Путь домой. Четыре близнеца - Наталья Щёголева

учиться. Бери! Или ты хочешь оказаться рядом?! – герцог уже рухнул в кресло и теперь широкими жестами раздавал приказы.

– Как вам будет угодно, Ваша Светлость, – Виктор с деланным безразличием пожал плечами, чем скрыл невольную дрожь.

Он подошёл к стойке с плетьми и быстро выхватил одну их них. Это было сделано с разбегу. Виктор просто не позволял себе размышлять.

– Ну так?! Я жду! – герцог начинал терять терпение.

Виктор расправил плеть, встал позади брата.

– Давай уж, постарайся! – Его Светлость даже подался ближе, – Я хочу, чтобы этот щенок скулил, выл и умолял меня о пощаде!

– Какая же у вас богатая фантазия, милорд, – усмехнулся всё же побледневший Жан.

– О-у! Ты и правда ещё не знаешь, насколько она изощрённая! Эта порка только для начала, так сказать, для разминки! Это поможет тебе узнать, что такое настоящая телесная боль, а потом я займусь твоей душой…

– Разве недостаточно вы уже наплевали в мою душу?! – совершенно искренне возмутился юноша.

В ответ герцог усмехнулся и отрицательно качнул головой:

– Нет, ты ещё не ползал передо мной на коленях, не лизал мои пятки, не…

– Ну, ну, – прервал его Жан, – И что заставит меня это сделать?

– Увидишь… – и герцог подарил Жану таинственный взгляд, от которого у того по телу побежали мурашки, – Ну же, Глен! Вперёд!

Виктор понял, что ещё минута промедления, и поднятая им плеть ляжет на спину герцога, и это будет концом, его и Жана. Тот, словно почувствовал это его замешательство и вдруг обратился к прямо к нему:

– Давай, не робей, Глен, кажется… Ты в этой своре новенький, учись соответствовать. А я, так уж и быть, кричать не стану.

– Очень мило… А то я как раз туг на одно ухо, – оскалился называемый Гленом, и плеть взлетела в воздух.

Жан вздрогнул всем телом, но, как и пообещал, не издал ни звука. Виктор отрезал от себя половину и нанёс ещё удар, и ещё, ещё… Его зубы уже начали хрустеть.

– Нет! Не так!!! – прервал его раздосадованный герцог.

Виктор оставался Гленом, и герцог начал уже забывать о своих подозрениях. Он выхватил из его рук плеть:

– Ты не бьёшь, а гладишь! Так он и правда никогда не закричит, а я хочу, чтобы он визжал, как побитая собака! Смотри, как это делается! Смотри и учись!!!

И вот тут-то Жану в самом деле стало горячо, ведь герцог знал своё дело и выполнял его с большим вдохновением. Виктор отошёл в сторону и, не сводя глаз с плети, замер. Каждый удар будто наносили ему.

Ободряющий шепот Фила с огромным трудом пробился к его сознанию и привёл-таки в чувства:

– Это трудно лишь в первый раз. Вытри кровь с губы.

Только теперь Виктор заметил, что прокусил губу. Он слизнул кровь, и она залила ему сердце…

Герцог не остановился до тех пор, пока Жан не потерял сознание. Но юноша так и не издал ни звука.

* * *

До сих пор перед глазами Виктора стояла эта ужасная картина: «Жан… он так похож на Эжена, на меня! Что же это такое?! Где я допустил ошибку?! Что же это?!.. Марианна так любит его! Чёрт бы побрал этого герцога! Стоп!!! А что если…» – Виктор содрогнулся от этой мысли и уже почти сорвался с места, как вдруг его словно прожгла молния. Взгляд скользнул к руке и только теперь он понял, что это было лишь робкое прикосновение маленькой ручки Маги.

– Я искала тебя… Что с тобой?! – Маги увидела красные глаза Виктора и испугалась, – Что случилось?!!

– Что ты здесь делаешь?! – Виктор резко спрыгнул на пол.

– Я ещё не дала тебе повод сердиться на меня. Разве ты не замечаешь, что делаешь мне больно?

Что ж, Виктор сокрушённо повёл головой и вновь присел на подоконник:

– У меня проявилось особый дар, делать больно близким людям. Маги, беги от меня со всех ног, что есть сил беги! Слышишь? Иначе очень влипнешь…

– Я уже влипла… – и Маги светло улыбнулась, ведь она расслышала лишь одно, он включил её в число близких людей.

– Ты не понимаешь, что говоришь! – совершенно искренне ужаснулся Виктор.

– Понимаю.

– Наказание ты моё! – и Виктор не сдержал тяжёлый вздох.

Это успел заметить только что появившийся из-за угла Фил.

– Привет, крошка! – кивнул он Маги.

Виктор лишь поднял руку, и Фил ударил ладонью в ладонь.

– Здравствуй, Фил! – Маги приветливо улыбнулась в ответ.

– Что за чудо, эта зеленоглазая красавица! А, Глен? – и Фил искренне залюбовался девушкой.

– Каким ветром ты здесь, приятель? – Виктор уже вполне владел собой.

– Делать нечего, вот и решил помочь старику Карлосу найти тебя. Он с ног сбился. Кто бы мне раньше сказал, что этот грозный испайронец так легко раним! Как услышал о том, что ты принял участие в порке, так и потерял покой.

– Глен!.. – Маги схватилась за руку Виктора, и тот, увидев в её глазах полное понимание, испытал ни с чем несравнимое чувство досады.

– Когда-нибудь я сам тебя и прибью! – едва не сорвался Виктор, – Прекрати видеть во мне Бог весть кого! Я тебе не отец родной, и тем более не духовник. Ну-ка, беги своей дорогой!

В ответ Маги насупилась и, резко развернувшись, уже собралась было бежать прочь, как вдруг Фил схватил её за руку и так прервал этот не начавшийся полёт. Изумлённая Маги страшно растерялась. То же удивление отразилось и в глазах называемого Гленом.

– Ни туда, детка, или по крайней мере не одна, – Фил усмехнулся и ещё больше понизил голос, – Ламороу верно наивно полагает, что я его не заметил. Ему нужен ты, Глен. Девчонке лучше не лезть на наковальню.

Маги вся собралась. Она больше не порывалась уйти. Вся превратившись в слух, она не упускала ни одного взгляда, ни одного слова, благо эти двое продолжали говорить на фрагийском.

– Он следит за тобой. Ты об этом знаешь? – Фил продолжал пытливо всматриваться в лицо Виктора.

– Да, знаю, – хмуро откликнулся тот.

– Надо было предполагать…

– Что ещё?

– Что?.. Я всё сказал, – и Фил расправил плечи, но некоторая недосказанность так и не исчезла с его лица, и Виктор заметил это. Его взгляд стал острее:

– Нет, не всё. Я слушаю тебя, Фил. Говори.

В ответ Фил невольно ухмыльнулся в усы:

– Верно. Много же у нас изменится, когда ты задвинешь Ламороу. Очень многое…

– Почему ты решил, что я собираюсь задвигать Ламороу?

– Ни вам ходить по одной тропе. Герцог тоже это чувствует, потому и приглядывается к тебе с таким вниманием. Он либо примет твоё лидерство, либо уничтожит тебя. Думаю, ты это понял.

– Значит ли это, что ты принял мою сторону?

– Э-нет! Ты один. Это твоё дело. Здесь царят волчьи законы.

– Будь честен хотя бы с собой, Фил!

– Честен? – и Фил как-то горестно усмехнулся, – Ты, Глен, будишь в людях человечность. В этом твоя сила, но в этом и твоя слабость.

– Слабость?.. Ты о сегодняшней порке?

– В