Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

Серьезно, с такими людьми, как Сильвестр и Хиршур, аристократы из Эренфеста будут считаться чудаками, которые занимаются только тем что их интересует.

Для служителей — учеников, межгерцогский турнир стал местом, где можно было продвигать моды родных земель и одаривать гостей превосходным гостеприимством. До сих пор Эренфест почти не принимал посетителей, кроме родителей или опекунов самих студентов; если тут не будет ничего нового или вызывающего большой интерес, другие герцогства не посетят нас.

Межгерцогский турнир был не очень продолжительным, так что конечно же, внимание людей будет сосредоточено на самом интересном.

Даже родители студентов и эрцгерцогская чета спешили покинуть участок Эренфеста, проводя подавляющую часть времени общаясь на территориях отведенных другим герцогствам; никто не приходил к нам, поэтому студентам приходилось выходить на улицу. Брунгильду чрезвычайно расстраивало, что она до невероятной степени отточила свои навыки приема гостей, но у нее никогда не было возможности блеснуть ими.

В этом году Эренфест привлек много внимания своим риншамом, шпильками для волос, фунтовыми кексами и растительной бумагой. Брунгильда также вкладывала все свои силы во внешний облик девочек, с помощью мытья волос риншамом, точно так же, как мы сделали перед церемонией приветствия.

Однако у нас все еще оставались некоторые опасения. Во-первых, Лизелетта беспокоилась, что мы не знаем, сколько будет посетителей, — проблема, порожденная всеми новыми товарами и

модами и тем фактом, что тут присутствовали два кандидата в эрцгерцоги. Юстокс, очевидно, сказал ей, что в отличие от предыдущих лет, нам нужно будет подготовиться как можно лучше. Это было хорошо, что у наших студентов был шанс проявить свои навыки, но это также было чревато риском того, что ситуация станет для них слишком сложной, результаты могут оказаться хуже чем в прошлом году.

— О…? Кто это? — Внезапно в гостиную вошла незнакомая мне женщина. Она была очень похожа на Рихарду, но так как сама Рихарда стояла позади меня, это должно быть была кто-то другая. Только я задала вопрос, кто это, как я заметила что выражение лица Трауготта стало совсем жалким, как будто он хотел находится где угодно, но только не здесь. Я инстинктивно обернулась и увидела, что у Рихарды на лице была чрезвычайно недовольная гримаса.

….ААаа! Да ведь это переодетый Юстокс! Сейчас он точь в точь утонченная дама средних лет!

Он медленно приблизился, получая подозрительные взгляды от всех, кто был в гостинной, а затем грациозно опустился на колени передо мной. Я искала и не находила характерных черт Юстокса; передо мной была женщина средних лет, очень похожая на Рихарду. Зима, и сопутствующий ей холод означал, что все люди носили одежду, закрывающую шею, и поэтому кадык дамы был полностью скрыт. Руки её также были укрыты под перчатками, что означало, что единственной областью, где кожа была открыта воздуху и взглядам, было лицо.

У Юстокса и так уже было немного андрогинное лицо, так что потребовалось совсем немного косметики, чтобы полностью изменить его внешний вид. Его плечи были немного шире, чем у Рихарды, возможно, из-за слоев одежды, которую он носил, но на самом деле было даже страшно, насколько нормальным и естественным все это на нем смотрелось. Должно быть, он также покрасил волосы, потому что теперь они были каштановыми, а не седыми.

— Мои извинения за ожидание. Как поживаете, миледи?

— Ты можешь изменять свой голос, …Юстокс?

— Достаточно немного изменить манеру речи.

Как оказалось, он мог подделать женский голос просто… немного изменив манеру разговора. И то ли из-за того что он много наблюдал за тем, как ведут себя женщины, и много практиковался сам, то ли из-за того что он ежедневно практиковался в переодевании в женщину, выглядел он очень…женственно. Возможно, это слишком высокая похвала, но он напомнил мне актеров-мужчин, играющих женщин в театре Но или в театре Кабуки, которые, благодаря строгой практике и тщательному вниманию к каждому своему движению, могут быть женственней, чем настоящие девушки.

— Если вы не возражаете против этого, я хотел бы сопровождать вас на ваше чаепитие для девочек, — сказал Юстокс.

— При условии, что ты не возражаешь оставаться в таком виде весь день, не вижу к этому препятствий.

— Конечно, нет. А теперь я должен попросить вас называть меня Гудрун, когда я так одета.

- ‘Гудрун’? — Повторила я, склонив голову на бок как раз в тот момент, когда Трауготт издал болезненный стон.

— Дядя, пожалуйста! Не называй мамино имя, когда ты так одет! Разве нет множества других женских имен, похожих на твое собственное, таких как ”Жюстина" или "Джастина"?!

— Боже мой, Трауготт. Тебе обязательно так нервничать? Успокойся. Только недалекий дурак стал бы использовать фальшивое имя, так явно связанное с их настоящим. То, что ты один из таких дураков, и есть причина того, что твоя жизнь — это череда неудач, — сказал Юстокс с хихиканьем. Он, по-видимому, выглядел очень похоже на мать Трауготта, Гудрун, когда он переодевался. Те, у кого на лицах были гримасы отвращения и недовольства, а не удивления, вероятно, были теми, кто знал Гудрун лично.

Трауготт схватившись за голову, взмолился о пощаде, вынужденный терпеть дядю трансвестита в качестве служителя. Взгляды осуждения и презрения, которые он ранее получал от других студентов, постепенно превратились во взгляды сочувствия. Не было произнесено ни слова, но было ясно, как много людей сопереживали вместе с ним.

— Подождите ка… Неужели Юстокс намеренно вошел в гостинную в этом образе, чтобы вызвать сочувствие к Трауготту? Нет, конечно, нет. Юстокс не пошел бы ради него на такое.

Увидев, что Юстокс сохраняет своё женское изящество и грацию, справляясь с эмоциональным срывом Трауготта, Хартмут посмотрел на меня с обеспокоенным выражением лица человека, которому дали невыполнимое задание.

— Леди Розмайн, ах… Ожидается ли, что чиновники, исполняющие обязанности служителей, тоже будут учиться подобному переодеванию? Я искренне извиняюсь, но у меня нет таланта к такому искусству. Однако, если вы настаиваете, чтобы я научился, я приложу все усилия, чтобы сделать это.

Я конечно желала, что бы он учился у Юстокса и говорила это вслух, но я не припомню что упоминала, что бы он перенимал навыки опытного трансвестита. Я сразу же отвергла эту идею.

— Тебе не нужно учиться переодеваться в женщин, Хартмут. Наверняка есть много других способов получить нужные тебе сведения, например, обучить женщину-помощницу из чиновников или сотрудничать с другими. Переодевание — это просто увлечение Юстокса, а не талант, который я хочу видеть развитым в тебе.

Все чиновники-ученики, похоже, испытали явное облегчение, услышав мое объяснение. Юстокс, с другой стороны, выглядел несколько недовольным.

— Это не мое «увлечение», миледи — это просто самый действенный метод достижения моих целей, — сказал он. — Разве вы не согласны с тем, что наиболее надежно собирать сведения собственными глазами и ушами?

— Это действительно наиболее действенный способ…? — Спросил Хартмут.

— Хартмут, нет! Не позволяй ему совратить тебя! — Воскликнула я, почувствовав скрытую опасность, при виде задумчивости Хартмута. Однако, несмотря на мои усилия, Юстокс остановил меня улыбкой, а затем начал демонстрировать великолепную практичность переодевания не только Хартмуту, но и всему студенческому сообществу.

— Миледи, его не развращают; его просто обучают, чтобы он мог принять обоснованное решение, учитывая его плюсы и минусы. Если учесть, насколько сведения, полученные лично, намного надежнее, чем полученные через других, то переодевание в представителей другого пола — это умение, которым должен владеть каж…

— ЗАМОЛЧИ, ЮСТОКС, НЕ СМЕЙ! — Рихарда закричала. — Я не позволю тебе продолжать нести эту чушь! И ты не увлечешь за собой на кривую дорожку драгоценного сына Оттилии! У него впереди светлое будущее!