Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скудные данные о работе заводов с 1896 по 1899 год – свидетельствуют о том, что заводы работали не систематично или бездействовали (завод Ахвердова). Следовательно, почти вся нефть, добытая в эти годы, вывозилась в сыром виде за границу и продавалась как жидкое топливо436. Нефтедобыча стала приходить в упадок из-за использования устаревших, открытых способов добычи нефти. Средний срок «жизни скважины» эксплуатировавшей один пласт, составлял 3 – 5 лет. Обыкновенно скважины бурились с учётом дальнейшего углубления и эксплуатации ещё 2–3 пластов, поэтому общая продолжительность работы скважины составляла от 10 до 15 лет, а на разработку новых скважин требовались большие вложения капиталов437.
Фонтанный способ добычи был наиболее дешёвым и простым. Как только была разработана и изготовлена в Баку усовершенствованная фонтанная арматура, то в Грозном её установили (около 1900 г.) на скважинах, что позволило уменьшить потери нефти от разливов, улучшить экологическую обстановку на промыслах, уменьшить пожарную опасность и утилизировать газ. Это привело к изменению технологии добычи нефти открытой – на закрытую. Отсюда два периода: первый – открытой добычи нефти, с 1893 по 1900 год; второй – закрытой добычи с 1900 по настоящее время438. До революции в Грозном делались только попытки применения насосной добычи. Первый опыт применения штанговых насосов был произведён в 1898 году, «Первым Грозненским товариществом» на скважине № 7. Сравнивая тартание с качкой насосом, специалисты заключали, что если тартанием можно извлечь от 10000 до 20000 пудов жидкости в сутки, то насосом – 150000 пудов. В 1893 году рабочие – чеченцы, отрабатывая на бурении по 12–14 часов в день, получали в месяц 8–9 рублей. Тартальщик получал от 20 до 21 рубля. Известно, что стоимость аренды квартиры в Грозном в 1897 году колебалась от 3 до 5 рублей в месяц. В 1895 году в Грозном 1 фунт хлеба стоил 3 копейки, говядины 6 копеек, баранины 7 копеек439.
Развитие нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности вывело Грозный в ряд крупнейших российских и мировых промышленных центров. Однако чеченцы, исконно проживавшие на этой земле, были в этом эпицентре капиталооборотов лишь незваными гостями. Об этом очень скорбно и красочно повествует эпическая песня, текст которой хотелось бы привести полностью, т. к. это голос самого народа:
«У самых гор среди аулов, начиная с глубокой котловины, выкатился на гору город нефти. Стал на мгновение, задумался, испугавшись и в жажде сытой жизни и золота, медленно сполз с горы, строя нефтяные вышки, бараки и пузатые резервуары. Где несколько лет назад стоял дремучий лес и, по тропинке редко скрипела чеченская арба, завизжала желонка, тартая из земных глубин чёрное золото нефти. И по проложенным в земле жилам, чёрным потоком стремилась земная кровь в цистерны, мчалась постукивая по рельсам в даль и возвращалась обратно катеринками, пятисотками, тысячами и миллионами в карманы бельгийцев, англичан и русских проходимцев, приехавших искать богатство, счастье и чёрное золото.
Город строили гяуры. Пришли орсы – аскер, разбили аул, угнали скот, выгнали из саклей женщин, стариков и детей, сожгли аул, и на пожарище, при стонах и криках построили город. Для большего уважения, внушения к силе орсы – аскер, пусть город будет «Грозный». – «Гурозни», говорили чеченцы, и значения не понимали. Хорошо только поняли, что земля не их, леса тоже и что гяуры каждый день глубже лезут в горы. В трёх верстах от города, за маленькой речушкой Гойты, над обрывом притаился аул Алды; замер, из-под тишка взглядывая на строящийся город, на вышки, на бараки, на копоть. Притаился и молча глядел ненавидящем взором. Молча отдавал землю, молча отдавал луга. Молчал, когда в аул приехал пристав, и солдаты и сказали – «Наша». Мирно сеял кукурузу, а в песнях пел о свободе, об уходе гяуров, о мести – жаркой мести, с запахом дыма и крови. Когда ночь отодвинет вдаль чёрные изломы гор, задёрнет их туманом горным, когда небо опустится, что кажется слившимся с землёй, а ночь зажжёт земные звёзды, – огни в тусклых окнах сакли, – в саду под тенью вишен и груш раздастся песня…»440.
Грозненские нефтепромышленники на первоначальном этапе мало заботились об экологической чистоте города. Они ставили вышки там, где им нравилось, не заботясь о геологическом строении почвы. Работать на строго научных началах им даже не приходило в голову441. Дороги, ведущие к колодцам и заводам были сильно испорчены, по обеим их сторонам текли отбросы, спускаемые с заводов – тяжёлый бензин, кислые и щелочные остатки, а также часть нефти и мазута, из-за их небрежного сбора и хранения442. В течение более двадцати лет основными продуктами, выделяемыми на Грозненских заводах, были керосин и мазут. Керосин выделялся в количестве 7-11 %, а мазут в количестве 7080 % от всей перегоняемой нефти. Ввиду отсутствия спроса на бензин, он в первые годы организации промышленной переработки нефти, сливался в землю, но затем, по мере развития автомобилестроения за рубежом и в России, потребность в нём начала быстро расти и экологическая обстановка улучшилась443.
Благодаря нефтяным запасам город Грозный стал разрастаться в индустриальный центр для русских и казаков444. Так, например, с 1890 по 1900 год в Грозненском округе (вместе с г. Грозным) количество предприятий выросло с 79 до 211, главным образом за счёт кирпичночерепичных, лесопильных, известковых и колёсных заводов. Это было непосредственным образом связано с небывалым ажиотажем вокруг нефтеносных участков и гигантским скачком в развитии нефтяной промышленности в Грозненском районе во второй половине 90-х годов 19 века. С 1896 по 1900 год в Грозненском округе число торговых заведений увеличилось с 474 до 564, т. е. почти на 16 %; общая сумма оборота с 3532674 до 453074 рублей, т. е. на 23 %, общая сумма прибыли увеличилась почти в 3 раза445.
Вслед за российским, в Грозный устремляется и иностранный капитал. К 1905 году из 15 крупнейших Грозненских нефтяных фирм 10 принадлежало иностранному капиталу, а общий объём иностранных инвестиций достиг 40 млн. рублей. Таким образом, нефтяная политика делалась не в Грозном, и
