Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

— Слушай, — начал я без обиняков, — мы бежать решили. Сам видишь, у нас толла есть. Ты как — с нами?

Его взгляд метнулся влево-вправо, потом остановился на мне — жалобный:

— Нет… — вяло шевельнулись губы.

— Ты что?! — я схватил его за плечо. — Ну, не сходи с ума! Бежать надо! Да ты не бойся, мы тебя не бросим!..

— Они догонят, — вновь еле слышно шепнул Димка, и я увидел, что он беззвучно плачет. — Догонят и… хуже будет…

— Да куда хуже-то?! — выдохнул я. — Всё равно конец…

— Везут же куда-то, — покачал головой мальчишка. — Может, там можно будет приспосо… приспособиться… хоть как-то жить…

— А если я не согласен «как-то»?! — зло спросил я. — А ну и чёрт с тобой!

Я переместился к Дейне и, сменив её, начал ожесточённо скрести доски. Ирландка, подтолкнув меня, шепнула:

— Что он?

— Не хочет бежать, — ответил я зло, — боится.

— Я попробую с ним поговорить, — решила Дейна, перебираясь к Димке. Я резал доски, по временам прислушиваясь и замирая. Всё было в порядке, если не считать того, что работа продвигалась, конечно, медленно.

Вскоре вернулась Дейна. Покрутила головой:

— Да, боится. Очень… Слушай, как бы он нас не выдал…

Я ничего не ответил. Только вновь зашоркал по доскам…

…Весь следующий день мы, осмелев, продолжали с короткими перерывами резать доски. Димка сидел в углу, опустив голову на руки, скрещенные на коленях. Мы практически не обращали на него внимания, охваченные лихорадочным нетерпением. Но вечером, когда мы остановились, а лагерь угомонился, доски начали шататься — а потом с тихим хрустом просели наружу, удерживаемые только кожаной обтяжкой.

— Всё, — выдохнула Дейна (резала как раз она). И мы снова оглянулись на Димку. — Слушай, мне его жалко. Он же не виноват… Мы ведь тоже боимся.

— Мы боимся и спасаемся, — ответил я. — А он боится и ссыт, лапки сложил… Дай-ка, — я взял у неё толу.

— Погоди, ты чего хочешь?! — она цапнула меня за плечо. Я молча освободился и перебрался к Димке, который встрепано вскинулся. Открыл рот. Вжался в доски так, что они скрипнули под его спиной.

Сказать честно?

Я собирался его убить. И не то чтобы очень пожалел. Просто… ну, не знаю. Я сел рядом с ним и, дёрнув за плечо, сказал:

— Слушай, мы сейчас уйдём. Не хочешь с нами, боишься — ладно, чёрт с тобой. Но крик не поднимай. Будь человеком, а?

Я встал и, не глядя больше на Димку, отошёл к Дейне. Присел и начал резать кожу — осторожно, оттягивая её и поглядывая наружу.

То ли по наитию, то ли ещё как, но дырку мы прорезали — в самый раз пролезть и, вывалившись в неё, плотно прислонили кожу на место. Посидели у колеса, прислушиваясь и присматриваясь. Дул ветер — сильный и тёплый, шумели неподалёку деревья. Небо было чистым. Я нашёл взглядом Полярную.

— Идём на неё, — шепнул я Дейне. — Пошли…

…До рощи за лагерем мы добрались без приключений. Там лично мне стало не по себе — отовсюду слышались стоны, вздохи, завывания. Неподалёку что-то плескалось, кто-то ревел. Будь моя воля — мы бы забрались куда-нибудь на дерево, заночевать. Но в том-то и дело, что сейчас вопреки разуму нужно было как раз идти ночью.

Дейна, конечно, тоже боялась, хотя я и отдал ей толлу — какая-никакая, а защита. Но шла следом молча и бесшумно, никак не реагируя на все угрожающие звуки. Да, если вдуматься, большинство из них вряд ли были угрожающими на самом деле…

…Я провалился в грязь по колено, ткнувшись в тростники. За ними тихо плескалась вода.

— Река, — сказала за моим плечом Дейна. Я раздвинул камыш.

Перед нами в самом деле была речная поверхность, в которой ярко отражалась луна. До соседнего берега — шелестящей чёрной стены таких же, как здесь, камышей — было метров сто. Но по этой глади неспешно крейсировали отлично видимые теперь источники того самого плеска и рёва.

Крокодилы. Или что-то вроде. Их было много, и были они офигеть огромные.

— Вот твари, — процедил я. — Отмель… пошли, Дейна, ниже по течению, там глубина… и их там не должно быть…

Мы полезли через камыш, то и дело проваливаясь в грязевые ямы, но при этом стараясь не слишком шуметь. Какая-то здоровенная тварь с визгом, рёвом и хрюканьем рванула мимо нас откуда-то из грязи — мы едва не рванули с таким же визгом в другую сторону.

— Кабан? — выдохнула Дейна, держась за моё плечо. — Какой огромный…

— Энтелодон, — вспомнил я название водных кабанов. — Он неопасный… — вот в этом я как раз не был так уж уверен. — Пошли, пошли…

— Эти сволочи плывут за нами, — Дейна указала толлой на воду. «Сволочей» во множественном числе я не увидел, но один крокодил действительно плыл параллельным курсом. То ли по своим делам, то ли умея в виду нас.

Река стала ещё шире (хотя и ненамного), а крокодил внезапно наддал и ушёл вперёд с сильным отрывом. Мы переглянулись, и я вошёл в воду первым, разгребая её руками перед собой. Когда стало по живот — оттолкнулся и поплыл. Дейна быстро нагнала меня и двинулась рядом, ритмично взмахивая руками — в одной был зажат нож.

Нельзя сказать, что я не боялся. Но страх был каким-то глухим и не особо беспокоящим, словно боль в заживающей ране.

Никто не тронул нас на этой переправе. Никто и не заметил того, как мы, тяжело дыша — не от усталости, а от волнения — выбрались на берег и исчезли в камышах…

Если честно, это всё не очень походило на Иран, который я себе представлял как равнинную пустыню. Вместо этого мы шли через субтропический лес, поднимаясь постепенно вверх и вверх, а с проплешин впереди поднимался горный хребет.

— Эльбарс, — сказала Дейна, — а за ним — Каспий, — она, кажется, знала географию не хуже Танюшки. — Если возьмём западней, то выйдем на Кавказ, но это далеко и опасней. А здесь есть риск никого не встретить, на побережье появляются только казачата из Астрахани…

— Лучше пойдём к Каспию, — предложил я. — Кавказ кишит неграми… А там как-нибудь.

— Авось, как вы любите говорить, — подколола она меня, поворачиваясь — она шла первой. Ещё утром мы соорудили себе набедренные повязки, а Дейна вдобавок — накидку на плечи.

— А что, — улыбнулся я в ответ, — авось — это великая вещь… Слушай, мы себе ноги не посбиваем?

— Я бы не сказала, что ты такой неженка, — хмыкнула Дейна. — Ниггера того ты уработал здорово… Есть охота, — она сменила тему резко и неожиданно.

— Пошли, — кивнул я ей, — стоя на месте, мы так и так ничего не отыщем…

…Финики — и в офигенном количестве — мы нашли там, где начался уже настоящий подъём в горы. Я никогда не ел свежих фиников, и то ли с голоду, то ли как объективная реальность — но они показались мне очень вкусными, а главное — были сытными. Набрать их, правда, было некуда, кузовок сделать — не из чего, но такие же пальмы видны были и впереди-дальше.