила в деканат. Там меня не поняли, сперва решили, что я насчёт пересдачи, потом — что о месте в общежитии и отправили к Петровне. С третьего захода, уже через секретаря декана и с гостинцем, вошёл по нужной
