Собрание сочинений в одной книге - Джек Лондон

– Черт, вот черт! – вскричал он. – Наконец-то я понял! Вот куда делось пропавшее золото!

Великий вопрос 

I

Миссис Сейзер пронеслась по Доусону[42], как падающая звезда, она мгновенно появилась и мгновенно же исчезла. Приехала она ранней весной на собаках в сопровождении французов из Канады, в продолжение месяца жила среди доусонцев и с первой водой уехала вверх по реке. Доусон, населенный преимущественно мужчинами, был поражен этим спешным отъездом, и все жители чувствовали себя сиротливо до тех самых пор, пока новое событие не заставило забыть о Карине Сейзер. Все были в восхищении от нее и приняли ее с распростертыми объятиями. Это вполне понятно, так как Сейзер была очень изящна, красива и ко всему прочему – вдова. За нею увивались несколько крупных золотоискателей с Эльдорадо, несколько чиновников и молодых людей, жадных до шелеста женских юбок.

Некоторые инженеры, знавшие покойного мужа Сейзер, относились к его памяти с необыкновенным уважением; о его деятельности положительно шли легенды. Он был известен в Соединенных Штатах, но еще большей известностью пользовался в Лондоне. Естественно, возникал вопрос большой важности: почему Сейзер так поспешила приехать в Доусон? Однако прекрасная вдовушка нисколько не считалась с отношением к ней доусонцев, и отказы на бесчисленные предложения последовали с такой же головокружительной быстротой, с какой были сделаны и сами предложения. Миновал месяц – и Карина Сейзер исчезла!

Ее последняя жертва, Джек Кауран, безрезультатно предлагавший ей свое сердце и право на пятьсот фунтов россыпей на Бонанце, решил потопить свое горе в бесконечных ночных кутежах. И вот однажды ночью он совершенно случайно встретился с французом Пьером Фонтэном, старшим попутчиком Карины Сейзер.

Они быстро сошлись, выпили и разговорились. Благодаря легкому опьянению беседа приняла очень откровенный характер.

Вот что рассказал Пьер Фонтэн:

– Вы спрашиваете меня, почему Карина Сейзер приехала сюда? Я лично ничего не знаю или, вернее, знаю то, что за все время нашего знакомства она расспрашивала меня только об одном человеке. Она говорила мне следующее: «Послушайте, Пьер, вы во что бы то ни стало должны мне помочь найти этого человека. Я готова дать вам очень много; я дам вам тысячу долларов, если вы найдете этого человека». Вы хотите знать имя этого человека? Извольте, я вам назову его: Дэвид Пэн. Она не перестает говорить об этом человеке. Я же не перестаю приглядываться ко всем встречным и поперечным, но никак не могу заработать свою тысячу долларов.

Помолчав, он продолжил:

– Да, могу вам еще сказать, что несколько человек из Серкл-Сити хвастаются, что знают этого Дэвида Пэна. Они заявляют, что он работает на Берч-Крик. Хотите знать, как к этому заявлению отнеслась Сейзер? Она сразу просияла и сказала одно слово: «Хорошо!» А мне она затем сказала следующее: «Пьер, приготовьте собак. Мы скоро едем. Если мы найдем Дэвида Пэна, я дам вам не тысячу долларов, а гораздо больше». Ну и теперь я уверен, что деньги мои. Хорошо, очень хорошо. И вот являются какие-то люди из Серкл-Сити и говорят, что этот самый Дэвид Пэн только что возвратился в Доусон. Так я ничего и не выиграл. А на этих днях она говорит мне следующее: «Пьер, купите лодку и все такое. На днях мы едем вверх по реке». Да, и вот завтра мы едем. Ситка Чарлей уже купил лодку и все принадлежности к ней за пятьсот долларов.

На следующий день Джэк Кауран рассказал о своем разговоре с французом. Положительно весь Доусон терялся в догадках: кто такой этот Дэвид Пэн и в каких отношениях он находится с Кариной Сейзер?

Действительно, в тот же самый день, согласно словам Пьера Фонтэна, Карина Сейзер вместе с проводниками оставила Доусон и отправилась вверх по реке, вдоль восточного берега до Клондайка. Здесь, желая миновать дороги, они пересекла небольшую речку и исчезли среди массы островов по направлению к югу.

II

– Да, вот это и есть то самое место. Один-два-три острова ниже реки Стьюарт. Вот это и есть третий остров!

С этими словами Пьер Фонтэн направил лодку против течения, со свойственной ему ловкостью выскочил на берег и укрепил ее.

– Подождите. Я пойду погляжу.

Едва только он исчез за мысом, как тотчас же раздался лай собаки, и спустя несколько минут Пьер вернулся.

– Там хижина! Я довольно тщательно осмотрел ее, но в ней никого не оказалось; полагаю, однако, что живущий там ушел недалеко и ненадолго, иначе он не оставил бы собак. Готов спорить, что он очень скоро вернется.

– Пьер, помогите мне выйти из лодки. Я очень устала, и мне трудно самой подняться. Только, пожалуйста, осторожнее.

Она встала во весь рост – стройная и прекрасная. Похожая на нежную лилию, она все же опиралась на руку Пьера с силой, которая говорила об упругих, развитых мускулах. Все ее движения, полные свободы и ловкости, подтверждали мнение, что в ее теле таится большая сила.

Несмотря на то что она хотела казаться спокойной и беспечной, выйдя на берег, она покраснела, и ее сердце забилось тревожней обычного. С каким-то особым, почти благоговейным интересом Сейзер подходила к дому, а ее разрумянившееся лицо говорило о большой радости, которую она испытывала.

– Да вот, посмотрите! – воскликнул Пьер, указывая на щепки, валявшиеся среди рядов аккуратно сложенных дров. – Ведь это совершенно свежая рубка. На мой взгляд, щепки лежат здесь два-три дня, не более.

Сейзер в знак согласия кивнула головой. Она хотела было заглянуть через небольшое окно внутрь хижины, но толстая промасленная бумага, пропускавшая свет, не позволяла видеть, что находится за нею. Тогда Карина пошла к двери, приподняла тяжелый засов, но вдруг передумала, опустила руку, и засов упал на свое место.

Она вдруг опустилась на колени и с молитвенным видом поцеловала грубо обтесанный порог. Казалось, Пьер Фонтэн ничего не видел. Да если бы он и видел что-либо, он скрыл бы это и никому не сказал бы ни слова.

Один из лодочников, спокойно закуривавший трубку, был поражен необычайной строгостью, которая зазвучала в голосе Пьера Фонтэна:

– Эй вы там! Ле-Гуар, устройте, чтобы было помягче, давайте побольше шкур и одеял.

Сиденье в лодке было разобрано, и бóльшая часть мехов перешла на берег, где Сейзер расположилась очень удобно.

Лежа на боку, она смотрела перед собой, на широкий Юкон[43], и ждала. Небо за горами, стоявшими по другую сторону берега, было темным и затянутым дымом невидимого лесного пожара. Сквозь тучи дыма едва-едва проглядывало послеполуденное солнце, которое бросало на землю слабый свет и столь же слабые тени. Кругом, до самого горизонта, природа была девственной – темные воды, высокие скалы, в расщелинах которых держался вечный лед, и поросшие соснами берега.