Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова

манильской пеньки (которая была мало чувствительна к сырости и не нуждалась в пропитывании дегтем, смолой). Сила удара молота находилась в прямой зависимости от эластичности каната. Органические канаты обладали этим свойством, однако они были дороги и быстро изнашивались. Расход манильских пеньковых канатов при бурении был равен одной сажени на каждую пробуренную сажень. Расход канатов из русской пеньки больше на 3050 %. Для тартания, как и для бурения, применялись стальные канаты. Канаты изготовлялись из не оцинкованной проволоки тигельной стали. В Грозном распространены были канаты фабрик Максимова (Р н/Д), Дейкселя, Форберса, Черноморского общества (Одесса), Меергольда и Московского металлического завода410. Во время Московской выставки 1882 года помимо образцов нефтепродуктов, интерес у публики вызывали модели буровых вышек и других приспособлений для добычи нефти, дополнявшиеся графиками и чертежами. Среди экспонатов этой группы – товарищество братьев Нобель, Бакинское нефтяное общество и др. Особые успехи отмечались в переработке нефти. Если к 1882 году нефть перерабатывалась только на керосин и нефтяные остатки, то на выставке 1896 года экспоненты выставили широкий ассортимент осветительных и смазочных масел, а также специальные сорта керосина с высокой температурой вспышки. На иностранные рынки вывозилось до 46 млн. пудов керосина411.

Первые грозненские предприниматели не обладали сколько-нибудь значительными капиталами для расширения, а то и просто поддержания в относительном порядке своих промыслов и с самого начала должны были заниматься поисками необходимых денежных средств. Так, в частности, Ахвердов после своих двух фонтанов следующую скважину закладывает почти через год, а до этого «борется» с фонтанами: с помощью вызванных солдат удалось через 2 недели в буквальном смысле забить первую фонтанирующую скважину, а спустя некоторое время она вообще была заброшена. Ахвердовские фонтаны вызвали сенсацию, вокруг Грозненских промыслов на короткое время развёртывается настоящий ажиотаж. Мнение о бесперспективности Грозного всячески подогревалась Бакинскими нефтепромышленниками, начавшими на страницах «Каспия» настоящий поход против освоения Грозненского месторождения, как невыгодного в эксплуатации412. Грозненская нефть была ниже по стоимости, чем бакинская, поэтому покупатели осаждали контору товарищества «Ахвердов и К»413. В Терской области самая глубокая скважина была не более 71 сажени, в то время, как на Апшеронском полуострове глубина скважин доходила до 250 сажень. За счёт лёгкости добычи нефти грозненские нефтепромышленники, в отличие от бакинских, экономили больше средств414. В качественном отношении грозненская нефть также имела свои преимущества. Достаточно было грозненскую сырую нефть выдержать 2–3 месяца, и она, без всяких перегонок, являлась прекрасным продуктом для отопления и смазки. Грозненская нефть по своей густоте, вязкости и цвету заменяла древесный дёготь, поэтому в Киеве, Харькове и других городах покупатели требовали «грозненскую чёрную нефть». Грозненская нефть была высококачественной. После обработки она давала 25 % чистого керосина и 50 % остатков415. Грозненский мазут успешно конкурировал с бакинским даже там, где он был на 5–7 и даже 10 копеек дороже последнего416. В 1900 году нефтепромышленность Грозного составляла 4,9 % всей нефтяной промышленности страны, а в 1905 году – 10 %. По темпам развития Грозненский район обогнал Баку417.

10 ноября 1895 года был пущен в эксплуатацию керосиновый завод фирмы «И.А. Ахвердов и К», ставший родоначальником Грозненской нефтеперерабатывающей промышленности, однако главное слово было за нефтедобычей 418. На интенсивность буровых работ влияло: приближение конца аренды участка, желание использовать истощённые пласты при наличии высокой цены на нефть. Нежелание добывать в первый год эксплуатации нового участка большого количества нефти из-за особенностей контрактов с областным правлением (им был установлен обязательный минимум добычи), выжидание результатов бурения на соседних участках. Скважины, после фонтанирования не зачищались месяцами и даже годами. К 1901 году на Грозненских приисках было 7 заброшенных скважин, что составляло 4,8 %. В Баку эта цифра не превышала 0,4 %419. В 1901 году в Грозном насчитывалось 147 вышек420. К 1904 году осталась только одна фонтанирующая скважина, а глубина её достигала уже 250 сажень421. В течении 1895 года товарищество «Ахвердов и К» добыло 28000000 пудов нефти, а с промыслов, за то же время было отпущено только 5100100 пудов. У фирмы были заказы, расписанные на год вперёд, выполнить которые можно было, отпуская по 70 цистерн в день, но это было возможно только при наличии трубопровода. Ежедневно на станцию в Грозный доставляли до 300 бочек нефти, но этого было явно недостаточно422. Перевозка с промыслов мазута, бензина и керосина производилась исключительно в бочках, обычно чинаровых, реже дубовых, стянутых ореховыми или железными обручами. В Грозном керосин перекачивался в железные вагоны – цистерны, принадлежавшие фирме «Ахвердов и К»423. Нефть отпускалась для топлива главным образом на Владикавказскую железную дорогу и отчасти в Днепропетровский и Донецкий промышленные районы. В 1895 году в Грозненском нефтяном районе строится первый нефтепровод протяжённостью 12 вёрст424.

Многие из сегодняшних экологических проблем возникли более ста лет тому назад, в том числе и в связи с добычей, переработкой, транспортировкой и хранением нефти. Начало 1899 года. На грозненских промыслах решается вопрос о защите реки Нефтянки от «буровой воды» после нефтяных ловушек. Проходит немного времени и в газете «Каспий» № 221 пишут «…о возбуждении Областным Правлением гражданского иска против доверенных фирм вследствие порчи воды реки Нефтянки спускными водами промыслов, результатом самовольного действия которых была гибель рыбы и порча воды.». В то же время у грозненских промышленников имелось предписание самого Областного Правления, предлагающего, под страхом закрытия центральных нефтепроводных станций, проведение от таковых канавы прямо в реку Нефтянку, в виде временной меры».

Капиталисты в Грозном с целью сокращения издержек по бурению добивались (и весьма успешно) у горного надзора признания обводненными и истощенными таких нефтяных пластов, скважины которых давали суточную добычу 90-100 т. нефти. Бурение после подобных заключений велось без закрытия воды и других природоохранных мероприятий. Это привело к преждевременному обводнению западного Грозненского района и резкому сокращению производительности богатейших участков. Лигроин, не имевший, за отсутствием сбыта, цены, сильно стеснял заводы Грозного. Поэтому, по-видимому, всеми заводами применялась следующая своеобразная мера ликвидации лигроина. Выкапывали колодцы 15–20 метров глубиной, 1–1,5 в диаметре с шахтами в разные стороны по 2–4 метра. Шахты служили для увеличения поглотительной поверхности. Сюда из резервуаров сливался лигроин, который быстро поглощался в горизонтах гравия.

Удивительным, на первый взгляд, являлся пример того, что кирпичный завод Хангельдиева в течение ряда лет отапливался нефтью и нефтяными продуктами, не закупив за это время ни одного центнера нефти: последнюю просто черпали из колодца, расположенного в усадьбе Кирпичного завода и, очевидно, служившего коллектором для нефти, просочившейся с территории Владикавказской железной дороги и прочих предприятий, из