Интим не предлагать - Татьяна Полякова

— Нет, — с готовностью ответил Гоша Сахаров, переведя дух. — С утра нигде не показывался.

— А его ребята?

— Дылда вроде здесь ошивался, — подал голос именинник Вовка.

Я взяла из его рук банку, понюхала содержимое на всякий случай и, возвращая, сказала:

— Празднуйте. Если мне память не изменяет, у троих из вас скоро соревнования. — И пошла, не оборачиваясь, особо не вслушиваясь в клятвенные обещания троицы побить все рекорды.

Не успела я сделать и десяток шагов, как из кустов раздался тихий свист. Я посмотрела в ту сторону и вскоре смогла полюбоваться физиономией Чугунка. Тот сидел на корточках, раздвинув ветки, и смотрел на меня так, точно я разом нарушила все двенадцать заповедей.

— Чего ты стоишь, как пень? — зашептал он. — Давай быстрей сюда.

Я сошла с асфальтовой дорожки и засела в кустах рядом с Чугунком.

— До чего ж ты шпионские фильмы любишь, — покачала я головой.

— Упыря ищешь?

— Ну, ищу.

— Зря. Он из города смылся. Он и еще трое: Федька, Ромка бритый и Колян. Между прочим, все, кто был в беседке, когда Зюзя на Сенькиной фотке номер записывал. Соображаешь? Парни учуяли, что жареным запахло, и тю-тю. Зюзю кончили за этот номерок, гадом буду, и если б парни вовремя не смылись, мы б имели еще четыре трупа.

Я посмотрела на его физиономию, пытаясь убедить себя, что Васька ужасный выдумщик, а его фантазии с лихвой хватило бы для написания как минимум сорока произведений детективного жанра, причем врет он так самозабвенно, что сам себе начинает верить, а потому и боится. Именно по этой причине в его глазах в настоящий момент плещется самый настоящий страх, и все-таки я перепугалась, потому что не так давно то же самое говорил Родионов.

— По пустынным местам ходить завязывай, — вдруг заявил Чугунок. — Конечно, мы начеку, но и ты дурака не валяй.

— Вы — это кто? — нахмурилась я.

— Мы — это мы, и не придуривайся. Кто с убийцей в коридоре нос к носу столкнулся? То-то.

— А ну, марш домой! — немного похватав воздух, заорала я.

Чугунок ринулся в сторону кустов сирени, а я выбралась на аллею и… непроизвольно огляделась. А Чугунок-то прав, я ищу Синий пиджак, а он, очень вероятно, ищет меня… Тут я расправила плечи, вскинула голову, зловеще ухмыльнулась и подумала: «Ему же хуже», — после чего, печатая шаг, направилась к клубу.

В дверях стоял охранник. Когда-то он вместе со мной учился в спортшколе, правда, занимался не гимнастикой, а боксом, и был года на два старше.

— Привет, — сказал он и улыбнулся. — Своих высматриваешь?

— Ты Дылду видел? С Упырем ходит, длинный такой, похожий на карандаш.

— Здесь.

— Вызови его, только не говори, кто спрашивает. Охранник крикнул в распахнутую дверь:

— Дылду найди, пусть выйдет. — И подмигнул мне.

Я отошла от двери и присела на корточки, оттого, наверное, появившийся Дылда не сразу меня увидел, сделал несколько шагов и теперь вертел головой во все стороны. Я тихонько свистнула, Дылда опустил взгляд и вдруг сорвался с места, но реакция у него не чета моей: я, ухватив его за руку, резко выпрямилась и на всякий случай двинула ему по коленной чашечке, чтобы он не вздумал убегать. Дылда с ужасом огляделся, потом нахмурился и спросил:

— А где менты?

— Ты что, спятил? — обиделась я. — Отойдем-ка в сторонку.

Мы прошли в соседний двор и устроились на скамейке.

— Ну? — Дылда успел прийти в себя и теперь, конечно, злился.

— Где Упырь?

— А я почем знаю? Я ему что, папа, чтоб он передо мной отчитывался?

— То, что у него ума хватило сообразить, что он рискует, хорошо. Плохо, что шаги он предпринял не правильные. В бегах деньги нужны, а где они у твоих дружков, соображаешь? Им надо идти в милицию и рассказать про машину. Убийцу найдут, и Упырь с дружками смогут жить спокойно.

— Ага, вот ты ему об этом и скажи.

— Обязательно. Передай Упырю, что я хочу с ним встретиться. Обязательно передай.

— А где я тебе его найду?

— Ты уж постарайся. И имей в виду: плохие дяди могут найти его раньше, так что торопись. Дружок твой в опасности и я, кстати, тоже. В общем, нам есть о чем поговорить.

Дылда сидел мрачнее тучи, а я, похлопав его по плечу, отправилась восвояси. По дороге, взглянув на часы, вспомнила, что Родионов ждет меня в десять возле стадиона, и ускорила шаг. Возле нашего подъезда сидела неизменная троица с Кузей во главе, все слегка запыхавшиеся, значит, опередили они меня ненадолго, как видно, идиотская мысль охранять меня прочно угнездилась в их светлых умах.

— Домой, — кивнула я. — Кузю в будку.

— Пусть он у нас поживет, — сказал Сенька. — У него кашель.

Кузя отвел взгляд, потому что в отличие от своих друзей врать еще не научился.

— Хорошо, — согласилась я, — будем лечить. — Все трое испуганно переглянулись, а я злорадно хмыкнула. В квартире, не обращая внимания на мальчишек и собаку, я прошла в ванную, быстро переоделась и громко заявила:

— У меня свидание с милиционером.

— С участковым? — спросил Чугунок, который сидел на кухне и пялился в окно.

— Почему с участковым? — насторожилась я.

— Потому что он шастает под окнами и все поглядывает сюда… а когда мы во двор вошли, он сидел возле песочницы, увидел нас и спрятался. Вот придурок…

— Ты у меня схлопочешь, — погрозила я кулаком, а Васька расплылся в улыбке:

— Дарья, а участковый-то влюбился…

— Дурак, — не выдержала я. Сенька тоже полез в окно, поглядел немного, потом перевел взгляд на меня.

— Ты же говорила, замуж тебе еще рано… — сказал он с обидой.

— Они все так говорят, — заявил Чугунок и вздохнул:

— Но участковый нам совсем не годится, правда, Сенька? Дарья, помнишь — у тебя крутой был, на «мерсе» приезжал, тот мне больше нравился.

— Отвяжись, — махнула я рукой и, прихватив прыгалки, выскочила из подъезда. Андрюха прохаживался по тротуару возле нашего подъезда.

— Добрый вечер, — заулыбался он. — На пробежку?

— Ага…

— Провожу маленько, мне как раз в сторону стадиона, с Иваном Петровичем побеседовать хотел… А в шестом доме два стекла вышибли… мальчишки в футбол играли. Стекла уже вставили. А так никаких новостей.

— Это хорошо, — порадовалась я. — Я не стекла имею в виду… В общем, ты понял.

— Конечно, — вздохнул Андрюха. — Так что участок у меня неплохой. Люди приветливые, помогают.

— Как же тебе не помочь, когда ты здесь вырос?

— Даша, — позвал он и запнулся.

— Чего? — спросила я.

— Пойдем завтра в кино? — Я сбилась с шага, а потом и вовсе замерла на некоторое время. — В «Художке» «3вездные войны». Полная версия.

«Точно, влюбился, — прошелестело в моем мозгу. — В кино зовет». Я посмотрела на Андрюху внимательнее. Нос пуговкой, веснушки россыпью, вообще-то он симпатичный…

— Слушай, — вздохнула я. — Зашел бы ты завтра ко мне на работу. Разговор есть. Какой-то идиот додумался возле школы пустить грузовой транспорт, чтоб проспект разгрузить. И теперь мимо нас с утра до вечера грузовики гоняют. Надо что-то делать.

— Хорошо, — вздохнул Андрюха, — зайду. А в кино?

— В кино пойдем в субботу. Сенька с Чугунком будут рады, — добавила я, едва не брякнув: «И Кузя». Мысль о Чугунке пришлась весьма кстати. — Андрей, — сказала я. — На улице Гоголя, дом пять, квартира двенадцать проживает гражданка Сорокина.

— Самогонкой торгует?

— Точно. Ты ее пугни малость, чтоб из запоя вышла.

— Со мною уже Иван Петрович беседу проводил.

— Вот и хорошо, значит, ты все понял…

— К административной ответственности ее привлечь надо.

— Ага. У нее трое детей. Старшему восемь, младшему одиннадцать месяцев.

— Таких, как она, надо материнства лишать.

— Лишат, а что дальше?

— Ну… в детском доме по крайней мере сыты будут.

— Я раньше тоже так думала, — вздохнула я. — Ты помнишь, как твоя бабушка тебя в школу провожала? Ты идешь, а она следом в кустах прячется.

— А это здесь при чем? — обиделся Андрюха и даже покраснел, наверное припомнив, как над этим фактом потешалась вся школа.

— А при том, что, когда ты был маленький, тебя любили, — усмехнулась я.

В этот момент мы как раз подошли к стадиону. Я огляделась, высматривая Родионова, а Андрюха топтался рядом.

— Я к Ивану Петровичу на полчасика, — сказал он. — Могу сюда зайти…

— Ты как твоя бабушка, — нахмурилась я.

Андрюха рванул, точно ошпаренный, а я вошла в открытые ворота. На скамье справа сидел Родионов и приветливо улыбался мне. Не знаю, что он имел в виду, собираясь бегать со мной трусцой, но если в его намерения входило разжиться кое-какими сведениями, то он здорово просчитался. Говорить Родионов не мог, берег дыхание, к тому же, чтобы заговорить с человеком, надо для начала его догнать. В общем, с точки зрения следствия, вечер у Родионова прошел впустую, зато для здоровья польза. После пробежки он отправился провожать меня домой и тут уж ввернул несколько вопросов, но отвечала я на них так отрешенно и даже двусмысленно, что сама с трудом понимала, что, собственно, имею в виду. Мы простились возле моего подъезда и пожелали друг другу спокойной ночи, я с тайным злорадством, а Родионов с заметной грустью.