Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

«Никто не смог бы догадаться сейчас по его лицу,— подумал Чак,— что в эту минуту наши судьбы в буквальном смысле зависят от успеха этих переговоров».

К Чаку подошел возбужденный Джерри Фелд и спросил, чтобы как-то снять напряжение:

— Интересно, а где сейчас находится фрау доктор?

— Наверное, бродит где-то под нами,— произнес Чак.

Корабль Хентмэна находился на орбите с апогеем в триста километров, и невозможно было узнать, кроме как по радио, о событиях, происходящих на поверхности луны.

— А она не может что-нибудь выкинуть? — спросил Фелд — Я имею в виду, как-то помешать нам? Ей, наверное, этого очень хочется.

— Моя бывшая жена,— сказал Чак,— вероятно, очень напугана. Она одна на враждебной луне и отчаянно ждет прибытия земного военного флота, который, скорее всего, вообще не появится. Но она, конечно, об этом не знает.— Чак чувствовал по отношению к жене тупое безразличие с оттенком жалости.

— Вам жалко ее? — спросил Фелд.

— Я не хочу, чтобы судьба снова заставила нас стрелять в друг друга. У меня такое чувство, что когда-нибудь, может через много лет, мы снова встретимся и найдем общий язык...

— Все в порядке,— объявил Хентмэн.— Добро получено.— Лицо комика сияло.— От нас больше ничего не требуется. Я имею в виду, от землян, находящихся на этом корабле. Мы свое дело сделали. Теперь мы законные граждане Альфанской империи и скоро получим номерные знаки вместо имен, но на это мне абсолютно наплевать.

— Когда-нибудь, когда все уляжется, я смогу спокойно оценить произошедшее между нами,— продолжал Чак, обращаясь к Фелду,— я смогу понять, как можно было бы предотвратить весь этот ужас — когда Мэри и я лежали в грязи, стараясь достать друг друга лучом лазера.

«Да, в темноте ночи совершенно чужой планеты,— размышлял он про себя.— Эта луна действительно чужая для нас обоих, хотя мне, вероятно, придется провести здесь остаток жизни. А может быть, и Мэри тоже»,— машинально подумал он.

Потом сказал, обращаясь к Хентмэну:

— Поздравляю.

— Спасибо,— отозвался комик,— Поздравляю, Джерри.

— Спасибо,— сказал Фелд.— Примите и вы мои поздравления, дорогие новоиспеченные альфанские собратья.

— Послушайте,— сказал Чак Хентмэну,— нельзя ли попросить вас об одолжении?

— О чем угодно, мой дорогой.

— Дайте мне шаттл. Я хочу спуститься на поверхность.

— Зачем? Здесь гораздо спокойнее.

— Хочу взглянуть на свою жену,— сказал Чак.

Брови Хентмэна поползли вверх.

— Вы что, серьезно?.. Да, это написано на вашем лице. Эх вы, бедняга! Ладно, может, вам удастся уговорить ее остаться вместе с вами на Альфе-три эм два. Если, конечно, кланы не будут возражать. И альфанские власти тоже...

— Дай ему шаттл, Бан,— вмешался Фелд.— Посмотри, он даже слушать тебя не хочет, извелся весь.

— Хорошо,— кивнул Хентмэн,— Я дам вам шаттл. Летите и делайте все, что угодно. Я умываю руки. Надеюсь, конечно, что вы вернетесь, если же нет...— Он пожал плечами.— В конце концов, это не мое дело.

— Не забудьте забрать своего липкого друга,— добавил Фелд.

Полчаса спустя Чак посадил шаттл на лужайке рядом с тополиной рощей и некоторое время молча стоял, вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к шуму листвы. Вокруг не было ни души. В этом маленьком мире все шло своим чередом: Высший совет проголосовал, манский клан продолжал поддерживать силовой защитный экран, кое-кто в страхе ожидал развязки, но большинство жителей, как, например, гебы в Гандитауне, продолжали заниматься своими обычными делами.

— Скажите, сошел ли я с ума? — спросил Чак у Боже Бегущей Улитки, который переместился на несколько метров в сторону, на более влажное место.— Я, наверное, поступаю очень нелогично, совершая такой нелепый поступок?

— Сумасшествие,— отозвалась липкая плесень,— строго выражаясь, всего лишь общепринятый термин. Я думаю, что вы просто круглый дурак, ведь Мэри Риттерсдорф, скорее всего, совершит какое-нибудь жестокое действие по отношению к вам, как только увидит. Но, вероятно, вы сами этого хотите. Вы устали. Борьба затянулась. К тому же те запрещенные стимуляторы, которые дал вам мой отец, не принесли пользы — они только прибавили вам страданий.— Затем он добавил: — Может быть, вам следует идти в Коттон-Мэтр.

— Что это такое? — Даже само название не очень-то понравилось Чаку.

— Это поселение депов. Вы можете остаться с ними, погрузившись в мрачную кому,— Ганимедянин произнес эти слова с ужасающим спокойствием.

— Спасибо за совет,— невесело усмехнулся Чак.

— Вашей жены поблизости нет,— продолжала плесень,— По крайней мере, я не ощущаю ее мыслей. Полетим в другое место.

— Хорошо.— Чак направился к шаттлу.

Когда липкая плесень втекла в кабину, она подумала:

— Есть еще одна возможность, которую вы не должны выпускать из виду. Может быть, Мэри уже мертва.

— Мертва! — Чак уставился на ганимедянина, отдернув руку от пульта управления,— Почему?

— Как вы заметили в разговоре с господином Хентмэном, на этой луне идет война. Естественно, есть и убитые, но их, к счастью, не так много. Но потенциальная возможность насильственной смерти все же очень велика. Последнее, что мы знали о Мэри Риттерсдорф,— это обращение к ней трех мистиков, так называемого святого триумвирата, посредством ужасной шизофренической проекции в виде огненных букв в небе. Думаю, нам надо лететь в Г андитаун, где живет главный из трех святых Игнатий Ледебур, и попробовать разыскать ее — как бы эго лучше сказать — среди всего этого хлама, многочисленных котов, жен и детей.

— Но разве Ледебур...

— Психоз есть психоз,— заключила липкая плесень,— и неизвестно, что следует ожидать от такого провидца.

— Правильно,— согласился Чак и кивнул.

Через некоторое время шаттл уже мчался по направлению к Гандитауну.

— Послушайте, господин Риттерсдорф,— сказала липкая плесень.— Я думаю вот о чем. В некотором отношении для вас было бы куда безопаснее, если бы она...

— Это мое дело,— отрезал Чак.

— Извините,— несколько мрачно излучила липкая плесень, стараясь по возможности скрыть эту мрачность.

Весь дальнейший путь до Гандитауна прошел в молчании.

Когда Игнатий вытряс из кастрюли в таз кучу слежавшихся вареных макарон перед мордами двух черных овец, он поднял голову вверх и посмотрел на ракетный шаттл, который садился на дорогу рядом с его хижиной. Закончив кормить овец, он лениво побрел к хижине с кастрюлей в руке. Его провожали коты всех мастей, с надеждой глядя в сторону кастрюли.

Зайдя в хижину, Ледебур швырнул кастрюлю в раковину, заваленную тарелками с остатками присохшей пищи, потом остановился на минуту и окинул взглядом женщину, которая спала под грудой грязных одеял на деревянных досках, служивших то кроватью, то обеденным столом. Затем нагнулся, подобрал с пола кота и снова вышел во двор. Прибытие космического шаттла, конечно же, не явилось для него сюрпризом, так как он уже испытал видение, связанное с ним. Он нисколько не был встревожен, однако почему-то почувствовал, что настроение у него портится.

Из шаттла показались две фигуры: одна из них человеческая, другая студенистая и желтая. Фигуры двигались ему навстречу, с трудом пробираясь через заваленный мусором двор.

— Вы, наверное, будете рады узнать,— проговорил Ледебур вместо приветствия,— что альфанские военные корабли уже готовятся к высадке в нашем маленьком мире.— Игнатий улыбнулся, однако человек, который пристально смотрел ему в лицо, не стал улыбаться в ответ. Желтому пузырю, конечно, улыбаться было просто нечем.— Поэтому ваша миссия,— продолжал Ледебур, слегка смутившись,— принесла весомые плоды.

Игнатию не нравилось исходящая от человека враждебность, которую он ощущал с помощью своего парапсихологического таланта. Гнев витал вокруг головы человека в виде зловещего красного нимба.

— Где Мэри Риттерсдорф? — спросил Чак.— Где моя жена? Знаете? — Он повернулся к ганимедской плесени, которая колыхалась возле него. — Он знает?

Липкая плесень излучила мысленную волну:

— Да, господин Риттерсдорф.

— A-а, вы ищете свою жену,— закивал Игнатий.— Да, она натворила много неприятного: убила одного мана и даже...

— Если не скажешь, где моя жена,— сказал Чак Игнатию,— я дух из тебя выбью.— Он сделал шаг навстречу гебскому святому.

Возбужденно поглаживая кота, которого он держал в руках, Ледебур сказал примирительно:

— Зайдем лучше ко мне. Я угощу вас чаем.

Затем Ледебур отключился. Очнувшись, он обнаружил, что лежит на земле,— в ушах звенело, в висках пульсировала кровь. Святой с трудом сел, пытаясь сообразить, что произошло.

— Господин Риттерсдорф ударил вас,— объяснила плесень,— скользящий удар пришелся чуть повыше скулы.