Ты для меня? - Людмила Сладкова

— Т-ты?

Он стоял, прислонившись к двери, и уже некоторое время, улыбаясь, наблюдал за ней.

— Я!

О, нет! Они же совсем одни… здесь. Совсем!

По спине помчался табун мурашек. Холодея от ужаса, Лера попятилась назад. Его улыбка сразу же померкла:

— В чем дело? Солнышко, ты боишься меня?

— Вот еще! — силясь не выдать сковавшего нутро страха, уперла руки в бока и перешла в нападение. — Какого лешего ты забыл в женском туалете?

— Тебя увидел и… решил поздороваться.

— Поздоровался?

Леонид сделал шаг вперед, сократив расстояние между ними.

— Ты все еще… с ним! Несмотря на все события? Почему?

— Он – мой мужчина. Мой будущий муж! Этим все сказано.

— Любимая!

Лера брезгливо поморщилась, останавливая его жестом:

— О какой любви ты бормочешь, после того как дважды предал меня?! Дважды! Сперва утаив факт своего многолетнего брака. А потом и вовсе подставил! Снюхался с Алиной и подставил!

Юртаев вновь приблизился:

— Прости, я обезумел от отчаяния. Не знал, как вернуть наши чувства! Вот и пошел у нее на поводу.

— Вокруг все виноваты, кроме тебя!

— Дай мне шанс все исправить. Я уйду из семьи…

— Нет! Все кончено.

Его глаза вдруг налились кровью.

— Сучка! — заорал мужчина, хватая ее за талию. — Смотрю, по-хорошему не понимаешь! Я же люблю тебя!

Он выглядел безумным. Абсолютно. Совершенно.

Собственное сердце камнем замерло в груди. Одно понимала с предельной ясностью, со всей силы упираясь ладонями в его ребра, дабы держать дистанцию – не справится с ним. Не сможет! Даже если закричать, никто ее сейчас не услышит! Надежда оставалась только на себя. В тот самый миг и перещелкнул в голове какой-то тумблер, отвечающий за инстинкт самосохранения.

— Я прощу! — закричала, выплескивая копившуюся с годами боль и обиду наружу. — Если поможешь следствию доказать виновность Покровской и очистишь мое имя от грязи – прощу! Если сможешь стереть из моей памяти сцену избиения твоей женой и попытку изнасилования твоим отцом – прощу! Если каким-то чудом повернешь время вспять и сохранишь жизнь нашему ребенку – я все тебе, сука, прощу!

— Что?

Кровь отхлынула с его лица, делая мужчину бледнее мраморного пола. Он заторможенно разжал руки, выпуская Леру на свободу.

— Нет. Нет! Ты лжешь… такое исключено.

— Ну, конечно!

— Хочешь сказать… все это… правда?

— Спроси у жены и отца! Подтвердят вряд ли, но по глазам поймешь…

Меньше всего на свете девушка ожидала увидеть на его щеках слезы.

От того и застыла ошарашенно, не в силах выдавить из себя и звука.

А вот Леонид мог. И громко взвыл, отчаянно вцепившись в собственные волосы.

— Леня, ты… ты чего?

— Так вот почему ты тогда в больнице оказалась! — сделал наконец правильные выводы. — Не было никакой аварии. С тобой случился… Мой отец и эта ведьма. А я… не смог защитить тебя от них.

Ей оставалось только кивнуть. А потом, цепляясь за последнюю ниточку его здравомыслия, сама подошла ближе.

— Хватит! Не могу больше. Я достаточно страдала от рук твоей семьи. Пожалуйста, отпусти меня!

— Мне так жаль, детка…

— Да, такое не забывается.

— Если бы я только мог…

— Пойми же, нам никогда больше не быть вместе. Дважды в одну реку не войдешь – вода утекла! Все в прошлом, Леня. Смирись! Не заставляй меня ненавидеть тебя!

Юртаев нежно сжал ее ладонь и мягко… чувственно поцеловал каждый пальчик.

— Ты всегда была мудрой не по годам, — произнес безжизненным голосом. — Раз таково твое решение… что же, счастья тебе. Мешать не стану.

Она и сама не поняла, как бросилась в его объятия и крепко-крепко прижала к себе.

— Лера… Лерочка! — шептал бессвязно, путаясь пальцами в ее волосах.

— Спасибо! Спасибо, что понял!

Он отстранился первым. Тяжело вздохнул и отступил на пару шагов.

— Ступай, солнце. Уходи, пока я глупостей не наделал.

— Прощай!

— Прощай, мой свет.

Уже у самого выхода девушка обернулась и одарила мужчину искренней улыбкой. Гештальт был завершен. Точки расставлены. Двери в болезненное прошлое закрыты. А там, за порогом, ее ждала новая жизнь.

***

Вернулась в зал очень даже вовремя. На экране засветилась эмблема «ИнвестСтройТрест», а на сцену поднялся Давыдов.

Он уверенной походкой направился к трибуне, но едва достиг цели, замер. Задумался, сурово сдвинув брови.

— Что случилось? — взволнованно поинтересовалась у Станислава. — На нем же… лица нет!

— Ох, милая… презентация «Времен года»! Зрелище далось ему непросто.

— Да! — поспешил уточнить Глеб. — Они были хороши. И на данный момент занимают лидирующую позицию.

Голосование являлось открытым и проходило в режиме реального времени.

К сожалению.

— Господи! — выдохнула удрученно. — Даже представить страшно, каково ему сейчас.

Внезапно Герман остановил свой взгляд прямо на ней. Да так, что сердце в пятки ушло. А потом вдруг громко и четко произнес прямо в микрофон:

— Иди ко мне!

В каком смысле?

Глаза от удивления, что называется, на лоб полезли.

— Он забыл, где находится? — переспросила на случай слуховой галлюцинации.

— Топай давай! — Глеб слегка подтолкнул ее, вынуждая подняться на ноги. — Просто так не позвал бы!

Вот ведь блин!

Лера не помнила, как поднялась на сцену и оказалась рядом с ним.

Волнение сразу отошло на задний план.

— Где ты была? — грозно поинтересовался, отойдя немного в сторону.

— Я… обязательно расскажу, — голос предательски дрогнул, — чуть позже!

Все так. Утаивать от него разговор с Леней она не собиралась.

— Ты пропустила очень интересное представление.

— Знаю. Мне уже поведали

— Лера…

— Да?

— Во время работы над «Викингом» меня напрягало кое-что. Нутро протестовало, требуя справедливости. И только сейчас я понял почему.