Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

— Очень печально, — посочувствовал Теодор.

После обеда он провел некоторое время с Джефферсоном, помогая ему очищать закопченное заднее крыльцо. Увидев пропоротый бассейн, он немедленно поехал в магазин и купил точно такой же.

— Но ведь дети любят этот бассейн, — сказал Теодор, когда Пэтти Джефферсон начала протестовать, — Вы сами говорили.

Он ободряюще подмигнул Артуру Джефферсону, но тот был явно не в настроении.

Ранним вечером Теодор заметил, как улицу перебегает собака Альстона. Он схватил свое воздушное ружье, осторожно высунул в окно спальни и выстрелил. Собака яростно вцепилась себе в бок и завертелась волчком. Потом, поскуливая, припустила домой.

Прошло несколько минут, Теодор вышел на улицу и начал поднимать ворота гаража. Из переулка выбежал старик, неся на руках собаку.

— Что случилось? — спросил Теодор.

— Не знаю, — ответил Альстон безжизненным, испуганным голосом. — У него что-то болит.

— Быстрее! — воскликнул Теодор. — Садитесь в машину!

Он повез Альстона с собакой к ближайшему ветеринару, проскакивая на красные светофоры и стеная каждый раз, когда старик отрывал трясущуюся руку от бока собаки:

— Кровь!

Три часа Теодор просидел в приемной ветеринара, пока дверь не открылась; старик, пошатываясь, вышел из кабинета, его лицо приобрело пепельный оттенок.

— Нет! — Теодор вскочил на ноги.

Он проводил обливающегося слезами старика до машины и отвез домой. Потом Альстон сказал, что ему лучше побыть одному, и Теодор удалился. Вскоре черно-белая полицейская машина остановилась у дома Альстона, и старик провел двух полицейских мимо дома Теодора.

Теодор некоторое время прислушивался к гневным крикам с улицы. Они звучали еще долго.

— Добрый вечер. — Теодор поклонился.

Элеонора Горс слабо кивнула.

— Я принес вам с отцом жаркое, — Теодор, улыбаясь, протянул завернутую в полотенце керамическую кастрюльку.

Когда она сказала, что отец ушел в вечернюю смену, Теодор изумился, словно не видел, как пожилой господин уезжал сегодня после обеда.

— Ну что ж, тогда это лично для вас. С моими наилучшими пожеланиями.

Сойдя с крыльца, он увидел, что Артур Джефферсон и Генри Путнам стоят под фонарем чуть дальше по улице. Пока он смотрел, Джефферсон ударил Путнама, и спустя секунду оба уже катились в канаву. Теодор побежал к ним.

— Как вам не стыдно! — задыхался он, растаскивая противников.

— Не лезьте не в свое дело! — предупредил Джефферсон и выкрикнул, обращаясь к Путнаму: — Лучше скажи мне, как эта краска очутилась под твоим крыльцом! Полиция, может, и поверит, что твои спички случайно оказались у меня за домом, но только не я!

— Ничего я тебе не скажу, — с презрением отвечал Путнам. — Ниггер!

— Ниггер?! Ну естественно! Ты, конечно, первый этому поверил, придурок…

Теодор стоял между ними пять минут. И только когда Джефферсон случайно угодил ему по носу, напряжение спало. Джефферсон вежливо извинился и, бросив убийственный взгляд на Путнама, ушел.

— Мне жаль, что он вас ударил, — посочувствовал Путнам. — Проклятый ниггер!

— О, вы наверняка ошибаетесь, — сказал Теодор, зажимая ноздри, — Мистер Джефферсон говорил мне, как боится, что люди поверят этим сплетням, Это из-за стоимости двух его домов, ну, вы понимаете.

— Двух? — переспросил Путнам.

— Да, пустой дом рядом с ним тоже принадлежит ему. Я думал, вы знаете.

— Нет, — осторожно ответил Путнам.

— Так вот, дело в том, — продолжал Теодор, — что если пойдут разговоры, будто мистер Джефферсон негр, стоимость его домов упадет.

— Как и стоимость всех остальных домов, — Путаам сверкнул глазами. — Этот грязный сукин сын…

Теодор похлопал его по плечу и сменил тему.

— Как родители вашей жены проводят время в Нью-Йорке?

— Они уже возвращаются обратно.

— Отлично, отлично.

Он отправился домой и примерно час читал комиксы. Потом вышел из дому.

Дверь ему открыла Элеонора Горс. Лицо раскраснелось, халат был надет кое-как, глаза лихорадочно блестели.

— Можно мне забрать кастрюлю? — учтиво поинтересовался Теодор.

Она промямлила что-то и покачнулась, отступая назад. Проходя мимо, он коснулся ее руки. Она дернулась, словно от удара.

— Я смотрю, вы все съели, — сказал Теодор, заметив на дне кастрюли следы порошка. Он обернулся к ней. — А когда возвращается ваш отец?

Все ее тело напряглось.

— После полуночи.

Теодор шагнул к выключателю и погасил свет. Он услышал, как она ахнула в темноте.

— Нет, — прошептала она.

— Разве ты не этого хочешь, Элеонора? — Он властно схватил ее.

Ее объятие было бездумным и горячечным. Под халатом не оказалось ничего, кроме распаленного тела.

Позже, когда она лежала на полу кухни и спала, удовлетворенно посапывая, Теодор принес фотоаппарат, оставленный за дверью. Опустив шторы, он уложил Элеонору в подходящую позу, и сделал десяток фотографий. Потом пошел домой и вымыл кастрюлю.

Прежде чем отправиться спать, он набрал один номер.

— Служба «Вестерн Юнион», — представился Теодор. — У меня сообщение для миссис Ирмы Путнам, Силмар-стрит, двенадцать ноль семьдесят.

— Это я, — отозвалась она.

— «Сегодня днем ваши родители погибли в автокатастрофе. Ждем распоряжений по поводу отправки тел. Шеф полиции, Талса, Окла…»

На другом конце провода раздался придушенный хрип, удар, а потом крик Путнама: «Ирма!» И Теодор повесил трубку.

После того как уехала «скорая», он вышел на улицу и вырвал еще тридцать пять плющей Джозефа Альстона. В куче растений он оставил второй спичечный коробок Путнама.

Утром, когда Дональд Горс отправился на работу, Теодор вышел из дому. Элеонора попыталась закрыть перед ним дверь, но он все равно пролез внутрь.

— Мне нужны деньги, — холодно сообщил он. — А вот мой товар, — Теодор кинул пачку фотографий, и Элеонора отшатнулась, зажав рот рукой. — Ваш отец получит их сегодня же вечером, если я не получу две сотни долларов.

— Но у меня…

— Сегодня вечером!

Он поехал в деловой квартал в риелторское агентство Джеремайи Осборна, где продал мистеру Джорджу Джексону свободный дом по Силмар-стрит, двенадцать ноль шестьдесят девять. Он пожал мистеру Джексону руку.

— Вам не о чем беспокоиться, — заверил он. — Семья, живущая в соседнем доме, тоже черная.

Когда он вернулся домой, перед домом Бакусов стояла полицейская машина.

— Что случилось? — спросил он Джозефа Альстона, который неподвижно сидел у себя на крыльце.