Путь домой. Четыре близнеца - Наталья Щёголева

кольцам, что свисали с потолка, оголить его до пояса. Пока рядовые гвардейцы занимались этим, герцог неожиданно круто развернулся к называемому Гленом, закрывавшему дверь. Виктор скорее почувствовал, чем увидел, это движение Его Светлости, и невольно замер.

– Глен, а ну-ка, встань рядом с Виктором! – приказ был отдан на брианском.

Виктор внутренне обмер. «Рядом с Виктором?!!» – сразу и не понял он, – «Чёрт! Он же продолжает так называть Антуана! И всё же, зачем?!» Удивление тотчас отразилось на его лице, но он подчинился, и герцог принялся пристально рассматривать этих двоих. Глен оказался чуть ниже Антуана. Или это всего лишь сутулость? И эта его косматая чёрная шевелюра… припухшая верхняя губа, чуть раздающаяся в стороны нижняя, делающая подбородок более тяжёлым, нос со странной формы ноздрями, резкие скулы… Ничего общего! И, тем не менее, что-то очень сильно смущало герцога. Да, эти глаза!..

– Глен, не щурься! И выпрямись! – приказал герцог.

– Что здесь происходит! – возмутился Антуан, он всё-таки позволил себе отстраниться от странного гвардейца герцога и теперь требовал объяснение.

– Простите, друг мой, – как мог дружелюбнее улыбнулся ему герцог, – Но этот малый кажется мне на вас похожим!

– Этот?! На меня?! – Антуан окинул Виктора откровенно презрительным взглядом, а в голосе его ясно прозвучали нотки негодования и оскорбленного самолюбия.

Виктор, якобы только сейчас понявший, в чём дело, тоже с интересом осмотрел Антуана. Заинтригованные происходящим праиэры и гвардейцы, а с ними и Жан, тоже присоединились к этой их игре в гляделки. Да, такое заявление герцога вызвало неподдельный интерес у всех присутствующих. Воцарилось гробовое молчание, только пламя факелов осмеливалось нарушать его своим потрескиванием.

А тем временем Виктор судорожно соображал: «Даже если… если удастся освободить Жана, нас будет только двое против десяти! Да и ещё такая уйма народу по ту сторону дверей… И все хорошо обученные убийцы… Даже если предположить невозможное, что Антуан к нам присоединится, и то вряд ли… Здесь сейчас?! Нет!!!» Тогда он первым нарушил молчание:

– Оно конечно, не мне судить. Но, Ваша Светлость, если позволите предположить… Вас смущает цвет моих глаз?

Герцог удивлённо двинул бровью и обронил:

– Ламороу, что скажешь?

– Я никогда не доверял этому испайронскому псу! – рыкнул тот в ответ.

Герцог усмехнулся, мол другого ответа он и не ожидал услышать.

– Фил?

Тот в ответ растерянно пожал плечами:

– Не знаю, Ваша Светлость. Может быть, Глен прав… Если только цвет глаз… странный для испайронцев. Но если учесть, что у каждого человека есть мать, а его мать была фрагийкой…

– Пит?

– За свою жизнь я встречал очень много похожих людей, и вообще насчитываю не больше двух десятков типов лиц, не более. Вот и Глен, по-моему, просто вписывается в тип близнецов, правда, с очень-очень большой натяжкой.

Герцог, не ожидавший такой словоохотливости от всегда столь сдержанного в словах и эмоциях Пита, удивлённо повёл бровью. Но лицо этого праиэра, как и обычно, не отражало никаких чувств своего обладателя.

– Я тебя понял, – обронил герцог и развернулся к своему последнему, четвёртому праиэру, – Рон?

– Да чёрт его знает! – и Рон сердито сплюнул в угол.

– Ваша Светлость!!! – даже несмотря на царящий здесь сумрак, не представляло труда заметить, как Антуан покраснел от возмущения.

– А вы-то сами что думаете, мой друг? Вы только вглядитесь! – герцог обратился к нему с мягкой, какой-то отеческой интонацией.

– Это ни к чему! Я вас не понимаю!!

– И я, – решился вставить слово Виктор, – Что вы ожидаете от нашего, пусть и отдалённого сходства?

Герцог сощурился:

– Пока не знаю… Мне очень интересно, что это мне сулит. Удачу или… Ладно, – и смирившись, герцог перевёл взгляд на Жана.

Руки того уже были привязаны к кольцам, и он стоял лицом как раз к герцогу и Антуану с Виктором. Взгляды тех тоже обратился к пленённому брату. При виде этой картины оба невольно содрогнулись. Оно и понятно, увидеть себя, словно в зеркале, вот в таком положении! Тем более, что общество герцога заставляло и их ощущать близость плахи.

А тем временем Жан ответил взаимностью только Антуану, именно в него впился взглядом:

– Где Марианна?

Что ж, Его Светлость с любопытством развернулся к Антуану. А Виктор… он чувствовал, что всё ещё остаётся в поле зрения герцога, но всё же осмелился податься в сторону, якобы скромно отойти на положенное его званию место. Маневр удался, ведь теперь герцога интересовали только двое – Жан и Антуан. Последний нахмурился, но счёл возможным ответить:

– Она при бароне. Здесь. Наверху.

– А Анри?!

Антуан невольно бросил взгляд на герцога, но, заметив только с виду кроткий интерес того, вновь обернулся к Жану:

– Геньи успел их спрятать.

– Значит ты водил их туда?!! Ну и мразь же ты, Виктор!!! – в сердцах воскликнул Жан.

И тут Антуан взвился, словно высвобожденная пружина:

– Ваша Светлость, вы для этого меня сюда пригласили?! Для того, чтобы сначала сравнивать меня со своим лакеем, потом – чтобы этот… допрашивал и оскорблял меня?!

– Ну, тише, тише… – герцог примиряюще улыбнулся в ответ, и уже обращаясь к Жану, сокрушённо повёл головой:

– Какие выражения! Что за манеры! Да, хороший из Рая вышел воспитатель! Или просто ты уже успел нахвататься этого от своих друзей, бродячих шутов? Достойная компания, ничего не скажешь!

– Ваша Светлость, я бы хотел уйти, – решительно заявил Антуан.

– Но позвольте, друг мой, он же оскорбил вас! И вы это так просто оставите?! Дворянин не станет безропотно сносить подобное!

Что ж, Антуан ещё раз окинул взглядом брата. Тот, лишённый какой-либо свободы, был в полном распоряжении герцога. Не об этом ли положении, не о такой ли участи он мечтал для Жана ещё вчера? Может быть… Но сейчас это зрелище не доставляло ему ни малейшего удовольствия. Ему вдруг показалось, что это он стоит привязанным к пыточным кольцам. От такой мысли юноша невольно содрогнулся:

– Я не понимаю вас, Ваша Светлость. Разве он своё ещё не получил?

– Нет, конечно, раз позволяет себе такой тон!

Рассуждая так, герцог подошёл к Жану и грубо схватил его за подбородок:

– Вот что я тебе скажу, сынок, очень неразумно в твоём положении обижать этого человека, ведь в скором будущем ему будет вручена жизнь графини де Монсар, и я бы на твоём месте употребил эти последние минуты на то, чтобы умолять его быть с ней поласковее.

Жан резко рванулся и смог-таки высвободиться из тисков герцога. В глазах его бушевал пламень лютой ненависти. Он чуть вытянул шею, чтобы из-за плеча герцога увидеть Антуана и обратился прямо к нему:

– Ты что, и правда думаешь, что она подпустит тебя к себе?! Ты надеешься на это после того, что сделал?!

Но герцог взялся ответить вместо Антуана:

– А почему бы и нет? Ты ещё очень молод, Фрэнк, и совершенно не знаешь женщин. Ты думаешь, что она любит тебя? Именно тебя? Чушь! Она влюблена в твоё лицо. И