Кошечка и ягуар - Маргарет Мюр

— Знаешь, тогда ты обязательно почувствовал бы, что с ним случилась беда. Потому что между близкими людьми всегда существует незримая связь. У моего папы больное сердце. Так я всегда чувствую, когда у него приступы, даже если нахожусь очень далеко. Прислушайся, что ты испытываешь при мысли о Филипе?

— Некоторую тревогу, разумеется. Неизвестность мучает.

— Ну это чисто умственное. А сердце что говорит?

Алан немного помолчал, видимо прислушиваясь к своему безупречному сердцу, потом улыбнулся.

— А ничего! Стучит себе в ритме самбо.

— Ай-ай-ай, в ритме самбо — это плохо, это — аритмия.

— Какая же это аритмия? Ты, цынгарелла, видать, никогда самбо не танцевала. Ничего, я тебя научу.

— Договорились. Будем танцевать с Филипом и Анджелой, кто кого перетанцует.

Глава 7

Шторм

В аэропорту Гамильтона их уже ждала Анджела, с которой Алан созвонился перед дорогой. Она подбежала к Алану, они крепко обнялись. Тори, видя эту нежную встречу, на миг почувствовала себя лишней. Но Алан тут же обернулся к ней.

— Анджела, позволь представить тебе мою невесту.

— Спасибо, Алан, мы знакомы — Анджела с улыбкой кивнула Тори. — Правда, тогда Тори еще не была твоей невестой и вы еще не знали друг друга. И было это всего несколько дней назад. Впрочем, все это, разумеется, не важно.

— Разумеется, — пожала плечами Тори. — Вы же знаете, какой Алан стремительный. Я, например, не удивлюсь, если через неделю у нас появятся дети, а к концу года они закончат колледж.

— Дети? — обрадовался Алан, — Это хорошо. Но тогда мы с тобой должны еще успеть...

— Эй! Давайте не будем отвлекаться, — поспешно перевела разговор Тори. — Мы вылетаем прямо сейчас?

И они действительно не стали терять времени. Только перекусили прямо в салоне самолета. Там, в холодильнике, был основательный запас всевозможных продуктов, а в баре — напитков. Но Анджела, несмотря на естественную тревогу, успела испечь пирог с яблоками. Как выяснилось, это было любимое блюдо Алана. Он так расхваливал этот пирог, что Тори почувствовала укол ревности. Зато она сварила отличный кофе и тоже удостоилась похвалы, после чего немного успокоилась.

Часового перерыва Алану хватило для отдыха. После обеда он отправился готовиться к полету, оставив девушек в комфортабельном салоне. При первой встрече Тори и Анджела даже не успели толком познакомиться: тогда все произошло до нелепости стремительно. Зато сейчас, сидя лицом к лицу на мягких диванчиках, они наверстывали упущенное, рассматривая, слушая и оценивая друг друга. Анджела была очень красива — высокая, на голову выше Тори, статная женщина с богатыми темно-каштановыми волосами, заколотыми на затылке, и выразительными карими глазами — крупными и немного выпуклыми. Такие глаза бывают у людей, склонных к мистике, подумала Тори. Анджела прекрасно держалась, дружески болтала с Аланом, с любопытством приглядывалась к его девушке. Но сквозь это, светское, поверхностное поведение пробивались тревога и печаль. Тори стало жалко эту славную девушку. Интуитивно почувствовав, что у Анджелы это получится, она предложила той использовать прием, которому ее научил Старик.

— Анджела, — мягко начала она, — я понимаю, как ты волнуешься, и не собираюсь успокаивать тебя пустыми словами. Мы обе сознаем, что с Филипом что-то случилось. Главное сейчас — убедиться, что он жив и вне опасности. Согласна?

— Конечно. Ты хочешь что-то предложить?

— Ну, это что-то вроде сеанса ясновидения, доступного почти каждому. Мне кажется, ты сможешь. Сядь удобнее и расслабься.

Анджела подчинилась без лишних вопросов.

— А теперь, — продолжала Тори, — спокойно подыши: вдох, задержка, выдох, задержка. Все — на счет «восемь». Старайся в это время ни о чем не думать. Закрой глаза и дыши. Добейся полного внутреннего покоя и тишины. Когда это получится, мысленно задай вопрос: где Филип? А потом постарайся увидеть его. Вспомни, как он был одет. Представляй его во всех подробностях, как будто он сидит прямо перед тобой.

Анджела сидела перед Тори с закрытыми глазами, сосредоточенная. Минут двадцать прошло в полном молчании. Потом Анджела слегка вскрикнула и подалась вперед.

— Видела! Тори, я его увидела! Он сидит в какой-то комнате, расстроенный, даже, кажется, злой. Одет так же, как перед отлетом, — в белом костюме и синей рубашке. Только без пиджака.

— Кто-то еще там был?

— Нет, небольшая комната почти без мебели: стол, стул, диван. Дверь закрыта. Он сидит за столом, ерошит волосы. Потом все пропало. Я даже не уверена, что это не сон.

— Уверяю тебя, что ты не спала. Я бы заметила, — улыбнулась Тори. — Вот видишь, Филип жив и здоров. А это главное. Я уверена, что мы с ним скоро встретимся.

Потянувшись через стол, Анджела погладила руку Тори.

— Спасибо, подруга. Я тебе за это признаюсь в нашем маленьком заговоре. Мы ведь с Филипом не собирались уезжать, не дождавшись Алана. А когда увидели тебя, такую хорошенькую и одинокую, подумали: вдруг у вас с Аланом что-нибудь получится? Он перед отъездом в экспедицию как раз расстался с Лайзой. Алан тебе, наверное, рассказывал? У тебя на лице было написано, что ты тоже пережила жизненный крах. Вот мы и решили вас «свести». По-моему, мы не прогадали — вы просто созданы друг для друга. Ну что, дружба навеки?

И девушки, стоя между небом и землей, крепко обнялись.

Потом Анджела стала рассказывать о детстве Алана, и Тори жадно слушала. Оказывается, Алан был старше Филипа на два года. И их честолюбивый отец, не принимая всерьез младшего сына, сначала делал ставку на старшего. Алан просто обязан был лучше всех учиться, преуспевать во всех видах спорта. Короче, быть гордостью родителей. Способностей у него хватало, а вот душа к лидерству не лежала, и давление отца мальчишку явно тяготило. Правда, это не мешало ему делать успехи. Алан даже получил черный пояс по каратэ — исключительно, чтобы потешить папино самолюбие. Но тут, к счастью для него, подрос Филип. Отец взялся за младшего сына, а Алан — за свою любимую археологию.

Они еще поговорили, но Анджела, не спавшая всю ночь и потратившая немало энергии на «сеанс ясновидения», задремала посреди разговора. Тори прикрыла ее пледом и пошла в кабину к Алану.

Войдя, она сразу обратила внимание на то, что небо за стеклом потемнело, в иллюминаторы салона, прикрытые шторками, этого видно не было. Погода явно портилась. Тори опустилась в кресло рядом с Аланом и пристегнула ремни.

— В чем дело? — не отрываясь от приборов, спросил Алан. — Вы с Анджелой не нашли общего языка?

— Нашли, нашли, — успокоила его Тори, — просто она заснула, и я решила навестить тебя.