Ты для меня? - Людмила Сладкова

— Все хорошо, милый! Я найду твою маму и вернусь. Что-то подсказывает мне – никуда она без тебя не уехала.

***

Подозрения подтвердились – не уехала мать без своего дитя. Не смогла!

Лера нашла ее в уборной. Зареванную до такой степени, что и смотреть жутко. Как к стене спиной прислонилась, так вниз на кафельный пол и сползла, притянув колени к подбородку в некоем подобии защитного жеста. Видно, ноги уже совсем не держали. Да и алкоголь делал свое грязное дело. При виде Анны – сильной и независимой женщины – в столь удрученном состоянии, едва вслух не ругнулась. Босая. Обессиленная. Ранимая.

С размазанной под глазами тушью – от панды вообще не отличить.

Девушка громко выдохнула, скрестив руки на груди.

Нет! Так дело не пойдет.

— Удобно? — поинтересовалась вкрадчиво, совершенно не представляя, как еще начать разговор. Смирнова испуганно распахнула веки.

Небесно-голубые глаза взирали на нее с тревогой. И даже… виновато. Словно угрызения совести причиняли нестерпимую боль.

— Лера? — она провела ладонями по лицу, явно желая избавиться от слез. Но тем самым лишь усугубила ситуацию, размазав поплывший макияж еще сильнее. А после далеко не с первого раза поднялась на ноги. — Я только дождусь Виктора. Он скоро заберет нас.

— Хотела бы я на это взглянуть, — недовольно буркнула себе под нос, прекрасно понимая, чем сейчас ей предстоит заняться.

— На что?

Неопределенно пожала плечами:

— На то, как кто-то будет забирать что-то… у моего отца! Нас ожидает то еще представление!

Анна содрогнулась всем телом:

— Господи, так не бывает! — резко спрятала лицо в ладонях. — Невозможно. Не бывает!

— Злой рок, — усмехнулась, понимая, что ни ревности, ни негатива к ней не испытывает. Все та же симпатия. Ничего не изменилось.

— Скорее уж чудовищная случайность!

Повисла неловкая пауза, после которой собеседницу буквально прорвало на эмоции:

— Прости, Лера. Прости! Кто же знал, что все так обернется? Если бы я только догадывалась, к чему все приведет, рассказала бы тебе свою историю? Я ничего не подстраивала. Клянусь! Вспомни, это ты вышла со мной на связь, когда хотела к Терехову подобраться. Сама!

— Успокойся, — никогда бы не подумала, что любимая фраза Германа прозвучит из ее уст, но в адрес другого человека.

Тем не менее…

— Как успокоиться? — закричала вдруг Смирнова, вцепившись пальцами в собственные волосы. — Какая же я дрянь! Ведь сама же не раз оказывалась на месте твоей матери! И понимаю, что она почувствует, если узнает. Ох, и несладко там! Но уверяю, клянусь – у меня и в мыслях не было разрушать вашу семью. Ни тогда. Ни сейчас.

— Благородно!

— Я не шучу. Мы исчезнем из вашей жизни – слово даю. Растворимся, будто никогда нас и не было. Не тревожь ее напрасно! Пожалуйста. И отца прости. Я – всему виной!

Лера и простила. Но это вовсе не мешало ей обиженно ворчать на родителя:

— Ну, конечно! Он же в процессе не участвовал. Так, в сторонке стоял.

— Ты не понимаешь…

— Хватит! — оборвала на полуслове, не желая более продолжать бессмысленный разговор. — Идем!

Пользуясь ее секундным замешательством, ухватила за локоть и потащила к ближайшему умывальнику. Проворно отрегулировав напор и температуру струи, силой склонила сопротивляющуюся женщину к раковине и быстро плеснула в лицо пригоршней воды. Осознав, что топить ее все же не собираются, Анна послушно застыла.

Чтобы тщательно очистить от косметики новоиспеченную «родственницу», пришлось вооружиться жидким мылом. После всучила ей пару бумажных салфеток, призывая избавиться от лишней влаги собственными силами.

— Кажется, у вас это семейное! — глупо хихикнула Смирнова, вытираясь насухо. Зато больше не плакала. И на том спасибо!

— Что именно?

— Умывать меня… в туалете!

— Эй, уважаемая, — едва сдерживая рвущийся наружу истерический смех, уперла руки в бока для пущей важности, — ты там что себе придумала? Как ни крути, а я не собираюсь после этого ритуала тащить тебя в постель и сексуально надругаться!

— И слава Богу!

То ли напряжение сказалось, то ли ситуация вышла совершенно абсурдная, да только секунду спустя обе гоготали как сумасшедшие.

— Скажи, — поинтересовалась, когда они немного пришли в себя и успокоились, — а твоя «любовь с первого взгляда» не растворилась после его грозного «сидеть»?

Анна отвела в сторону взгляд:

— Это неважно, Лера. Не имеет зна…

— Важно!

— Хорошо. Раз настаиваешь, врать не буду. Меня… все так же тянет к нему со страшной силой. Да! Я – падшая женщина, влюбленная в женатого мужчину. Да! Я родила ребенка от человека, имени которого не знаю. Впрочем, теперь знаю. Ты же – Константиновна.

— Откровенность за откровенность, — грустная улыбка заиграла на губах. — Папа – вдовец. Мама умерла шесть лет назад. А кольцо папа не снимает в память о ней. Только и всего.

— Чт-то?

— Ладно, давай на языке алкоголиков, — пропыхтела, собираясь с мыслями. — Он – свободный мужчина, у которого нет постоянных отношений. Ты – женщина, родившая ему сына. Я – вредная и очень ревнивая падчерица, которая, как ни странно, одобряет и принимает вашу связь. Хочешь быть с ним – так будь, хоть это и непросто! Помощи в данном вопросе от меня не жди, но и препятствовать я не стану. А если…

Договорить Лера не успела – оказалась в крепких объятиях.

— Спасибо! — всхлипнула Аня, дрожа всем телом. — Спасибо!

— Не благодари, — обняла в ответ, — не сделаешь его счастливым – загрызу!