Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

«Линан?»

Он посмотрел на нее, но ее отвлекали иные заботы. Она что-то искала внизу под ними.

«Линан?»

Это был не ее голос. Когда она открыла рот, то не назвала его по имени, а закричала в неожиданной ярости. Она выпустила его, и он упал с неба.

«Не-ет!»

— Линан!

Спустив ноги с ложа из кипы стеганых одеял, он широко раскрыл глаза, но не смог ничего разглядеть. Чьи-то руки схватили его за плечи, и он отпрянул.

— Прочь! — закричал он.

Новые голоса, мужской и женский. Яркая вспышка.

— Мой государь? Что случилось?

Кто-то держал факел. Кто-то настоящий.

— Мой государь? Вы заболели?

— Дай сюда факел, — велел еще один голос, тот самый, который звал его. — Выйдите. Ему снился сон. Никому не говорите о том, что произошло.

— Да, ваше величество.

Снова появился свет. Он увидел, как чья-то рука вставляет факел в подставку. А затем увидел в его свете лицо. Волевое лицо с золотистой кожей.

— Коригана?

— Да. Тебе снился кошмар.

— Кошмар?

— Ты помнишь его?

Линан закрыл глаза. В мозгу у него плавали туманные воспоминания — темный лес, бледная женщина, запах смерти, — а затем все пропало. Он содрогнулся. Сильные руки Кориганы помогли ему вернуться на койку.

— Думаю, это был не просто кошмар, — сказал он. И повернулся лицом к Коригане. — Почему ты здесь?

— Услышала, как ты кричишь во сне, — ответила она.

В голосе ее слышалось что-то, подсказавшее Линану, что она лжет, но он ничего не сказал.

— Тебе холодно? — спросила она.

— Нет.

— Все равно следовало бы что-то надеть.

Он посмотрел на себя и увидел, что сидит нагишом. Хуже того, у него была эрекция. Он пошарил в поисках одеяла и положил его себе на колени.

— Извини, — пробормотал он.

— Я видела и похуже, — Она полуулыбнулась. — Что ты хочешь сказать, говоря, что это был не просто кошмар?

— Не имеет значения, — покачал головой Линан.

— Как ее звали?

— Дело не в том, — кратко ответил он.

— Я не это имела в виду, — вздохнула Коригана. — Мне известно, что именно с тобой случилось, Линан. Я знаю о Силоне.

Он невольно содрогнулся, и Коригана придвинулась к нему поближе, обняв за плечи.

— Ведь это была Силона, не так ли? — Он кивнул. — Она уже снилась тебе прежде?

— Нет.

— Среди моего народа ходят рассказы о вампирах, которые в былые времена обитали в Океанах Травы. — Линан в удивлении поднял взгляд. — О да, у нас они тоже водились. Но их давным-давно разыскали и перебили. Все вампиры на этом континенте были уничтожены нашими предками — все, кроме одной.

— Силоны.

— Она была самой сильной. Даже в такой дали от ее леса мы знаем о ней. Все люди по меньшей мере раз в жизни видят ее во сне. Для тебя же дело обстоит еще хуже.

— Она звала меня.

— Я боялась, что именно это и произойдет.

— Ты знала? — уставился на нее Линан.

— Нет, не знала. Но подозревала. В тебе есть ее кровь. Это должно давать ей некоторую власть над тобой.

— Насколько сильную власть?

— Чем ближе ты к ней, тем сильней будет эта власть.

Линана затрясло, и Коригана еще крепче прижала его к себе.

— Твой народ не позволит ей забрать тебя, Линан. Это я тебе обещаю.

Ее дыхание согревало ему щеку. В создаваемом единственным факелом полумраке ее глаза казались такими же золотистыми, как и ее кожа. Линан впервые поймал себя на том, что думает о четтской королеве просто как о женщине, и впервые за долгое время почувствовал, как в нем шевельнулось настоящее человеческое желание.

Снаружи послышался шум. Коригана отодвинулась от него, как раз когда открылся полог шатра, и вошел один из телохранителей. Вошедший посмотрел на них обоих с чем-то, похожим на любопытство.

— Ваше величество, извините, что прерываю…

— Ты ничего не прерываешь, — слишком уж быстро ответил Пинан и встал, но не забыл держать перед собой одеяло. — В чем дело?

— В кланах, мой государь. Они ушли.

Лицо Макона было белым.

— Три главных клана — Лошади, Луны и Совы — и четыре поменьше.

— Как же они ушли, что мы не услышали их ночью? — спросил Линан.

— Сделать это довольно легко, — ответила Коригана. — У них было немало дней на то, чтобы потихоньку перегнать свои стада к краю суака. Вероятно, они всю последнюю неделю отправляли мелкие отряды.

— Сколько же воинов мы потеряли? — спросил Камаль.

— По меньшей мере пятнадцать тысяч, — мрачно ответила королева. — И это только кланы, которые открыто отделились от нас. А многие другие будут подумывать о том же.

— Но почему? — спросил Линан. — Что заставило их сделать это именно сейчас?

— Вероятно, они замышляли это уже давно, — объяснила Коригана. — Им пришлось ждать, пока почти совсем не закончится зима, чтобы на принадлежащей им территории росла какая-то трава, и пришлось откочевать прежде, чем ты прикажешь армии выступать в поход.

— Камаль, сколько твоих улан было из ушедших кланов? — спросил Линан.

— Не уверен, — пожал плечами Камаль. — Наверное, двести из тысячи.

— А Красноруких? — спросил Линан у Макона, который командовал ими в отсутствие своего брата.

— Из них не ушел ни один, — гордо ответил Макон. — Красные Руки поклялись защищать тебя превыше всего остального.

— Значит, бойцов потеряно не так уж и много, — сказал Линан больше себе, чем другим.

— Меня больше волнует потеря боевого духа, — сказала Коригана. — Чем дольше мы ждем, тем больше вероятность распространения разлада.

— Давайте догоним их, — гневно предложил Камаль. — Я приведу назад глав кланов, а их кланы последуют за ними.

— Сделать это ты сможешь только силой. Они подчинятся Линану, но не тебе, и сейчас определенно не мне.

— Тогда отправлюсь я… — начал было Линан.

— Тебе нельзя, — твердо сказала Коригана.

— Король не может гоняться за своими подданными, ваше величество, — добавил Эйджер. — Так ты потеряешь всякое уважение и авторитет.

— Они все очень умно провернули, — заметила Коригана. — Не нарушили никакого приказа. Просто откочевали прежде, чем им могли отдать какой-то приказ.

— У нас нет выбора, — вздохнул Линан. — Чтобы удержать в армии остальных четтов, мы должны выступать сейчас. — Он повернулся к Макону. — Распространи известие среди кланов: всех оставшихся рекрутов они должны предоставить сегодня. — Затем повернулся к Камалю. — Собери своих улан, всех, какие остались. Они займут место в авангарде. Пусть кланы увидят, что мы создали.