Интим не предлагать - Татьяна Полякова

— Пожалуй, мне стоит войти в квартиру вместе с вами, — сказал он. Я подумала и кивнула. В квартиру он вошел первым, включил в прихожей свет и осмотрелся. Я, пройдя почему-то на цыпочках, заглянула в маленькую комнату и увидела Сеньку — он крепко спал с наушниками на голове. Я вздохнула с облегчением, но тут же нахмурилась и включила свет. Сенька поднял голову, стянул наушники и спросил:

— Ты чего так долго?

— Дела, — туманно ответила я. Сенька увидел появившегося за моей спиной Родионова и пробормотал:

— Здрасьте.

— А где Чугунок с Кузей? — насторожилась я.

— Васька домой ушел и Кузю с собой увел. Говорит, Кузе в конуре скучно, а у них дома такое веселье, что в самый раз для большой собаки.

— Дурак твой Васька, — заметила я, нисколечко Сенькиному объяснению не веря. В гневе я слишком резко повернулась и уперлась носом в плечо Родионова. — Ой, — сказала я и покраснела.

— Может, чаю? — предложил он.

— Пожалуй, если вам не трудно, — ответила я и почувствовала себя законченной дурой, нет, с этим надо что-то делать. — Идемте в кухню.

Мы выпили чаю с остатками принесенного Родионовым зефира, припрятанными мною на черный день (чернее этого дня я ничего не могла припомнить за последние два-три года). Александр Сергеевич смотрел туманно, время от времени покашливал, но заговорить не решался. Мне тоже ничего умного не приходило в голову, а глупостей я уже столько сказала, что лучше мне было помолчать. Не знаю, сколько бы мы так просидели на моей кухне, но тут в окно тихонько постучали. Родионов насторожился и зачем-то выключил свет, а я, выглянув в окно, увидела Чугунка с верным Кузей, распахнула одну створку и спросила:

— Чего тебе?

— Дарья, Упырь хочет встретиться. — Тут он заметил Родионова, осекся и даже побледнел, затем развернулся на пятках и рванул через двор.

— Стой! — заорала я и полезла в окно, Родионов лихо перемахнул через подоконник и в три прыжка догнал мальчишку. Он не учел только одного: Кузя с виду сама доброта, но постоять за своих друзей умеет. Пес вцепился ему в штаны… в верхнюю их часть, ту, что ниже спины, Александр Сергеевич сначала взвизгнул, а потом порадовал нас такой отборной бранью, что его великий тезка, знаток русского языка, здорово бы удивился. Я ухватила Кузю за ошейник и заорала:

— Сенька! — Племянник, высунувшись в окно, с непониманием смотрел на то, что мы выделываем в свете фонаря, затем неловко вывалился на асфальт, сказав: «3араза», и наконец-таки оттащил Кузю. Тот лаял, брызгал слюной и никак не желал успокоиться. — Да что ж это такое? — простонала я, заметив во всех окнах изумленные лица соседей. Затем перевела взгляд на спортивные штаны, в которые был облачен Родионов, точнее, на то, что от них осталось, и сказала в крайней досаде:

— Вы бы, Александр Сергеевич, прикрыли оголенные места, люди смотрят. — Но Родионов меня не слушал, он крепко держал визжащего Чугунка и на все прочие места ему было наплевать. — Отпустите ребенка, — рявкнула я и попыталась прижать Ваську к груди, тот вцепился в меня обеими руками и теперь визжал скорее из вредности, чем от испуга. — Идемте в квартиру, — наконец высказала я здравую мысль, и мы пошли: сначала я, затем Родионов, одной рукой державший за шиворот Ваську, а другой вырванную часть штанов в тщетной надежде прикрепить ее на место, замыкали шествие Сенька с Кузей. Кузя упорно не желал успокоиться, и его пришлось запереть в ванной. Сенька из чувства солидарности закрылся с ним, надеясь, что так он быстрее успокоится, а мы втроем устроились в кухне.

— Ты что творишь? — спросила я Чугунка, на всякий случай запирая окно. — Что ты меня на весь двор позоришь?

— А чего он меня за шиворот?

— Нечего удирать было! — рявкнула я и без перехода спросила:

— Где Упырь?

— При нем говорить не буду, — хмуро заявил Чугунок, косясь на Аяександра Сергеевича. Родионов кашлянул, выдержал паузу и заговорил:

— Сегодня Дарью Сергеевну едва не сбила машина. — Чугунок поднял плечи и испуганно посмотрел мне в глаза, а он продолжил:

— Думаю, — нет, уверен, — ее хотели убить. Спросишь почему? Потому что она видела человека, задушившего Зюзю. Это очень плохой человек, и, пока он гуляет на свободе, Дарья Сергеевна в опасности.

— Вы мент, а Упырь сказал, с ментами говорить не будет, только с Дарьей. Дарье он верит, а вам нет. И ни в жизнь вы его не убедите, вот что хошь делайте, уж я-то Упыря знаю. Для него мент все равно что…

— Может, ты заткнешься? — вздохнула я.

Васька шмыгнул носом и принялся разглядывать свои руки. Длилось это минут десять, не меньше, мы терпеливо ждали, наконец мальчишка отвлекся от созерцания своих немытых ладоней и жалобно позвал:

— Сенька.

Явился племянничек и сказал с порога:

— Говори.

— Упырь в спортшколе, в подвале.

— Как он туда попал? — ахнула я, но тут же прикусила язык. Чугунок вздохнул:

— Велел передать: он ждет до четырех утра. И еще: будь осторожна, проверь, не следит ли кто за тобой. Понимаешь?

— Конечно, что я, телик не смотрю? Ты как его нашел?

— Никак. Не я его, а он меня. Упырь здорово перепугался, дружки его к родственникам укатили, а ему податься некуда: мать — пьяница, и, пока ей втолкуешь что к чему, раз сто порешат…

— Из дома ни шагу, — заявила я, поднимаясь со стула. Мальчишки переглянулись и обратили свой взор на Родионова.

— Ты куда? — вдруг спросил он меня.

— В школу, естественно.

— Еще чего. — Александр Сергеевич приободрился, глаза его горели праведным гневом, лицо было полно решимости.

— Интересно, кто меня остановит? — на всякий случай проявила я интерес.

— Дарья! — рявкнул он, но тут же сбавил обороты, повернулся к Чугунку и зашипел:

— Ты сам с Упырем разговаривал?

— Не-а. Пацан подошел, из его дружков, и сказал: передай Дарье, Упырь поговорить хочет. Ну и про подвал в спортшколе объяснил.

— Вот-вот, — ехидно кивнул Родионов, — а в подвале вместо Упыря злой дядя… — Он шагнул в прихожую, где у меня стоит телефон, но я, невежливо оттолкнув его, загородила телефон своей грудью… или спиной, вообще-то грудь моя была обращена к Александру Сергеевичу вкупе со всем остальным, а телефон, естественно, был за спиной… и чем я его загораживала, еще вопрос, но в ту минуту мне было не до этого.

— Только попробуй, — прошипела я. — Там ребенок, и он нуждается в помощи.

— Ребенок? — ахнул Александр Сергеевич. — Да ты его на пять лет старше (с моим возрастом он малость намудрил, но возражать, по понятным причинам, я не стала). И кто вообще берется утверждать, что это Упырь подослал мальчишку?

— А что это вы мне «тыкаете»? — опомнилась я.

— Ни в какой подвал ты не пойдешь.

— Еще как пойду, — хмыкнула я, заметив, что Сенька, приоткрыв дверь «темнушки», извлек оттуда железный совок для мусора. Чугунок это тоже заметил, и физиономия его приобрела весьма пакостное выражение. Мы переглянулись, Васька распахнул дверь ванной, оттуда выскочил истомившийся Кузя и бросился под ноги Родионову, тот покачнулся от неожиданности, а я толкнула его в плечо, и он влетел в ванную, Васька захлопнул дверь, а Сенька сунул железный совок в ручку двери. На все это ушло секунд шесть, не больше. Кузя сел у двери и на всякий случай залаял.

— Дарья! — грохнув в дверь кулаком, завопил Александр Сергеевич. — Выпусти меня! Не буду я в милицию звонить, слышишь? Я пойду с тобой. Да понимаешь ты, дура упрямая, что тебя сегодня чуть не убили?

— Вы бы о своем уме хлопотали, — обиделась я. — Глядишь, не сидели бы тогда в ванной.

Мы еще немного побеседовали в таком духе, но это мне быстро надоело.

— Что делать будем? — шмыгнул носом Сенька. — Одной тебе и вправду идти нельзя.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что пойдешь со мной? Упырь ясно выразился: я должна быть одна. — Тут Кузя робко тявкнул, а я на него покосилась и добавила:

— Про Кузю он ничего не говорил… — Я кивнул а собаке, Сенька вдруг позвал испуганно:

— Дарья…

А коварный Родионов взвыл из-за двери:

— Сенька, не пускай ее, она ж тебе родная тетка.

— Сторожите мента, — отдала я приказ и покинула квартиру, на ходу присовокупив:

— Дверь никому не открывать. В случае чего звонить в милицию и дяде Васе, он боксер и будет у вас через две минуты (дядя Вася жил в квартире напротив, и я на него очень рассчитывала).

В квартире я чувствовала себя героем, а на улице сразу же принялась клацать зубами. Вдруг Родионов прав и в подвале меня ждет вовсе не Упырь? Я покосилась на Кузю, тот покосился на меня и со вздохом покачал головой, мол, не дело мы затеяли.

— Ладно, не ворчи, — сказала я миролюбиво, и мы направились к спортшколе, я все ускоряла шаг, и Кузя тоже. По существу, мы почти бежали, я по крайней мере, одновременно пытаясь сообразить, как, не поднимая шума, попасть в подвал. Оказавшись возле дыры в заборе, я так ничего и не придумала, чертыхнулась и решила, что скажу сторожу, мол, у меня бессоница… нет… что я оставила в кабинете… Совсем рядом хрустнула ветка, и тихий голос позвал: