Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Гарднер Дозуа

Но если они не вернутся, родичи Акайна станут их искать и не успокоятся, пока не найдут. Этого требуют законы гостеприимства. Этого требуют высокий ранг и связи, которыми обычно обладают старшие офицеры. Хвархат сорвал цветок — едва распустившийся желтый бутон — и протянул его человеку. Монстр принял цветок и блеснул зубами. Улыбка. Затем они оба направились к хижине, первым шел хвархат, а за ним монстр с ружьем в одной руке и с цветком в другой.

Ситуация сложилась довольно щекотливая. И может плохо закончиться. Если мужчина-хвархат проявит любопытство, то догадается, что Акайн — дезертир. Семье грозит позор, а Акайну придется убить себя.

Мать должна была заставить его сделать это двадцать пять лет назад. Результат все равно один: неважно казнь или самоубийство. Но тогда клан Атква не был бы опозорен. Хорошо хоть, матери уже нет в живых, чтобы страдать из-за собственной слабости.

Может, лучше не задавать никаких вопросов и выпроводить пришельцев отсюда как можно быстрее? Но ему очень хотелось узнать новости. В любом случае, они заподозрят в нем беглеца. Да и как может быть иначе? Он живет в горах один и настолько невежествен, что даже не слышал об окончании войны.

У входа в хижину лежал большой плоский валун — Акайн использовал его вместо стола. Он расставил чашки, гости уселись, и монстр прислонил ружье к стене хижины, так чтобы Акайн не мог до него дотянуться, а человек мог. Он по-прежнему держал в руке цветок, поглаживая пальцами тонкий стебель.

— У тебя действительно превосходный сад, — произнес человек.

— О чем ты хотел узнать? — спросил хвархат.

— О войне, — ответил Акайн.

— Она была ошибкой. Оказалось, с людьми можно договориться, хотя это занятие не из легких. Мы живем настолько далеко друг от друга, что не из-за чего враждовать.

— Какой-то глупец — возможно, это был человек — выстрелил в первый незнакомый космический корабль, — добавил монстр. — Вот так и началась война. — Он снова показал свои зубы Акайну — улыбнулся. Его улыбка была медленной и широкой, а не быстрой и дружелюбной, как у хвархатов. Беспокойная улыбка. — Война продолжалась, поскольку между обеими сторонами не было никаких каналов обмена информацией. Но конце концов мы выучили наречия друг друга.

— Это помогло, — сказал хвархат. — Нужно признать, что войну легко развязать, а остановить гораздо труднее. И наш случай не стал исключением.

Акайн спросил о Кушалине, станции, на которой он и Тев когда-то впервые встретились и стали любовниками.

Хвархат долго не отвечал.

— Это не слишком важный объект, — заметил Акайн. — Вероятно, вы и не слышали о нем.

— А почему он тебя интересует? — спросил хвархат.

— Там служил мой друг по имени Гехази Тев.

— Ученый физик?

— Ты его знаешь?! — воскликнул Акайн. — Он жив?

— Его не было на станции, когда она пропала.

Хах! Акайн задумался и стал разливать чай. Монстр едва пригубил из своей чашки, а вот хвархат оказался любителем чая.

— Неужели станция подверглась коллапсу, как он и предполагал? Неужели анормальность поглотила ее целиком?

Хвархат не сразу ответил:

— Сначала нам стало известно, что отказали ближайшие к станции врата. Ими стало невозможно пользоваться, и ученые не могли объяснить причины. То ли врата не функционируют, то ли они куда-то исчезли. В любом случае, добраться до станции было невозможно, разве что со скоростью света. Ближайшие действующие врата находились на расстоянии нескольких световых лет от Кушалина. Понятно, что мы в первую очередь отправили людей туда. С такого расстояния все вокруг станции выглядело как обычно. Звездное скопление и радиомаяк станции были на месте, и сигнал не говорил ни о каких происшествиях. Но мы смотрели в прошлое, и более свежая информация могла прийти лишь через долгие годы. Мы установили постоянное наблюдение и отправили корабль-разведчик, хотя свет станции должен был дойти до нашего поста задолго до того, как беспилотный корабль достигнет места назначения. Вселенная слишком велика, если нет возможности воспользоваться точками перехода Хелигана. А потом мы ждали, а физики выдвигали теории. Как ты, наверное, знаешь этот род деятельности привлекает их больше всего.

— Да, знаю, — сказал Акайн. — А Гехази не рассказывал вам о своих идеях? Ведь он остался в живых?

— Верно. — Хвархат одарил его улыбкой, быстрой и почти незаметной, без малейшего намека на угрозу. — Другие физики сомневались в его предположениях, и по этому вопросу велись бурные дискуссии. Насколько мне известно, они до сих пор так и не пришли к единому мнению… А звездное скопление пропало. Это происходило постепенно, безо всяких там взрывов. Ученые смогли заметить аномальные явления в спектре звездных атмосфер непосредственно перед их исчезновением. После того как пропал сигнал станции, на ее месте возник странный источник неизвестного излучения. Но ничего драматического не происходило. Ничего похожего на рождение новых звезд. Я даже не уверен, что мы заметили бы все это, если бы не вели такое пристальное наблюдение. Когда к звездному скоплению подлетел корабль-разведчик, он не обнаружил ничего, кроме пустоты.

— Как такое возможно? — спросил Акайн.

— Гехази Тев в некоторой степени пересмотрел свою теорию. Если ты его знал, то понимаешь: ничто не может заставить его свернуть со своего пути. Первые его идеи не давали объяснения происходящему, так что он дополнил их новыми теориями. Теперь он считает, что коллапс способствовал отделению этого участка от нашей Вселенной.

— Что это значит? — спросил Акайн. — Что произошло со станцией? Она существует до сих пор?

— Никто не знает, — произнес хвархат. — Возможно, есть другая Вселенная, куда попали станция и окружающие ее звезды. Согласно теории Гехази Тева, эта Вселенная очень мала. Его догадки невозможно проверить, но это превосходное объяснение. Он утверждает, что эта новая Вселенная будет сначала совсем темной, ведь в ней будут только звезды, что окружали станцию. Можно себе представить, как это выглядит! — Хвархат вздохнул, но Акайн не смог определить, был ли его вздох вызван ужасом или простым любопытством. Пожалуй, все-таки ужасом. — Со временем свет, испускаемый звездами, начнет отклоняться. Затем проявятся новые звезды, тускло-красные, как те, что окружали станцию. Если у работников станции имелись необходимые приборы, они увидят самих себя. И наверняка смогут перехватить собственные отправленные послания.

— Обитатели станции, наверно, погибли, — предположил Акайн.

— Вполне возможно, хотя Гехази Тев считает, по крайней мере считал, когда я встречался с ним в последний раз, что существует и другая вероятность. Все зависит от того, как вела себя анормальность во время коллапса и какая при этом высвободилась энергия. Если станция вместе со звездами действительно попала в иную Вселенную, то они оказались в полном одиночестве. А если анормальность и энергия коллапса каким-то образом рассеялись или были истрачены на создание другой Вселенной…

Так звучала еще одна из пугающих гипотез Гехази Тева.

— Когда это произошло?

— Двадцать три года назад, — ответил хвархат.

Акайн должен был находиться на станции во время катастрофы. Он наверняка знал мужчин, которые погибли или попали в иную Вселенную. Интересно, а оставался ли там любовник Тева, физик-прикладник? Уже не вспомнить, как его звали. Акайн перевел взгляд на свой сад, но яркость летнего полдня потускнела. На мгновение перед глазами возникла пугающая тьма, которую со временем нарушит тускло-красный свет звезд, но и он будет всего лишь иллюзией, отражением, вернувшимся к своему оригиналу. Что за ужасная судьба!

— Скорее всего станция была разрушена, — успокаивающим тоном заметил хвархат, а затем поднялся, чтобы налить себе еще чаю.

Монстр так и продолжал сидеть над нетронутой чашкой.

— У меня неблагоприятная реакция на многие продукты хвархатов, — сказал он. — Лучше не испытывать судьбу.

— Как получилось, что ты стал работать на нас? — спросил Акайн.

— Мне предложили место, и я принял его.

— Это произошло после окончания войны?

Монстр снова продемонстрировал свою медленную угрожающую улыбку:

— Нет.

— Это нормальное поведение для людей? — задал вопрос Акайн.

— Переходить на другую сторону во время войны? Нет.

Человек заинтересовал Акайна. Это существо решилось на поступок, гораздо худший, чем простое дезертирство.

— А что произойдет, если тебя поймают?

— Уже ничего. Существует договор. Теперь я хвархатский офицер. Это звание послужит защитой. Но в обычных случаях наказанием бывает смерть.

Акайн хотел спросить монстра, почему он решил перейти на другую сторону, но решил, что еще не время.

Хвархат вернулся с полной чашкой и еще одним цветком из сада Акайна. На этот раз цветок был красным. Он положил растение на плоский камень, заменявший стол, и уселся рядом.