Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

себе – «на удачное завершение всех дел, покровительство и защиту светлых сил». Не зная, как точно сформировать запрос «туда», сконструировал своеобразное мульти-послание, в которое, по прикидкам, вписывается процентов восемьдесят моих текущих хотелок. Хуже не будет, если свеча постоит, погорит. Может, сработает где чего…

Посмотрел на место, где ставят свечи, поминая умерших. Покрутил всплывшую в голове информацию о том, что если там зажечь свечку за живого человека, – тот быстро скопытится. Вспомнил ЮСона, потом – ЫнЧжу. Постоял, разглядывая колеблющиеся огоньки. Решил, что это будет неправильно. Минуту назад к светлым силам обращался, и тут же колдовством промышлять взялся. Не поймут-с… И не то, что «опаска», – просто некрасиво. С этими двумя пусть разбираются судьба, карма, ангелы, господь, черти. Не знаю, кто конкретно из перечисленных займётся, но вот буквально чувствую, что это не моё дело. Нефиг туда лезть, пачкаться.

Закончив дела в храме, отправился домой, где у меня были ещё планы. Утром, когда приезжал за контрактом, привёз с собой KORG. Раз армейцы не дают заниматься музыкой, то пусть синтезатор тогда дома лежит. Вход в кафе, неожиданно, оказался празднично украшен. Как оказалось – фанаты из «Red Alert» постарались. Поздравили меня с Днём рождения. Обычно я с «чёрного хода» проникаю в дом, чтобы «не отсвечивать». Поэтому момент поздравления и пропустил. СунОк сказала, что давно уже не только украсили, но и сто килограмм риса в подарок поднесли. Традиция корейская, – рис дарить. А ещё, кроме этого, поздравили на сайте и в чате пожеланий понаписали, в котором я уже не помню точно, когда последний раз появлялся.

Не, я реально ненормальная звезда эстрады. Я – отдельно, фанаты мои – отдельно. Кто и что творит, – друг о друге без понятия. Разве так можно, когда серьёзно занимаешься развлекательным бизнесом? Конечно, – нет! Который раз решаю, что пора налаживать нормальную работу с поклонниками, и всё безрезультатно. Хотя, – что тут можно наладить, если армия вместе с агентством на шее гирями весят? Пока их с себя не сброшу, двигаться куда-либо далее, – невозможно.

– Зря ты заупрямилась. – отвернув голову от телевизора и смотря на меня, говорит мама. – Смотри, сколько людей пришло почтить память президента твоего агентства! А тебя там не было. Станут теперь говорить, что ты неблагодарная и невоспитанная.

Это она про похороны. Подробности про то, что жена СанХёна мне устроила, естественно, маме говорить не стал. Поэтому она пребывает в «непонятках» и, видимо, думает, что это у меня такой странный «закидон».

– Я тоже почту память. – обещаю я. – Просто сделаю по-своему – напишу в его честь красивую мелодию. Люди будут слушать её долго-долго, даже после того, как я умру. И о президенте СанХёне не забудут.

Мама недовольно смотрит на меня.

– Не говори мне такие слова! – требует она.

– Какие? – не понимаю я.

– Про то, что ты умрёшь.

– Все когда-нибудь умирают. Никто не вечен.

– Вот и не говори мне.

– Хорошо, мама. Не буду.

После разговора снова поворачиваем головы к телевизору, на экране которого в данный момент показывают «Корону». Видеонарезку из её выступлений во Франции. Видимо, протянули логическую цепочку от СанХёна к ним. Демонстрируют, каких результатов добились артисты агентства под его управлением.

– ЮнМи, а почему СонЁн здесь? – спрашивает СунОк.

– В смысле? – не понимаю я.

– Она недавно вышла замуж. Все молодожёны едут после свадьбы в свадебное путешествие.

– Откуда я знаю? – отвечаю я.

– Ты её не спросила? – удивлённо поворачивается ко мне онни. – Разве ты её ещё не видела?

«В слезах и соплях я её видел» – недовольно думаю я, вспоминая свою последнюю встречу со Снежной королевой. – «Лучше бы вообще не приходил в тот день в агентство. Может, СанХён тогда остался бы жив».

– Времени не было на разговоры. – нахмурившись, отвечаю я. – Обсуждали производственные вопросы.

СунОк окидывает меня пристальным взглядом.

– Что-то не так? – интересуется она.

Блин! Вот мне ещё экспресс-теста от ходячего полиграфа не хватало!

– Всё просто отлично, онни. – говорю я. – Просто замечательно. Лучше не бывает.

– По твоему лицу этого не скажешь. – не верит мне она.

– Чё ты пристала? – огрызаюсь я. – У меня только что президент агентства умер.

– Извини. – просит СунОк.

– Всё нормально. – говорю я и отворачиваюсь к телику, по которому продолжают показывать историю славного прошлого «FAN Entertainment».

Вижу кадры из клипов «Take On Me», «Драконы не умирают», «Лимон», «Porque te vas?», «Сайонара», «Батарейка любви», «Ураган», «Миллион алых роз», кусочки «Шуга фри» с дискотеки …

«А ведь это всё – моих рук дело» – приходит в голову мысль. – «Как, оказывается, много уже всего сделано…»

– Ты уже придумала мелодию, которую посвятишь президенту СанХёну? – повернувшись ко мне, интересуется моя неугомонная старшая сестра.

Что ж ей не сидится на попе ровно?

– Нет ещё.

– А почему?

«Потому, что быстро только кошки родятся» – недовольно думаю я.

Да, собирался подобрать вариант. Думал, поиграю немного на рояле, что-нибудь в голову и вскочит. Но всё вышло не так. Взявшись музицировать на любезно предоставленном ЧжуВоном инструменте, обнаружил неприятный факт, – потерялась «лёгкость» в пальцах. Если подумать, то совершенно неудивительно. Раньше старался не пропускать «подходы к снаряду». Пусть всего четверть часа в день, но для занятий находил. Однако после того, как я «влез в берцы», делать этого стало практически невозможно, хотя бы просто из-за отсутствия рояля. Урывками и случайно, – это не постоянная работа. Вот последствия и проявились. Последствия армейского идиотизма.

Короче, – время, проведённое за музицированием, целиком было потрачено на оценку масштабов обнаруженного бедствия, разрабатывание кистей рук и мысли о том, как же меня всё достало.

– Это должна быть хорошая музыка. – объясняю я СунОк – «почему ещё ничего не готово?». – А всё хорошее требует больше труда и времени.

– Ты же говорила, что талант – главное? А теперь собираешься потратить много времени на труд. Как же так?

«Дать ей по башке подушкой, что ли?» – думаю я, в ответ на пытливый взгляд онни. – «Тут скоро вообще играть разучишься, а с тебя «Реквием» трясут. Кстати, а не известить