Анима. Весь цикл в одном томе - Екатерина Соболь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданное появление сработало, как надо: девчонка, несмотря на свое явно славное игровое прошлое, не успела оттолкнуть Гвен, Рюрик тупо замер, а существа, которые скрывались под шубой, даже не успели сделать вид, что никакой магии не творят: так и замерли, одной рукой по-прежнему цепляясь за одежду девчонки, а вторую вытянув в сторону Рюрика.
Гвен с интересом уставилась на них. Любовные феи! Эти полупрозрачные золотые существа тоже когда-то приходили к маме в гости. Гвен была совсем маленькой, и они забирались ей на плечи, трепали за щеки и желали большой-большой любви, а мама смеялась и говорила, что большой-большой не надо, потому что это будет только мешать магии.
Впрочем, феи ее, кажется, не вспомнили – скользнули взглядом по ней, потом по Ульвину, неподвижно, как игрушка, сидевшему на ее плече, и тут же уставились на Рюрика.
– Ты! – громко выкрикнула одна из них. – О нет, Хельга, как же так! Почему ты не сказала, что это он? – Фея ловко взобралась насупившейся девочке на плечо. – У него уже есть девочка, дорогуша. Они целовались на моих глазах всего пару-тройку недель назад!
Фея свесилась с плеча Хельги и глянула на остальных сияющих созданий, которые по-прежнему висели, не сводя глаз с Рюрика.
– Зайчики мои, прекращайте ворожить, мы ошиблись! – скомандовала фея.
Видимо, она была у них главной: остальные тут же отвели взгляды от Рюрика и преданно уставились на нее.
Рюрик встряхнулся, потер висок и недоверчиво уставился на золотых созданий.
– Вы! – простонал он. – Что вы тут забыли?! Вы же в лесу живете!
Главная фея – крохотная, одетая в длинное платье и маленькие лапти, – примирительно вскинула руки.
– Мы не нарочно, птенчик, извини нас. Не знали, что речь о тебе! Когда бедные, разучившиеся любить дети вернулись домой, мы все ждали, ждали, что из ближайшей деревни набегут влюбленные, но никого не было. А потом пришла милашка Хельга. – Она потрепала девочку, пылающую от стыда и ужаса, по щеке. – Сказала, что красивый князь приглашает всех в город, а девочку с самой сильной анимой сделает своей возлюбленной супругой. Мы же не знали, что ты теперь этот самый князь! А Хельге ты очень-очень понравился, когда она тебя видела. Мы и решили немного ей помочь тебя привлечь. Она достойна любви и без нашей ворожбы, но мы хотели, так сказать, придать этой любви немного ускорения.
– Я не знал, что вам можно из рощи выходить, – пробормотал Рюрик.
Он тоже отчаянно краснел – приятно было посмотреть, как его невозмутимое лицо перекосило от неловкости.
– Раньше мы и не выходили, – охотно ответила фея. – Но тут магия вернулась, а к нам так никто и не заглянул, кроме Хельги. И мы решили – точнее, я решила и всем объявила, – что новым временам новые меры, и мы отправились с Хельгой завоевывать князя. Кто бы мог подумать, что паренек из деревни Серые Бревна добился такого успеха! Кстати, а где твоя девочка, зачем ты ищешь себе кого-то еще?
Если бы Рюрик мог испепелять взглядом, в этот момент он этой способностью наверняка воспользовался бы.
– Идите туда, откуда пришли, и сидите там, – буркнул он. – Вы тут не нужны. И ты тоже.
Он злобно глянул на Хельгу. Та опустила голову, и феи ее облепили и потянули в сторону двери, утешая на ходу, – видимо, взгляд Рюрика даже их слегка напугал.
– Погодите, – сказала Гвен.
Все, включая разгневанного Рюрика, повернулись к ней, и она торопливо пробормотала:
– Зачем им возвращаться, если к ним сейчас правда никто не ходит? А парням и девчонкам из Селений немного любви не помешает. И вообще всем. – Она подошла ближе и посмотрела на главную фею. – Вы же обычно силой не заставляете влюбляться, да? Просто помогаете влюбленным, даете советы, ободряете, так?
– Да раньше и не надо было заставлять, – грустно сказала фея. – Все и так бесконечно влюблялись. Но я в щелочку шубы смотрела на тех юношей и девушек на улице, и они совсем иссохшие. Почти нет анимы, а как без нее любить?
Гвен расправила плечи. Когда-то она по своей воле, как дура, отправилась в Селение, потому что верила, что несчастным помощь волшебника пригодится больше, чем счастливым, и сейчас поверила в это с новой силой.
– Значит, вы им нужны, как никогда, – убежденно сказала она. – Вы же сотканы из чистой анимы! Я помню: в фей превращаются души тех мертвых, у которых осталось много нерастраченной любви. Вы помогаете живым обрести счастливую любовь. Так помогайте! Только, ну, не ему.
Феи одобрительно загалдели и полезли на плечи Хельги, чтобы присоединиться к своей предводительнице.
– А ты правда двадцатка? – спросила Гвен, поймав взгляд Хельги, которая, кажется, мечтала провалиться сквозь землю.
– Правда, – огрызнулась та, не зная, куда деть руки. Гвен вручила ей пояс от шубы, который по-прежнему держала в руках, и Хельга вцепилась в него изо всех сил. – Только я не хочу больше драться. Остальные в нашей деревне остались друг другу морду бить, а я не хочу.
– Имеешь право, – тихо сказала Гвен. – Ты, случайно, ко-ров доить не умеешь?
– Не-а, – грустно ответила Хельга. – Мои родители рыбаки. Я думала, мы снова будем удить все вместе, как в детстве, а они меня увидели и перепугались. Я тогда мелкая совсем была, не то что сейчас.
– У меня есть для тебя работа, – сказала Гвен. – Можешь помогать Славе, который кричит на улице «Следующий», выстраивать очередь? Он тоже двадцатка, вы сработаетесь. А я тебе за это дам свежего молока.
– А почему это вы распоряжаетесь? – очень холодно спросил Рюрик.
– Ну это же хорошая идея! – с жаром зашептала Гвен, которой было немного стыдно, что она разрушила мечту Хельги. – Слушайте, людям сейчас очень нужно какое-нибудь дело!
Рюрик еще какое-то время тяжело смотрел на нее, но, кажется, он еще не пришел в себя после ворожбы фей, которые едва не заставили его полюбить незнакомую девочку с первого взгляда.
– Ладно, – без выражения сказал он и упал на свою скамейку так, будто его не держали ноги. – Делайте что хотите.
Гвен кивнула, сбегала за кадкой молока, стоящей на лестнице, и протянула Хельге. Та жадно выхлебала его, и Гвен потащила ее на улицу. Хельга немного приободрилась и теперь косилась на Гвен с каким-то сложным чувством, одновременно сердито и добродушно. Кажется, она сама не знала, рада она тому, что ее разоблачили, или нет. Феи на ее плечах уж точно были рады: им не надо было
