Волк среди волков - Ханс Фаллада

- Это не фройляйн фон Праквиц, - поспешно отзывается лейтенант.

Вдруг ужасный удар под ложечку сбивает его с ног. Толстяк обрушился на него, точно внезапно сорвавшаяся буря. Под этим градом ударов нечего и думать об отпоре. Лейтенант растянулся на земле, прежде чем успел прийти в себя. Толстяк сует руку в его карман и вынимает револьвер.

- Без предохранителя, в кармане - ну и сволочь! - разражается он бранью. - Так-то, мальчик, теперь делай без оружия то, чего тебе не миновать! Но я вернусь к тебе раньше, чем ты думаешь.

Лейтенант лежит на земле, он не в состоянии ответить. Болит все тело, но еще больнее ему от злобы и отчаяния. Этот безжалостный, жестокий великан - он уже у скамьи, он поднял ротмистра на руки.

"Надо встать! Надо идти..." - думает лейтенант.

Пробегая мимо, толстяк еще угощает его напоследок страшным пинком в бок, лейтенанту чудится, будто, убегая, он смеется, хихикает... "Хочет так меня изувечить, чтобы я не мог удрать!" - соображает лейтенант.

Он лежит, он ждет, когда к нему вернутся силы, ждет глотка воздуха, благословенной минуты решения.

"Это мой последний шанс, - думает он. - Надо бежать в Черный лог, в Черный лог. Но у меня нет оружия - никто из офицеров не даст мне оружия. Они уже знают обо всем... Ах, надо бежать..."

Шатаясь, подымается он, дважды в этот день его свалили наземь, второе падение было ужаснее первого.

"Нельзя так плестись, надо идти быстро, надо бежать", - шепчет он, останавливаясь и хватаясь за дерево. Все лицо его горит, ему кажется, что оно превратилось в кусок окровавленного, ободранного мяса. "Ведь нельзя же так в город, у меня, должно быть, ужасный вид, он меня изувечил, этот подлец, эта свинья! Как раз этого он и добивался!" Лейтенант почти плачет от жалости к себе. Почти плачет, потому что плакать - малодушно. Он стонет: "О боже мой, о боже! Я с радостью умер бы. Почему мне не дают спокойно умереть? Неужели никто в мире не поможет мне?"

Через минуту он заметил, что снова шагает. Он уже вышел из крепостного района, он на городских улицах.

"Но надо же идти быстрее, быстрее, - думает в нем кто-то. - Он меня непременно накроет, не здесь, так в гостинице. Да, смотри, чучело, вот как выглядит тот, кто ими заклеймен".

И громко, вызывающе, точно в пьяном задоре, он выкрикивает:

- Смотри, чучело!

- Здравствуйте, господин лейтенант, - сказал ему вежливый, очень вежливый голос. - Господин лейтенант, верно, уже не помнит меня?

Сквозь туман оглушающей боли лейтенант попытался узнать это лицо. В его постыдной униженности этот вежливый, холодный, бесстрастный голос приятно взволновал его. Ему казалось, что уже целую вечность ни один человек не говорил с ним так.

- Редер, - подсказал ему тот. - Меня зовут Губерт Редер. Я был лакеем в Нейлоэ - не у тайного советника, у молодых, у ротмистра...

- А, вы тот, - чуть ли не обрадовался лейтенант, - тот самый... Когда я хотел влезть на каштан, вы отказались помочь мне. Да, помню...

- Но теперь я охотно помог бы вам, господин лейтенант. Как сказано, я больше не служу в Нейлоэ. Похоже, что вы, господин лейтенант, нуждаетесь в помощи...

- Да, - пробормотал лейтенант, - я упал. - Подумав, он поправился: - На меня напали.

- Не могу ли я чем-нибудь услужить вам, господин лейтенант?

- Убирайтесь, не приставайте ко мне! - вдруг крикнул лейтенант. Провалитесь вы вместе с вашим Нейлоэ, все вы приносите мне несчастье!

И он прибавил шагу, чтобы избавиться от спутника.

- Но, господин лейтенант! - произнес бесстрастный голос рядом с ним. Ведь я же не из Нейлоэ. И, как сказано, я больше там не служу, короче говоря, меня прогнали...

Лейтенант вдруг остановился.

- Кто вас прогнал? - спросил он.

- Господин ротмистр, - ответил тот. - Господин ротмистр меня нанял, и господин ротмистр меня прогнал, - никто другой и права не имеет по закону.

Он говорит это с каким-то глупым удовлетворением.

Лейтенант пытается узнать лицо своего спутника, ему вспомнилось, что говорила о нем Виолета. "Это напыщенный дурак", - сказала она.

- За что вас выгнали? - снова спрашивает лейтенант.

- Так пожелала фройляйн Виолета, - коротко сообщает лакей. - Я с самого начала был ей не по душе. Бывают такие антипатии - я читал об этом в одной книге, по-ученому это называется идио-син-кразия!

У лейтенанта проносится все та же мысль: "желания умирающих сбываются". Ему хотелось бы воспользоваться этой так кстати пришедшей помощью. Но какой-то внутренний голос предостерегает: уж слишком кстати явилась эта помощь. В нем пробуждается подозрение.

- Послушайте, приятель, - говорит он лакею. - Идите поскорее в "Золотой шлем", с ротмистром случилась беда. Там вас примут как спасителя - снова возьмут на службу, да еще удвоят вам жалованье!

Редер впервые поднимает на лейтенанта мутные, белесые рыбьи глаза.

- Нет, - заявляет лакей, отрицательно качая головой. - Простите, господин лейтенант, но мы еще на курсах лакеев усвоили, что никогда нельзя возвращаться на место, с которого ты ушел. Доказано на практике, что в этом нет смысла.

Лейтенант совершенно обессилел.

- Тогда убирайтесь к черту, - говорит он устало. - Мне лакей не нужен, я не могу платить лакею, оставьте же меня в покое!

Он идет дальше. Он снова вспоминает о толстом сыщике. Столько потеряно здесь времени, а у него так мало его осталось - и до гостиницы еще так далеко.

- Чего вы еще хотите?.. - с досадой кричит он своему безмолвному провожатому.

- Я хотел бы помочь вам, господин лейтенант, - звучит бесстрастный ответ. - Вы нуждаетесь в помощи.

- Нет! - кричит лейтенант.

- Если господин лейтенант разрешит, - шепчет упрямый голос, - у меня тут вблизи нанята маленькая комната, господин лейтенант мог бы там спокойно умыться, а я тем временем почистил бы платье господина лейтенанта...

- Плевать мне на платье! - раздраженно говорит лейтенант.

- Да, конечно, господин лейтенант! Вам, может быть, приятно было бы выпить стакан крепкого кофе с коньяком. - И чуть-чуть фамильярным тоном: Как я понимаю, вам сегодня еще понадобятся силы.

- Что вы такое понимаете, вы, осел! - запальчиво отвечает лейтенант. Что вы знаете о моих силах!

- Да ведь склад оружия выдали, - вежливо отвечает холодный голос. - Как я понимаю, лейтенанту не так-то легко примириться с тем, что натворила барышня.

Лейтенант стоит как громом пораженный. Его самые тайные мысли - в мозгу у этого проходимца, этого болвана. Непостижимо!

- Ну идем, покажите мне вашу комнату, - торопливо говорит он. - Но если у вас есть какая-нибудь задняя мысль!..

- Я объясню господину лейтенанту. Все это очень просто, прошу вас, вот сюда, господин лейтенант. Если бы вы разрешили мне взять вас под руку, дело пошло бы быстрее...

Через полчаса лейтенант, несколько оправившись, сидел, развалясь, в углу дивана, в редеровской меблированной комнате; он выпил стакан кофе с большим количеством коньяку, и лакей как раз собирался приготовить ему второй.

В раздумье смотрел лейтенант на спокойные движения странного человека. Наконец он сказал:

- Слушайте-ка, Редер!

- Минуточку, прошу вас, господин лейтенант. Извините, что я так медленно, здесь у меня никаких удобств.

Он окинул свою конуру презрительным взглядом.

- Почему вы, собственно, явились в Остаде? - спросил лейтенант. - Не потому же, что вам хотелось встретиться со мной.

И лейтенант рассмеялся - столь неправдоподобным показалось это подозрение ему самому.

Но лакей серьезно ответил:

- Именно поэтому, господин лейтенант. Я надеялся отыскать вас, господин лейтенант. Ведь Остаде - весь как на ладони.

Совершенно безразличный к действию своих слов, он ставит перед лейтенантом кофе. Придвигает бутылку коньяка.

- А теперь я посоветовал бы вам взять поменьше коньяку, ведь вы уже немного приободрились. Вам надо сохранить ясную голову.

Он подымает свои рыбьи, лишенные выражения глаза на молодого человека, и тот слегка вздрагивает.

"Если этот субъект не болван, то уж, верно, прожженный негодяй", внезапно приходит ему в голову.

И вслух:

- А почему вы хотели меня разыскать? Но только не говорите: чтобы помочь мне!

- Я думал, что вам будет интересно узнать, каким образом был выдан склад.

- А каким образом он был выдан?

- Как вы перестали приходить к барышне и брать письма из дупла, барышня и написала о складе оружия Мейеру, ведь барышне известно, что Мейер готов утопить господина лейтенанта в ложке воды.

- Это ты врешь!

- Как вам будет угодно. - Ответ звучит непоколебимо. - Сколько коньяку прикажете, господин лейтенант? Кофе очень горячий.

- Ну, лей - лей уж до краев, - ничего мне не сделается. - Лейтенант острым взглядом смотрит в серое, мутное лицо. - Даже, если бы это была правда, фройляйн Виолета не сказала бы вам этого.

- Да ведь кому же, как не мне, пришлось узнавать для барышни адрес Мейера.

Лейтенант медленно отхлебнул глоток. Потом зажег сигарету.