Гроза над Миром - Венедикт Ли

– Недоразвитая…

Это Леонид, тонкокостный и остролицый, похожий на лисенка – так он выглядел для Наоми. То, что он юный гений, ее не трогало. И сейчас она игнорировала его уколы. А он, возмущенный тем, что шпилька прошла мимо, заорал:

– Мартышка лысая! С дерева слезла!

У самых дверей разлилась обширная лужа. Наоми легко перемахнула ее, только скрипнули подошвы кроссовок, и обернулась посмотреть, как Леонид организует переправу. Обходить – далеко. Прыгать – опозориться. Дав ему три секунды стыда под ее взглядом, Наоми сочла, что получила достаточную сатисфакцию и, довольная, отправилась наверх, в зал для выпускников. «Леониду и компании» столоваться здесь через год, когда Наоми в Школе уже не будет. Кого тогда Леонид изберет себе следующей жертвой?..

Они поджидали ее на выходе. Какой-то новый фортель? Наоми не успела придумать, как отвязаться от них в этот раз, а ватага уже ретировалась. «Попутного ветра в задницы…» и Наоми улыбнулась Наставнику Кевину Ватанабо. Очень вовремя он подошел. Парни издали заметили его выкрашенную в платиновый цвет шевелюру – символ наставничества и смылись с глаз подальше.

Ватанабо не вернул ей улыбку, оставшись серьезен, даже мрачноват.

– Ты позволяешь собой помыкать, ученица Вартан.

– Ничуть. На мне, где сядешь, там и слезешь.

– Леонид оскорбляет тебя публично. Не позволяй ему этого.

– Он – умный. А я… так себе.

– Если не поставишь Леонида на место, скоро перестанешь себя уважать. И это определит твою дальнейшую жизнь.

Наоми стало холодно.

– Наставник… Если я вызову Леонида – сто процентов – он меня убьет. Он же лучший стрелок в школе!

– Не давай себя унижать.

Он ушел, не дожидаясь ответа.

Наоми записалась на факультатив по математической истории, чем повергла Леонида в состояние тихого озверения. Этот семинар доверили вести ему, как самому способному ученику.

– Скажи… уважаемая, что такое странный аттрактор?

Наоми машинально пригладила несуществующую прическу, в аудитории засмеялись.

– Фазовая траектория системы затушевывает сплошняком некоторую область… – Наоми помогала себе жестами, показывая, как невидимым карандашом наносит круговую штриховку на такой же невидимый лист бумаги. – Предсказать траекторию по известным начальным точкам совершенно невозможно…

– Следовательно,… – Леонид сделал артистическую паузу, мечтательно глядя в окно, – ход истории непредсказуем!

– Ерунда! – вырвалось у Наоми, и она тут же пожалела, что не прикусила вовремя язык.

– Да что ты мелешь? – прошипел Леонид. – Ты… уважаемая, не решишь простейшего уравнения в частных производных, а рассуждаешь, как…

– Не решу, – призналась Наоми. – А увидеть ошибку в твоем рассуждении могу. Жизнь человека своеобразна и непредсказуема. Но он рождается, растет, достигает зрелости и обязательно умирает, сколь долго бы не избегал смерти. Это верно для каждого человека. И для любого общества тоже. И есть понятие средней длительность жизни. И срок существования цивилизации Терры был оценен заранее, и конец был таким, как предсказано, если не ужаснее.

– Хорошо,… – тихо, словно про себя, сказал Леонид. – Я доложу наставнику, что мне сорвали занятия. Если… никому не нужно… пусть.

Опустив голову, он вышел со скорбным видом.

На просьбу Леонида строго наказать ученицу Вартан за бестактное поведение и употребление этически неприемлемых понятий Наставник лишь заметил с улыбкой, что Леонид и Наоми не поняли друг друга, поскольку, имея в виду одно, на деле говорили о разных вещах.

– Цивилизации, как и судьбы людские – неповторимы. Ты прав. А финал у всех – один. Она права.

Ш-ш-ш-и-х! Бледно-лиловый луч бластика прожег насквозь очередную деревяшку, из тех, что Наоми выстроила рядком у дальней «стены» старой конюшни. На самом деле, стена давно превратилась в сплошное сито из мелких дырок, а те места, где они сливались воедино, зияли неправильной формы отверстиями. Четыре столба по углам поддерживали ветхий навес. Ватанабо предупредил учеников, чтоб были внимательны: стоит подрезать лучом опору и крыша рухнет глупцам на головы.

Наоми утерла потное лицо подолом расстегнутой до пупа рубахи, потом сняла ее и отшвырнула прочь. Жарища. Из одежды на ней остались лиф да короткие шорты. Взмах руки, прерывистое сияние луча… Блин!! Из десяти – четыре промаха.

– Притомилась, уважаемая? – оказывается, Леонид давно наблюдал за ее потугами стать хорошим стрелком.

Огрызнулась:

– Вали отсюда!

– Встретимся на семинаре. А руку при стрельбе надо прямо держать, уважаемая.

Он гордо удалился.

По манию руки Леонида на визуализаторе возник устрашающий, похожий на горный пик график роста и последующего спада численности населения Терры, а Леонид, постояв несколько секунд с открытым, как бы в изумлении ртом, продолжал говорить, воодушевленный вниманием слушателей.

– Никакая "игра параметрами модели" не переменит прискорбного итога, если принять, что человечество жило, проедая невосполнимый природный ресурс своей планеты. Есть вещи, с которыми невозможно примириться, настолько они противны. Как принять факт, что всеобщие равенство, братство и счастье – недостижимы? И учение, провозгласившее их – в своей основе ошибочно. Так же ошибочен взгляд на Homo sapiens, как на вершину творения, переустроителя мира, покорителя природы. Все его благие намерения (и действия) лишь вымостили дорогу в ад. Взгляните на рисунок! С каким упорством фактический рост народонаселения следовал теоретически предсказанному, когда люди вступили в свое третье тысячелетие, все еще не зная, как помешать старику Мальтусу смеяться последним. Закончился 20 век, не самый страшный в истории человечества.

– Нельзя закрывать глаза на неоспоримый факт: всегда революции, смуты, гражданские войны (будь то этнические, религиозные или классовые), а также активная внешняя экспансия (от царства монголов, арабского халифата, французской империи до режимов Ленина и Гитлера) характерны исключительно для стран с высокой рождаемостью. Стоило числу детей в средней немецкой семье упасть с 4 до 1.5, как у идейных наследников фюрера почва ушла из-под ног. Величайшее объединение стран Терры, т. н. Советский Союз тоже не пережил снижения рождаемости среди государствообразующей нации и распался буквально в один день к изумлению остального мира.

– К началу 21 века 6-миллиардное население Терры окончательно разделилось в отношении 1:5 на умиротворенный, пресыщенный "мировой город" с отрицательным коэффициентом воспроизводства и "мировую деревню" – источник иссякающих энергетических ресурсов и дешевой (и активно плодящейся!) рабочей силы. Шансов подняться из нищеты и интеллектуального прозябания у этих стран не осталось – любые проблески таланта в среде плебса сразу замечались мировым городом, и такой индивид получал "пропуск в рай". Бесплатное образование, затем высокооплачиваемая, престижная работа на "золотой миллиард". К 2050 году за счет мировой деревни население Терры достигло максимальной численности в 10 миллиардов. Близился 22 век – "Столетие катастрофы"…