Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

свои силы работе. – кивнув, соглашается ЫнДжу. – Но это совсем не значит, что это тебя оправдывает. Ты могла быть более благодарной, за то, что он взял тебя в агентство. А вместо этого ты только и делала, что постоянно капризничала и создавала проблемы, которые ему приходилось решать! Разве это не дополнительная нагрузка на организм? Он прожил бы гораздо дольше, если бы не ты! И мой брат говорил то же самое! С тобой просто невозможно общаться из-за твоего вздорного характера!

Пауза, в которой ЮнМи и ЫнДжу глядят друг другу в глаза.

– Ваш муж прожил бы дольше, если бы следил за своим здоровьем и своевременно ходил к врачам. – жёстко произносит ЮнМи. – Ваш брат – наркоман, который со своими подчинёнными вёл себя, как последняя свинья. Вы же, если хотели, чтобы в вашей семье всё было хорошо, должны были следить за своими мужчинами. Дабы не искать потом, на кого переложить свою вину за безразличие!

В зале воцаряется вакуумная тишина. ЧжуВон, стоящий позади ЮнМи, опустив голову, водит глазами туда-сюда, видимо, матерясь про себя, что внезапно угодил в скандал. ЮнМи, наклонив голову, неотрывно смотрит из-под бровей на багровеющую вдову.

– Во-он! – наконец орёт ЫнДжу, делая резкое движение рукою в сторону двери. – Убирайся! Видеть тебя не желаю!

– А я не к вам пришла. – отвечает ЮнМи и, повернувшись, делает шаг к гробу.

– Простите, сабоним. – произносит она, кладя на него небольшой букет белых цветов. – Снова наша встреча сопровождается громким звуком. Извините, если не успела оправдать ваших надежд. Очень жаль, что вы поторопились уйти и не увидите, чем всё закончится. Я всегда буду о вас помнить. И… спасибо за всё, господин президент!

ЮнМи низко кланяется, выпрямляется и, резко развернувшись, идёт прочь. Голова её высоко поднята, а в глазах блестят слёзы. На выходе, не обернувшись, она проскакивает мимо прижавшихся к стенке АйЮ и Чо СуМана, круглыми глазами взирающих на происходящее. ЧжуВон, коротко сказав слова соболезнования ничего не слышащей от гнева ЫнДжу, отходит в сторону и неспешно идёт к выходу.

(несколько позже)

– У тебя есть телефон? – не смотря на ЧжуВона, спрашивает ЮнМи.

– Есть. – отвечает тот.

– Дай позвонить. Мои наверняка собирались прийти. Скажу, чтобы сидели дома. Она на них тоже может наорать.

– Держи. – говорит ЧжуВон, протягивая телефон.

(немного позже)

– Прости. – прости ЮнМи, возвращая телефон. – Это было некрасиво.

– Да уж. – соглашается ЧжуВон. – Скандал на похоронах, – это последнее, чего стоит желать в жизни.

– Никто его и не желал. Или мне опять нужно было промолчать?

– Госпожа ЫнДжу потеряла мужа с которым прожила много лет. Простительно, когда на похоронах родственники ведут себя не совсем разумно. Люди же, которые этого не понимают и вступают с ними в пререкания, выглядят неумными.

– То есть я должна была дать заплевать себя, чтобы не выглядеть дурой?

– Нужно было тихо сказать – «Сожалею, но вы не правы» и отойти в сторону.

– «Тихо сказать»? Да она орала, как паровоз! Меня бы тогда никто просто не услышал!

– Теперь тебя все услышали. – иронизирует ЧжуВон и переходит на другую тему.

– Ты сказала про директора ЮСона. – говорит он. – О чём ты говорила?

ЮнМи недовольно морщится, но молчит.

– Чего? – смотря на неё, спрашивает ЧжуВон.

– Тебе очень хочется в этом говне копаться? – отвечает ЮнМи.

– Я не знаю, в чём мне придётся копаться, поэтому и интересуюсь.

– Вот и не надо. Потом, в это вовлечены другие люди. Им не понравится, если я нарушу их приватность.

– Я понимаю. Но всё же я попробую настоять на своём. Чтобы понимать, что происходит. Может, смогу дать совет.

ЮнМи окидывает его оценивающим взглядом.

– Только не сегодня. – подумав, просит она. – Не в такой день.

– Хорошо. – кивает ЧжуВон. – Я подожду.

– И…

Сделав паузу, ЮнМи снова окидывает парня оценивающим взглядом.

– Мне нужен адвокат. – говорит она. – Я подаю на агентство в суд.

ЧжуВон молча приподнимает брови.

– Президент умер. Больше ничего меня с агентством не связывает. Мои сонбе – терпеливые курицы, с которыми можно делать всё, что угодно. Они будут плакать, будут терпеть, но выполнят всё, что им скажут. Эти армейские скоты из юридического отдела отказались повторно рассматривать дело о нанесении вреда несовершеннолетним недоноскам, которые кидались в меня яйцами. В результате я влетела на пятьдесят тысяч долларов. А началось всё с идиота директора ЮСона, который не сделал то, что должен был сделать. Вот пусть ЫнДжу и заплатит за деятельность своего братца, раз такая умная. Тем более, как я понимаю, работать вместе мы с ней не сможем…

Замолчав, ЮнМи смотрит на ЧжуВона. Тот молчит, не спеша что-то говорить. Наконец, он качает головой.

– Ты похожа на ураган. – произносит он. – То тихо, тихо, то потом как дунешь!

– Всё когда-нибудь заканчивается. – отвечает ЮнМи. – Терпение, нервы, патроны. Патроны, – особенно быстро. Так что, есть у тебя высококлассный адвокат?

– Завтра скажу. – обещает ЧжуВон.

– Но, – только завтра. – требует ЮнМи. – Нет никакого желания больше терпеть. Как думаешь, подать мне в суд на армейскую юридическую службу или нет? Они явно уклонились от выполнения своих обязанностей и нарушили закон.

– Остановись. – просит ЧжуВон. – Ты военнослужащая и не можешь подавать в суд на армию.

– Почему-то мне кажется, что могу. А даже если не так, то поручу это сделать за меня моим родственникам. Я ведь ещё несовершеннолетняя.

– Тогда твоей маме придётся посещать слушания сразу в двух судах. В её возрасте это может оказаться не только просто утомительным занятием, но и даже вредным для здоровья. Ты на это согласна?

– Подумаю. – помолчав, обещает ЮнМи. – Попробую сделать то, что планировала – договориться с армией полюбовно. Я не устраиваю скандал с судом, а они меня за это отпускают на свободу.

– Это не принесёт тебе популярности среди корейских поклонников. – прогнозирует ЧжуВон.

– Плевать. Всё равно я не собираюсь строить карьеру на этом мизерном рынке. Корея душит