М. С. - Владимир Чистяков

Три дня спустя под бомбежкой погиб Сергей. Он так и не узнал о смерти жены…

День выдался поспокойнее вчерашнего: ПВО отбивается, высадки не наблюдается, со связью проблем нет. На столе лежат представления о производстве в следующий чин погибших офицеров от майора и выше. Неизвестно, придется ли когда Минфину платить пенсии семьям погибших, но пока машина под названием государство ещё работает, всё должно идти заведенным порядком. Подмахивает бумаги не глядя, фамилии незнакомые, а даже если и наоборот. Всё равно уже ничего не сделаешь. На следующем листе первая фамилия отдельно от других и обведена красным.

Взгляд вцепился в два слова: Софи Херктерент, Софи Саргон, Софи-Елизавета… Лиза!!!

Никогда ещё так не хотелось М. С. закричать. Да что там закричать, завыть, хоть так выплескивая неизлечимую боль.

Но умер крик, так и не родившись. На мгновение, не больше, рухнула М. С. на стол. И распрямилась вновь. Стоять и держаться, несмотря ни на что. Всему вопреки!

— Доложить о первом пункте.

— Особым порядком?

— Нет, обычным.

Башни и истребители ПВО всё-таки показали себя неплохо. Наглые бомбёжки первых дней прекратились. Отучили, похоже действовать в полигонном стиле. Но только там, где было чем огрызаться. А материк слишком велик.

— Это они — со стоном выдохнула М. С.

— Кто 'они' ? - не понял кто-то из генералов.

— Корабли управления… Семь штук… — со стоном умирающего зверя снова выдохнула она.

Поневоле вспомнишь, далеко ли запрятал последний патрон.

— Семь штук — повторила она — здесь, здесь, здесь и вот здесь. А тут хуже всего — два почти рядом — так не бывает. И значит один — флагман их флота. Удостоились чести, так сказать. На нас идёт ударная группировка в три корпуса. Не меньше.

— Их надо накрыть при высадке…

— Ценное замечание. Только они это не хуже нас знают. И прикрытие будет…

— Всё-таки хуже. Они явно считают, что ПВО полностью нейтрализовано. Иначе бы не действовали так. Да и атмосферных кораблей мы им всё-таки подвыбили.

''Подвыбили. Какой только ценой' — подумала М. С.. Но лирике сейчас нет места. Есть только расчёту. Холодному расчёту.

— Не следует недооценивать их оптику.

— Они скоро пойдут. Надо решать. И быстро. Иначе…

— У нас и так не переизбыток шансов.

— Поднимаем ракетоносцы. Эти корабли слишком сильно снизились. Это наш шанс. Потеря двух крепко дезорганизует войска.

— Каждый может осуществлять управление втрое большими силами, чем есть сейчас.

— Один из кораблей предположительно, флагман. Одновременная потеря двух подобных кораблей может привести к весьма желательным для нас последствиям. Мы уже выложили почти всё. Сейчас пора применять последние козыри.

С этих аэродром никто не взлетал. Да и знают о них немногие. С воздуха они не просматривались — о маскировке заботились тщательно. В бетонных ангарах у аэродромов прячут их — стратегические ракетоносцы. Новинку человеческой мысли, совершенное орудие убийства. Громадные шестимоторные самолёты. Типа летающее крыло. На них установлены самые мощные реактивные двигатели. Тонкие усики пушек. И главное — барабан на двенадцать ракет в фюзеляже. Атомных.

У машин огромная дальность. Только сейчас она не имеет принципиального значения. Удар нанесут вовсе не по отдалённой цели. Машин всего несколько десятков. Один из последних резервов, ещё не брошенных в пекло чудовищной войны.

Эти самолёты ещё не летали. Пока против чужаков применяли только бомбы, сбрасываемые с обычных бомбардировщиков, да тяжёлые межконтинентальные ракеты. От них тоже дождались подобных 'гостинцев' .

Ракеты должны взорваться на высоте нескольких километров. Как раз под кораблями.

На динамики чуть ли не молятся. Тишина неестественная. Только аппаратура попискивает.

— Частоты этих двух кораблей больше не фиксируются.

Просто взрыв человеческих эмоций. Слёзы на глазах. Объятия незнакомых.

— Снизилась интенсивность ударов. Везде. Две зоны высадки эвакуируются.

Шестьдесят третий день войны. И такой вот доклад. Неужели удача, и потери чужаков достигли некой критической отметки, после которой пора прекращать наступательную операцию? В подобное верится с трудом. Что-то слишком уж ненадолго хватило их во второй раз. Оснащены они гораздо лучше. Потерь не боятся совершенно. Ещё по прошлой войне поняли. Кэртерский солдат стоек и очень упорен. Презрение к смерти высочайшее. И вместе с тем, жизнь отдельного солдата не значит ничего. Есть некая высшая цель — и ради неё без зазрения совести генералы положат сотни и тысячи.

— Большое количество малоразмерных целей. Идут на малой высоте. Огибают рельеф.

Значит, всё-таки вычислили. И наносят удар. Не применяют тяжёлых кораблей — система ПВО в этом секторе ещё не до конца нарушена. И они об этом знают. Атакуют боевыми вертолётами. Нечто новенькое. Время от времени боевые вертолёты у них фиксировались, но в таком большом количестве…

Их засекли новые радары, но на малой высоте вертолёты попросту проскочили под зоной огня ракет.

— Разделились на три группы.

ЗРК и зенитные САУ почти все целы. Много и автоматических зенитных пушек. Ещё посмотрим, чем всё кончится. Лифты на башнях тяжело гудят, подавая снаряды к зенитным автоматам. Расчеты на местах. И вот раздался уже ставший привычным выстрел стотридцатки.

Атакуют стремительно. Небо расчертили десятки и сотни рванувших к земле НУРов.

Мгновением позже земля ответила своими ракетами. Затрещали зенитные автоматы. Вертолёты выпустили тепловые обманки. Часть ракет атаковали их, но некоторые достали и машины.

Вертолёты чужаков. Если в нос смотреть — ромб на тебя летит. Если сбоку глянуть — одни острые углы да плоские панели. Оружия море. Под кабиной — двуствольная пушка, а под короткими крылышками чего только не весит — контейнеры с пушками, блоки нурсов, управляемые ракеты, контейнеры с напалмом, мелкие бомбы различных видов. Иные вертолёты тащат по несколько крупных бомб и тяжёлых ракет. Контейнеры с пушками не простые — каждое орудие подвижно, и имеет свою систему наведения.

На корпусах засверкали вспышки от разрывов снарядов. Внешне вреда от них нет. Броня машин, похоже, держит 30- и 50-мм снаряды. Однако этого не скажешь про винты и контейнеры с вооружением.

Маневренность машин потрясает. Комплекс фигур высшего пилотажа доступен им полностью. Резко снижаются, взмывают ввысь, выделывают сумасшедшие пируэты, уходя от ракет. При этом ни на миг не прекращают огонь. С одного захода накрывают орудие, одной-двумя ракетами уничтожают САУ.