Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Ему никто не ответил. Ибо, как сказал поэт: «Я жив, он мертв, о чем нам говорить?»

Правда, все они были еще живы. И у них еще были целые сутки тридцать шестого дня войны.

Глава 51. Вопросы выживания

Есть что-то завораживающее в пламени костра. Что-то глубинное, восходящее к слоям родовой памяти бесчисленных поколений. Что-то загадочное, почти неуловимое, заставляющее современного человека, как и его далекого предка, смотреть в открытый огонь, следить за бесконечным танцем язычков пламени, слушать потрескивание горящих веток, обонять горьковатый запах дыма… Что-то такое, превращающее костер в очаг — сосредоточение тепла и света, безопасности и уюта, которое превращает даже слабо защищенную от ветра ложбинку в парке на окраине чужого города в некое подобие дома…

Вода в котелке закипела и начала брызгать через край, шипя на горячих углях. Либсли Ворро с усилием оторвал свой взгляд от огня и снял котелок, поставив его на расчищенный от пожухлой травы пятачок. Кисо Неллью, тоже словно внезапно пробудившись, покопался в рюкзаке и извлек оттуда две железных кружки и начатую пачку армейских галет.

— Последняя, — растерянно сказал он.

Ворро только усмехнулся.

— Оцени мою предусмотрительность! — жестом фокусника он вынул из своего рюкзака две солидные вяленые рыбины, завернутые в бумагу, и несколько сухарей. — Это мой принцип: дают — бери. Когда нам позавчера на той лоханке еду предложили, я как чувствовал, что она не будет лишней. Оценил?

— Оценил, — безразлично кивнул Неллью, — разливая кипяток по кружкам. — Что бы я без тебя делал?

— Пропал бы, наверное, — благодушно сказал Ворро. — Ну как ты, отошел?

— Отошел. Готов выслушать твои дальнейшие предложения.

— Распоряжения, — поправил Ворро. — Кто среди нас командир, в конце концов?

— Ты, ты, Ли. Ладно, распоряжайся. Я послушаю.

Ворро старательно разделывал рыбу.

— Мое первое распоряжение будет — ужинать, — наконец проворчал он.

— Ответ неправильный, Ли. Нам с тобой нужно ответить самим себе на другой вопрос: идем ли мы завтра в город, чтобы снова попробовать попасть в Валез, или нет? А если мы не пойдем завтра в город, то куда нам идти тогда? Какие варианты ответов на эти вопросы ты можешь предложить, командир?

Ворро сердито засопел.

— Тебе не кажется, что решение этих вопросов можно отложить на завтра? У нас был тяжелый день.

— Нет, не кажется. По двум причинам. Во-первых, если мы завтра решимся на вторую попытку, нам нельзя будет терять времени на разговоры. А во-вторых, завтра все наши сегодняшние неприятности немного позабудутся, а вот то, что у нас кончились продукты, наоборот, приобретет большое значение.

Ворро размочил сухарь в кипятке и начал его мрачно жевать.

— В чем-то ты прав, Кисо. После всего, что было сегодня утром, меня уже не слишком тянет в этот Валез. Лагеря для беженцев, голод, деньги ничего не стоят — это чересчур мрачно, на мой взгляд.

— И тем не менее, Ли, я считаю, что мы должны попытаться еще раз. Иначе… что нам остается тогда?

— Ладно, Кисо, будь по-твоему. Ничего другого нам и в самом деле не остается. Только учти, я больше не намерен переплачивать! Эта экскурсия в Валез уже обошлась мне в двести пятьдесят граммов золота, а платить два раза за одно и то же совершенно не в моих принципах!

…Вскоре они поняли, что заблудились. Узкие кривые улочки старинного предместья, казалось, никуда не вели, причудливо изгибаясь по склонам холма, переливаясь одна в другую и чуть ли не заворачивая по кругу. Не раз и не два портальные краны над крышами домов показывали им, что они на верном пути, но в конце кривой улочки неизменно оказывался новый переулочек, ведущий куда-то в сторону, а то и вовсе отклоняющийся в обратном направлении. Несколько раз дорога заводила их в тупик или упиралась в высокую стену из серого камня, обросшую мхом, и им приходилось возвращаться.

До войны этот район наверняка был западней для туристов. Первые этажи небольших старинных домиков, тесно лепящихся друг к другу, были отданы под магазинчики и кафешки, но сейчас окна были наглухо закрыты ставнями, а на витрины опущены металлические шторы. За окнами верхних этажей не было видно ни огонька.

Ворро пока молчал, но Неллью чувствовал, что еще немного, и он начнет прохаживаться по поводу незадачливого штурмана. Неллью уже сам немного нервничал. Уже давным-давно рассвело, время приближалось к семи часам, а они никак не могли выбраться из лабиринта улочек.

Уже отчаявшись, Неллью повернул на очередном перекрестке в сторону, которая казалась ему неправильной, однако переулок после парочки сумасшедших изгибов провел их через проем больших старинных ворот и вывел на круглую площадь, за которой начинались нормальные городские улицы — асфальтированные и, главное, прямые.

С площади отходили сразу четыре улицы, но Неллью, почти не колеблясь, выбрал самую широкую. Она, казалось, должна была уводить их в сторону от моря и порта, однако Неллью не сомневался в правильности своего выбора. В городе Дерразине к цели вели, похоже, только окольные пути.

Через несколько кварталов улица вывела их на широкий проспект, заполненный людьми. Люди шли по нему в мрачном молчании — нагруженные вещами и налегке, по одиночке, группами и целыми семьями. Выглядело это так, словно все жители города Дерразина одновременно собрались в дорогу, и, судя по всему, так это и было на самом деле. Это был настоящий исход, страшный в своей завершенности.

Из боковых улочек в этот поток вливались все новые и новые ручьи, и вскоре Ворро и Неллью шли в густой толпе, медленно несущей их куда-то вперед.

— Опять не один я такой умный, — пробормотал Ворро, с неприязнью оглядываясь по сторонам.

Неллью хмыкнул.

— Я бы сказал, не один ты такой дурной, что откладываешь все на последний день.

Скорость людского потока становилась все ниже и ниже. Ворро поначалу пробовал активно проталкиваться вперед, даже выиграл несколько позиций, но, поняв тщетность своих усилий, сдался. Неллью про себя облегченно вздохнул. Он с трудом поспевал за Ворро и больше всего боялся потерять его в этой толпе. Как он неожиданно понял, за время их странствий земляк, наставник и просто старший товарищ, помогавший ему включиться в столичную жизнь, стал для него самым близким другом, какого когда-либо он имел.

Тем временем продвижение вперед почти прекратилось, и Неллью уже оказался стиснутым между рюкзаком Ворро и чьим-то широким корпусом. Приподнявшись на цыпочки, он разглядел, что впереди толпа вливается, как в воронку, в узкую улочку, ведущую куда-то круто вниз. Сзади, сколько хватало взгляда, проспект был заполнен народом. В этой гигантской очереди к спасению Ворро и Неллью, похоже, опередили не одну тысячу человек, но и впереди них стояли те же несколько тысяч.

Внезапно толпа заволновалась. Очевидно, где-то впереди была преодолена какая-то преграда, и люди устремились вниз по узкой улочке. Послышались чьи-то крики, перешедшие в сплошной вой. Неллью рвануло вперед, понесло, закружило. Он изо всех сил вцепился в рюкзак Ворро, чтобы его не оторвало от друга. В этом хаотичном движении они вместе преодолели поворот.

Асфальт под ногами сменился скользкой брусчаткой. Ширины улицы не хватало на всех, и теснота усилилась. Теперь Неллью еле перебирал ногами. Скорость снова снизилась, но сзади продолжали напирать, и он испугался за детей, которых было много в толпе. Да и ему самому эта теснота причиняла все больший дискомфорт. Он видел вокруг обеспокоенные, напуганные лица, но выбраться из этого плотно сжатого людского сгустка было уже невозможно. В толпе, стиснутой между стенами домов, словно сгущалась атмосфера страха и паники, гул множества голосов, детский плач, крики отражались от стен и буквально давили на людей.

Неллью споткнулся обо что-то мягкое и едва не упал. Ворро, оказавшийся рядом, успел подхватить его под руку. Толпа отнесла Неллью в сторону, и он так и не увидел, что это было — брошенная сумка или раздавленное мертвое тело. Выяснять ему не хотелось. Он чувствовал себя, словно оказался в западне, давка становилась невыносимой, его охватило неуемное желание выбраться отсюда, как будто бы он ехал в переполненном автобусе и боялся пропустить свою остановку. Впрочем, теснота вокруг уже и была такой же, как в автобусе в часы пик.

— Ли! — крикнул Неллью на ухо Ворро (ему приходилось кричать, чтобы перекрыть многоголосый вой). — Надо выбираться! Продвигаться дальше в этой толпе невозможно!

— Я знаю, — раздраженно закричал в ответ Ворро. — Никогда не любил держаться вместе с толпой! Но где ты видишь выход?

Неллью увидел. С высоты своего роста он заметил впереди лестницу, спускающуюся на улицу в проеме между домами. На лестнице тоже стояли люди, пытающиеся прорваться вниз, но это был шанс. Используя в качестве тарана Ворро, Неллью стал постепенно продвигаться ближе к лестнице. Это оказалось не так сложно, как ожидалось. Люди, наоборот, стремились в середину улицы, подальше от стен.