Суровые времена. Тьма - Глен Кук

Я потянулся за камнем и вроде бы не сделал никакого выдающего мое намерение движения, но ворона оказалась тут как тут. Она перепрыгнула через камень и насмешливо каркнула. Черных птиц поблизости вертелось немного, но хоть одна из них постоянно находилась возле меня, а у прибежища Костоправа их вертелось не меньше дюжины. Ловец, может, и затаилась, но наблюдать не перестала.

Находившийся неподалеку таглиосец нацелил на ворону бамбуковый шест.

— Побереги эту хреновину для Теней, — крикнул я ему. — Мы еще от них не отделались.

Любопытно, что этот ловчила-стрелок носил грубо сработанную эмблему Отряда. Я вообще не видел ни одного разжившегося бамбуком парня, который не щеголял бы этой штуковиной на какой-нибудь манер. Никто уже не хотел притворяться.

Рыжий подошел ко мне и замер, опираясь на копье. Смотрел он на север, причем очень внимательно. Все молчали. Я воспользовался всеобщим замешательством, чтобы что-нибудь приметить. Но, видать, смотрел не туда.

— Эй, — сказал мне наконец Рыжий, — словно бы размышляя вслух, — ты видишь., что, ежели отсвечивает, весь свет падает туда…

— Нет… — Я поднял глаза.

Он был прав. Вкрапления металла на стене Вершины вбирали в себя весь возможный свет. И отбрасывали его на дорогу, по которой я пытался пройти с этим никчемным Одноглазым.

— О нет! Кого это осенило?

Кто-то захотел призвать Душелова.

— Мне подумалось, что это тебя заинтересует, — сказал Рыжий и, подхватив копье, вразвалочку отвалил — наверняка в поисках надежной норы.

— Что происходит? — спросил Тай Дэй.

Я пожал плечами:

— Может быть, настал конец света?

— А может, и нет. Возможно, эта дрянь в бункере решила поиграть со своей сестрицей.

Солнце двигалось своим путем. Блистающие лучи больше не падали на дорогу. Возможно, никто, кроме Рыжего, не заметил, что происходит. Но нечто происходило — это ощутили все.

Впрочем, до поры до времени это никак не сказывалось. Я сделал кое-какие заметки, приглядывая за матушкой Готой, удалявшейся все дальше. Похоже, она решила собрать хворост со всей округи.

Дальние склоны холмов накрывала тьма.

— Темнеет, — сказал я, — Особенно близ того места, где в последний раз видели Душелова.

Тьма сгущалась…

Я ахнул. Никакой Тени не было. Существовало лишь облако тьмы, поднимавшейся из горных ущелий и из-под корней деревьев. Словно взлетели все вороны на свете. Черная туча становилась все больше.

— Должно быть, это все вороны мира, — выдохнул я. Облако продолжало расти и, кажется, направлялось в мою сторону.

Неожиданно черную тучу изнутри рассекла молния. Налетел шквал. Я начинал терять представление о том, кто я, где и зачем.

— Что за бред? — послышался чей-то голос.

— Что за вонища? — подхватил второй.

То была Кина. Чего я объяснить не мог.

Еще несколько молний распороли грозовую тучу ворон, большая часть которой устремлялась в мою сторону. Смрад Кины превысил все мыслимые пределы. Откуда-то издалека доносились странные звуки, не вызывавшие панику, хотя и каким-то образом связанные с ней.

Тьма сгустилась и охватила меня, подхватив, как мать поднимает растерянное дитя. Во тьме мне показалось лицо Кины, но овладела мною не она. Богиня снова оказалась сбитой с толку.

Здесь она была не одна, там находилась и Госпожа, возможно, оседлавшая Копченого, а может быть, проникшая в мир духов каким-то другим способом. Скорее всего, молнию устроила она. Одной рукой эта юркая бабенка держала за шиворот Кину, а другой пыталась отшлепать свою сестру.

Душелов была там же: эта стерва не выглядела обеспокоенной, хотя и оказалась зажатой между жутковатой богиней и сестрой, которую предпочла бы сжечь заживо, похихикивая при этом над костром. Уж эта-то баба точно была чокнутой.

Тьма обволокла меня. И поглотила. И попыталась сожрать, но я оказался несъедобным. Почему и был выплюнут, после чего заковылял сам не зная куда, как пьяный. В башке зазвучал голос:

— Вот ты где, миленок. Я по тебе соскучилась. Мы так долго не виделись.

Лунный свет отражался от черной, полной трупов воды, омывавшей стены Деджагора. Мне казалось, будто в воде кто-то шевелится: хочет ухватить меня за глотку и затянуть вниз, где в темноте белеют голые кости. Я бросил взгляд налево: там стоял давно умерший вещун нюень бао Кы Дам. Вместе со своей женой Хонь Тэй. Старуха повертела пальцем: этот жест я мог счесть за благословление.

Меня вновь поглотила тьма. И вновь отрыгнула — видно, от Мургена кое у кого несварение. Я обнаружил себя на дереве, решительно не понимая, что, зачем и почему. Проморгавшись, я увидел людей, принадлежавших к полудюжине разных рас, которые умерщвляли несчастных, подвешенных чуток пониже меня. Деревья негодующе трепетали: приветствуя смерть, они ненавидели пролитие крови.

Я находился в Роковом перелеске.

Висел на дереве?

Пытаясь протереть глаза, я поднес руку к лицу. Обзору мешали белые перья.

В следующий миг я потерял сознание. И отправился в сотню мест. Или сотня мест — равно как и времен, где я бывал в последние несколько лет, — прибыла ко мне.

Затем я оказался на равнине костей, где царствовала тьма. Черный ветер обдувал кости, трепля меня, словно лист. Вороны насмешливо каркали, сидя на голых ветвях. Я провалился в еще более глубокую тьму и обнаружил себя бредущим по покатому полу тоннеля, где покоились скованные ледяной паутиной старцы.

Голова моя наполнилась гулом. Вроде бы в нем содержалось некое сообщение, но сути его я разобрать не мог.

Затем дрожание мира переросло в голос Тай Дэя.

— Вставай, знаменосец, — обеспокоенно промолвил он на нюень бао. — Отзовись.

Я бы и рад, но челюсти не шевелились. Мне удалось лишь издать невнятный стон.

— С ним все в порядке, — послышался голос дядюшки Доя. Я открыл глаза. Дой стоял на коленях подле меня, прикасаясь пальцами к моей шее.

— Что случилось, Костяной Воин?

Я привстал — с трудом, ибо чувствовал себя опустошенным, хотя и не заметил, чтобы прошло хоть какое-то время.

— Что там творится? — задал я встречный вопрос. В некотором отдалении по-прежнему кишели тучи ворон, хотя и не в таком количестве, как несколько мгновений назад.

— Где? — спросил Тай Дэй.

— Там. Там, где птицы.

Тай Дэй пожал плечами:

— Я не видел ничего особенного.

— Как? Ни облака тьмы? Ни молнии?

Тай Дэй немного помешкал, после чего сказал:

— Нет. Ничего подобного я не видел.

Дядюшка Дой задумчиво уставился в пространство.