Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

— Вчера я оставила сумочку в лаборатории, когда заходила побеседовать с Джоном. Бедный Джон, они с Джудит уехали в Тадкастер — у них кончился какой-то там реактив.

Миссис Франклин опустилась на складной стул рядом с Пуаро и покачала головой, придав лицу ироническое выражение.

— Бедняжка! Я рада, что не обладаю научным складом ума. В такой чудесный день подобные заботы представляются ребяческими.

— Не дай бог, мадам, если вы скажете подобное при ученых.

— О, конечно нет. — Лицо ее сделалось серьезным. — Не думайте, мсье Пуаро, что я не восхищаюсь своим мужем. Я восхищаюсь. Я полагаю, то, что он живет ради своей работы, — это настоящее подвижничество.

Голос ее слегка задрожал.

В душу мне закралось подозрение, что миссис Франклин любит играть разные роли. В данный момент она была преданной женой, преклоняющейся перед своим мужем.

Она доверительно коснулась рукой колена Пуаро.

— Джон — это… это действительно в своем роде святой. Иногда это меня даже пугает.

Пожалуй, она несколько переборщила, назвав Франклина святым, подумал я. Барбара же Франклин продолжала, и глаза ее сияли:

— Он готов сделать что угодно — пойти на любой риск — ради того, чтобы преумножить знания человечества. Это удивительно, не правда ли?

— Разумеется, разумеется, — поддакнул Пуаро.

— Но иногда, вы знаете, я боюсь за него, — продолжала миссис Франклин. — Ведь он, скажу я вам, доходит до крайностей. Этот ужасный боб, с которым он сейчас экспериментирует. Я боюсь, он начнет проводить эксперименты на себе.

— Он, конечно же, примет меры предосторожности, — заметил я.

Она покачала головой с печальной улыбкой.

— Вы не знаете Джона. Вы никогда не слышали про его испытания нового газа?

— Нет, — ответил я.

— Необходимо было что-то выяснить про какой-то новый газ. Джон вызвался испытать его. Его заперли в резервуар часов на тридцать шесть и измеряли ему пульс, температуру и дыхание, чтобы выяснить воздействие газа и определить, одинаково ли оно на людей и животных. Это был страшный риск, как сказал мне один из профессоров впоследствии. Он легко мог скончаться. Но таков уж Джон — он совершенно забывает о собственной безопасности. Я думаю, чудесно быть таким, вы не находите? Мне бы никогда не хватило смелости.

— Да, тут действительно требовалось большое мужество, — согласился Пуаро, — чтобы совершить такое хладнокровно!

— Вот именно, — сказала Барбара Франклин. — Я ужасно горжусь им, но в то же время очень волнуюсь за него. Потому что, видите ли, на определенной стадии недостаточно морских свинок и лягушек. Нужна реакция человека. Вот почему я испытываю такой ужас при мысли о том, что Джон проведет на себе эксперимент с этим мерзким калабарским бобом и случится что-то страшное. — Она вздохнула и покачала головой. — Но он только смеется над моими страхами. Вы знаете, он действительно в некотором роде святой.

В этот момент к нам подошел Бойд Каррингтон.

— Привет, Бабе, ты готова?

— Да, Билл, жду тебя.

— Надеюсь, поездка не слишком тебя утомит.

— Конечно нет. Я уже сто лет не чувствовала себя так хорошо, как сегодня.

Она встала, мило улыбнулась нам с Пуаро и зашагала по лужайке со своим высоким спутником.

— Доктор Франклин — современный святой… гм, — произнес Пуаро.

— Довольно крутая смена настроения, — заметил я. — Впрочем, такова уж эта леди.

— Какова?

— Любит выступать в разных ролях. Один день — это непонятая жена, которой пренебрегают, завтра — страдающая женщина, готовая пожертвовать собой, которой ненавистна мысль, что она — обуза для любимого человека. А сегодня — это соратница, преклоняющаяся перед мужем-героем. Беда в том, что она немного переигрывает во всех этих ролях.

Пуаро задумчиво проговорил:

— Вы полагаете, миссис Франклин — дурочка, не так ли?

— Ну, я бы так не сказал — пожалуй, не очень блещет умом.

— Ах, она просто не в вашем вкусе.

— А кто в моем вкусе? — резко спросил я.

— Закройте глаза, — неожиданно пробормотал Пуаро, — и посмотрите, кого вам пошлют феи…

Я не успел ответить, как появилась сестра Крейвен, бежавшая прямо по газону. Она улыбнулась нам, сверкнув зубами, отперла дверь лаборатории, вошла внутрь и вновь появилась с парой перчаток.

— Сначала носовой платок, теперь перчатки — вечно что-то забывает, — бросила она на ходу и устремилась туда, где ждали Барбара Франклин и Бойд Каррингтон.

Миссис Франклин, подумалось мне, из тех беспомощных женщин, которые везде разбрасывают свои вещи, ожидая, что все будут за ними бегать, как будто так и надо. Она даже гордится этим. Я не раз слышал, как она с довольным видом говорила:

— Конечно, у меня голова как решето.

Я смотрел, как сестра Крейвен бежит по лужайке, пока она не скрылась из виду. Она бежала легко и красиво, тело ее было тренированным. Я невольно высказал вслух посетившую меня мысль:

— Наверно, эта девушка сыта по горло такой жизнью. Я имею в виду, когда приходится не столько ухаживать за больным, сколько быть на побегушках. Не думаю, что миссис Франклин очень уж добра и внимательна.

Ответ Пуаро сильно меня раздосадовал. Он прикрыл глаза и ни с того ни с сего прошептал:

— Золотисто-каштановые волосы.

Несомненно, у сестры Крейвен золотисто-каштановые волосы, но я не понимал, почему Пуаро выбрал именно эту минуту, чтобы сделать замечание по данному поводу.

Я ничего не ответил.

Глава 12

Мне кажется, на следующий день перед ленчем имел место разговор, оставивший у меня чувство смутного беспокойства.

Нас было четверо — Джудит, я, Бойд Каррингтон и Нортон.

Не помню, почему именно мы затронули эту тему, но говорили мы об эвтаназии — умерщвлении в случае неизлечимой болезни: доводы за и против.

Говорил главным образом Бойд Каррингтон, что вполне естественно. Нортон время от времени вставлял пару слов, а Джудит сидела молча, но слушала очень внимательно.

Сам я признался, что, хотя все говорят за то, чтобы принять эту практику, на деле меня что-то отталкивает от нее. Кроме того, по моему мнению, она дает слишком большую власть в руки родственников.

Нортон согласился со мной. Он добавил, что считает: это должно делаться лишь по желанию и с согласия пациента, когда после длительных страданий неизбежна смерть.

Бойд Каррингтон сказал:

— Да, но вот что любопытно. Хочет ли сам больной «покончить со страданиями», как мы говорим?

И он рассказал историю — по его словам, подлинную — о человеке, которого терзали ужасные боли. У него был неоперабельный рак. Больной попросил своего врача дать ему что-нибудь, чтобы покончить со всем этим. Доктор ответил: «Я не могу это сделать, старина». Позже, перед уходом, он положил