Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

– Алексей, так чего у тебя с рукой? – Озабоченно спросил товарища.

– Боря, – радостно завопил Пальцев, – в руке оказалась капитальная трещина и мне наложили гипс.

Воспринимая всё всерьёз, я искренне огорчился за товарища: – Ни фига себе…, так давай сейчас вызову сюда водителя, и ты ему набьёшь рожу за то, что он причинил тебе увечье. Вот гады…, сколько раз говорил не лихачить…. Спокойно ездить… Ну, ничего, сейчас всех водителей соберу и ещё сам проведу разбор данного случая, – повернулся к Торбану, чтобы отдать распоряжение на сбор водителей.

– Боря…, Боря…, – капитан поспешно схватил меня за рукав, – не надо собирать водителей. Вызови только того. Ты знаешь, мне из-за этой повреждённой руки дали такую справку 100, что я завтра или послезавтра поеду домой из этого ада. Я хочу наоборот его отблагодарить, что хоть таким образом отсюда уеду.

Я с сожалением посмотрел на начальника разведки артиллерии. Конечно, до меня и раньше доходили слухи и разговоры о том, что Алексей «побаивается», что использует любую возможность, чтобы остаться на дежурстве в штабе, но только не выезжать на передок. Тем более, что его сослуживцы Чуватин и Седых наоборот не любили сидеть в штабе и использовали любую возможность, чтобы уехать на передний край и пострелять по боевикам. Но у каждого свои слабости и я не хотел осуждать его за это: у каждого есть свой край, предел и, видать, он у Пальцева наступил. Его уже можно было уважать за то, что он приехал сюда и выжил. А разбор этого случая с водителями всё равно проведу. Но потом.

Быстро накрыли стол, куда Алексей выложил много вкуснятины и первую зелень с рынка. Подошли Кирьянов и Карпук, а ещё через несколько минут появился и запыхавшийся водитель БРДМа.

– Товарищ солдат, – сурово и, не удержавшись, с иронией произнёс я, – с вами хочет пообщаться товарищ капитан, которому вы своей ездой сломали руку. – И кивнул головой офицеру, разрешая пообщаться с солдатом.

Пальцев махнул здоровой рукой: – Солдат, отойди в сторонку, – повернулся ко мне и замялся, не зная как начать разговор со мной.

– Боря.., тут такое дело, – офицер замолчал, с трудом подбирая слова, потом решился и быстро произнёс, – Боря, я этому бойцу хочу дать две бутылки водки и закуски. Как ты на это смотришь?

Мы все растерялись от этого предложения, а я даже рассмеялся: – Алексей, не понял? Объясни и поподробнее.

– Боря, ну чего тут скрывать: я уже не могу здесь находиться. Просто не хочу. И если бы не этот солдат, то не знаю, когда и при каких обстоятельствах я бы отсюда убыл. Ребята, поймите меня, я исчерпал свой ресурс и чисто психологически устал. У вас ресурс этот, чувствую, гораздо больший чем у меня, по-моему вы даже особо и переживаете что здесь находитесь. Мне как сказали в госпитале, что хоть завтра могу ехать домой, я чуть с ума от радости не сошёл….

Я молчал, молчали и мои товарищи, потом поманил в салон водителя: – Солдат тебе повезло. Морду бить за сломанную руку тебе не будут, а даже водки дадут и закуски. Алексей давай сюда.

Пальцев быстро подал мне отдельно стоявшую сетку, откуда торчали две бутылки водки и много хорошей закуски: – Э…, что-то много для одного. Так, Петров, зови сюда ещё двух своих друзей. Сразу же берите спальники. Сядете у моего салона в кустах и там выпьете: и там же ляжете спать, чтобы были у меня всегда перед глазами. – Водитель радостно кивнул головой и убежал за товарищами. К этому времени замполит разлил водку и, протянув кружку нашему гостю, укоризненно сказал: – Ресурс, Лёха, может быть у нас и побольше, чем у тебя, но домой хочется не меньше чем тебе. Но хочется приехать домой нормально, не оставляя никаких «хвостов» сзади.

Выпив немного с нами, Пальцев уехал в штаб, чтобы уже сегодня сделать отвальную для штабных офицеров и постараться завтра убыть домой. А через полчаса к нам в гости завалился Олег Акулов: тоже с водкой и выпивкой. А в самый разгар веселье подъехали майоры Чуватин и Седых: обрадовшись, усадили и их за стол, но через десять минут Игорь Чуватин объяснил причину приезда.

– Боря, ты видишь отсюда, что на самой высокой трубе цементного завода развевается духовский флаг?

– Да, я ещё вчера его заметил.

– Так вот помощь, твоя нужна. Мы уже целые сутки пытаемся его огнём артиллерии сбить, не получается – слишком маленькая цель. Попытались из расположения первого батальона ПТУРом достать, но там таких ассов, как у тебя нет. Давай сейчас возьмём противотанковую установку, проедем в первый батальон и ракетой сшибём его. Очень он уж вызывающе развевается.

– Я не против. Немного посидите тут, а я пойду распоряжусь и через десять минут поедем. – В палатке второго взвода нашёл сержанта Ермакова. Он сидел в кругу друзей и собирал вещи в вещмешок: завтра он демобилизовывался: – Фёдор, хочешь на прощание стрельнуть и заработать медаль?

– Товарищ майор, конечно хочу. Точку ведь надо бы хорошую поставить.

– Ну, тогда выгоняй свою противотанковую установку, сейчас поедем к цементному заводу и сшибём с трубы флаг, а то пехота и артиллеристы ничего сделать не могут.

Наша маленькая колонна из трёх машин миновала командный пункт полка, через бетонный мост, где меня обстреляли боевики, когда я шарахался здесь с секретчиком, переехали за арык и через пару километров оказались в расположение командного пункта первого батальона. В салоне командира батальона были офицерские посиделки и нас встретили радостными криками, сразу же стали усаживать за стол. Но мы отказались – сначала дело, а потом потеха.

Цементный завод с переднего края батальона смотрелся внушительно: здоровенные промышленные корпуса, склады и высоченные трубы. Судя по карте, одна была высотой 50 метров, а вторая, на которой развевался флаг 120 метров. Даже с расстояния в два километра прекрасно было видно огромное зелёное полотнище флага размером не менее три метра на два. Оно величаво колыхалось на вершине трубы и как бы символизировало стойкость защитников завода.

– Боря, сбей. Ты ведь как человек, придерживающийся коммунистической идеологии, понимаешь значение этого флага для боевиков и то что мы, русские, уже сутки не можем его

сбить… – Командир первого батальона ещё что-то говорил, но я его уже не слушал. Вместе с Ермаковым мы начали искать удобную позицию для пуска ракеты. Рядом с салоном командира батальона такой позиции не было, но через несколько минут в трёхстах метрах, в расположение миномётной батареи мы обнаружили идеальное место,