Саламандра - Полевка

с самым деловым видом прикапывали бочонки. Вроде, пока все шло, как и должно быть. Лекс каждому напоминал, что они должны остаться с этой стороны от взрывов и бежать к ящерам, а не от них. На него, похоже, смотрели как на идиота, но Лекс знал, что всегда найдется человек, который растеряется и в самый критический момент все сделает наоборот, не по злому умыслу, а просто из-за стресса. Поэтому он методично бурчал на всех и просил, чтобы каждый монах показал рукой, в какую сторону он побежит после того, как зажжет фитиль.

Пока вроде все шло по плану…

Добравшись до последней бочки и остатка взрывчатки, которую он установил у самой кромки воды, рыжик приладил к ней порох в углубление, а потом фитиль, и в очередной раз задумался, вроде пока все идет, как надо. Лекс кивнул центуриону и сразу же закрыл уши. Эти люди-ящеры очень пронзительно свистели, просто как соловьи-разбойники. Даже через закрытые ладонями уши свист, казалось, просверливался прямо в мозг. Вскоре появился Пин, который бежал, как олимпиец с факелом. Дав огня последнему монаху, Пин замер у кромки воды над остатком взрывчатки. Лекс кивнул головой еще раз, и Тургул свистнул еще раз, даже сильнее, чем в первый раз, монах и Пин склонились над фитилями, а Тургул подхватил с земли Лекса и, перекинув его через седло, как трофей, сразу стегнул свою самочку, отправляя ее вглубь леса.

— Один Миссисипи, — начал считать Лекс, свисая с седла кверху попой как мешок.

На счете пять они добрались до стреноженных ящеров, на счете пятнадцать появились первые бегуны, а потом земля несколько раз вздрогнула. Между стволов нестерпимо засияло золотом и голубым, послышался жуткий грохот и шум падающих деревьев. Ящеры истошно заорали и стали дергаться. Самочка Тургула все же вырвалась из рук и ломанулась куда-то в чащу. Тургул только рыкнул ей вслед, а потом с неба посыпались земля вперемешку с камнями и ветки деревьев. Часть монахов бросилась к ящерам, пытаясь их успокоить, но все остальные стояли в шоке. Они замерли с открытыми ртами и только таращили глаза, пытаясь осознать, что происходит.

— Красота! — Тургул первым пришел в себя, — золото в воздухе летало?

— Нет, — Лекс прикинул. Золото — это от железного пигмента, который он добавлял, чтобы усилить силу взрыва, а голубой, получается, от оксида свинца. Интересно… — это Саламандра хвостом махала. Правда, красавица?

— Да!! — благоговейно прошептал Тургул, и лицо у него стало как у ребенка, который прокатился на санях Санты, — красавица!! А я думал, она красная, как огонь. А она золотая, как серединка угля и голубенькая, как самый краешек пламени. Благодарю тебя, мать-Ящерица, что позволила мне увидеть это чудо, — Тургул бухнулся на колени, а за ним, как подкошенные, попадали и остальные.

Лекс механически пересчитал их по головам. Двенадцать голов, из них три — это Тургул и Пин с Мэлом. А где остальные? Вскоре появилось из леса еще трое… Лекс пнул Тургула, чтобы он собрал мозги в кучку и нашел остальных. Тургул рыкнул на замерших монахов и отправил их на поиски собратьев. Как те отличали друг друга в одинаковых хламидах, так и осталось для рыжика вопросом, но те, похоже, четко знали, кого не хватает. Лекс велел им найти остальных и быть возле ящеров, а сам бросился посмотреть, что же у них получилось. Тургул и Пин с Мэлом бросились за ним вдогонку.

По дороге они нашли присыпанного сором монаха. Бедняга, похоже, испугался настолько, что потерял сознание. Лекс оставил с ним Пина и отправился дальше. От взрывов крупные деревья выкорчевало из земли и раскидало по лесу, как спички. Одни деревья лежали на земле, но несколько запутались ветвями и теперь угрожающе потрескивали, грозя обвалить своим весом соседей. Тургул осторожно прислушивался и оттягивал рыжика от опасных мест. И он был прав. Одно дерево чуть не придавило их своей кроной, сорвавшись с соседнего и обломав ему часть ветвей.

В воздухе пахло серой и сыростью, а еще жженым сахаром, едко и противно. Лекс добежал до первой воронки и восхищенно замер. Первая воронка наполнялась водой, место, где был половинный заряд, было полностью залито водой и то, что там тоже воронка, было понятно только по водовороту воды и плавающему кругами на поверхности мусору. Когда первая воронка наполнилась до половины, вода стала подмывать края и ринулась в следующую ловушку, где опять стала свиваться кольцами, беспокойно бегая по кругу. Когда вторая воронка почти дошла до половины, на ТОМ берегу появился всклокоченный человек в порванной рясе и тупо уставился на поднимающуюся воду.

— ААА!!! — завопил Лекс, схватил Тургула за грудки и потряс, — какого ХУ. тухлого яйца его туда занесло!! Я ведь каждому объяснял, куда бежать!! Я ведь каждого заставлял рукой показывать, в какую сторону надо мчаться!! СУ…харик тебе в зад! Беги давай на эту сторону, беги, дебилоид!!

Лекс стал энергично махать рукой, чтобы монах бежал наперегонки с водой к следующей воронке. Тургул понял, что надо обогнать воду, и побежал рядом. Монах, похоже, был немного контужен, поскольку двигался, как пьяный. На следующую воронку они бы не успели, и Лекс потащил всех к очередной. Там монах почти упал вниз по сыпучему краю и забарахтался на дне.

— Не успеет, — переживал Тургул, видя, как соседняя воронка стремительно наполняется, — вставай! Быстрее!

Река, казалось, вошла во вкус и бросилась занимать новые места с возрастающей скоростью. Тургул спрыгнул вниз на барахтающегося человека и, подхватив его за шиворот, почти закинул до верха. Там в него вцепились братья, и тут река бросилась на низ следующей воронки и вцепилась в ноги центуриона.

— Прыгай! Прыгай! — Лекс едва сам не свалился следом, но его подхватил Мэл, — Тургул, держись!

Пин, ухватившись за корень выдранного дерева, свесил вниз ноги, за них и вцепился центурион. Мэл и кто-то из монахов схватились за Пина, чтобы крупный Тургул не стянул его вниз, и вскоре вытянули их обоих на поверхность. Лекса аж трясло от переживаний, то ли поцеловать Тургула с Пином, то ли по шее надавать. Все закончилось неожиданно для самого рыжика слезами и обнимашками. Центурион тискал его и обещал, что все будет хорошо, и что с ними все в порядке, и не надо плакать…

— Отпусти, — хлюпнул носом рыжик, — я испугался. Дебила кусок! Ты чего туда прыгал? Нет, конечно, молодец, что помог, но… ладно, отпусти, — Лекс начал вырываться, — кончай меня тискать! Вон Пина потискай, это он тебя спас!

Наконец Лекс встал на ноги и, поправив одежду,