А мы служили на крейсерах - Борис Васильев

Прочитал я письмо — и свое и мамино народу, убедил, кое — как что не совсем уж сволочь…

Хотя конечно хорош гусь.

С тех пор правда никогда, ни о себе, ни о родственниках, ни о знакомых ничего такого родителям не писал.

Вот и до сих пор не пишу.

Только при слове «гайморит» — ежусь слегка…

Дед Мороз и Молодочка

Мы возвращались в Севастополь тридцатого декабря.

Настроение — прекрасное, за «боевую» — отлично, и в сердцах и в природе благодать.

На «мосту» собралась небольшая компания — Командир, зам, командир лодки, экипаж которой мы везли из Тартуса на межпоходовый отдых, и я. До подхода было еще время, трепались — ни о чем и обо всем. И черт меня за язык дернул:

— Ну что, Новый Год начнем с грубого нарушения воинской дисциплины?

— Почему?

— А Молодочка в комендатуру попадет. Он к Севастопольским патрулям непривычный.

Надо здесь сказать, что буквально за неделю до выхода — а уходили мы в августе — назначили нам лейтенанта-«дзержинца», воспитанника славного города Питера, Молодочку. Такая у него фамилия была. Ну, неделя перед выходом — сами понимаете — все в беготне и суете, так что на берег он если и ходил, то днем и по делу, города совсем почти не знал, а уж Севастопольскую комендатуру и патрулей-тем более. А у нас, их бывало немеряно — не Питерская вольница…

Выглядел лейтенант — как сказать — как настоящая молодка — румяный, вьющиеся темные волосы, почти не брился — в общем, юнец — юнцом. Но офицером оказался толковым, в море показал себя хорошо, и к тому же оказался кандидатом в мастера спорта по боксу.

Командир посмотрел на меня недобро, пробурчал себе что — то под нос вроде «Типун тебе на язык»- и на этом закончили…

Ну а потом заход, встреча, и тд…

В праздники командир всегда оставался на борту. Но, когда второго я прибыл на службу — на корабле его не должно было быть. А он был, и в весьма — не сказал бы раздраженном — каком — то озадаченно-ироническом настроении.

— Ну, что? Напророчил, туды его в качель?

— А что?

— А вот что:

…Первого числа Молодочка был в «сходящей» смене, и, попросив разрешения пойти позвонить, убыл с корабля.

Забрал его сегодня утром из комендатуры сам командир, которому посоветовал, мерзко хихикая, это сделать комбриг. И для хихиканья были свои причины.

Позвонил, стало быть, Молодочка — не знаю кому уж там — и пошел на пароход. Первое число. Народ или спит, или догуливает, кабаки закрыты, скукота. Город вымер. Сел он на рейсовый катер, переехал на Северную, и двинул пешочком в сторону Куриной, к пароходу.

Идет не торопясь, время есть, спешить некуда. Навстречу — Дед Мороз — кому еще в Новый Год на дороге встретиться?

— О! Лейтенант! Один! Пошли со мной!

И излагает ему Дед Мороз, что идет мол, сейчас «поздравлять» девок из ВОХРовскй общаги, где у него масса знакомых, и они конечно не дадут погибнуть в Новый год лучшим представителям Советского флота и зимней фауны, и готовы встретить их по традиции — со стаканом в одной руке, огурцом в другой — и подолом в зубах.

Почему нет? Чем на пароход, к любимому личному составу!!!

Пошли.

Да не тут — то было. Не сложилось что-то у Деда Мороза — не пустили их в одно общежитие, выгнали из другого…

В общем, дело к вечеру, дни в январе короткие. Идут они, несолоно хлебавши — и тут Дед Мороз говорит:

— Слушай, а зачем нам вообще эти бабы? Давай я тебя,… а потом если хочешь — ты меня!…

А происходило это все в те славные «застойные» времена, когда флот еще ходил в море, а нетрадиционную ориентацию не то, что на показ — весьма скрывали.

Уж не знаю, действительно ли тот Дед Мороз был с «голубизной», или с пьяных глаз симпатичная физиономия лейтенанта ему в «снегурочку» обратилась, но эффект от его слов был сногсшибательный — в прямом смысле этого слова.

Короче говоря, подоспевший во время — или не во время патруль застал такую картину: орущий благим матом Дед Мороз — и мудохающий его — весьма профессионально (КМС!) лейтенант.

Ну, Дед Морозов бить не рекомендуется… Забрали обоих — лейтенанта в комендатуру. А Деда Мороза — в милицию.

Рассказ лейтенанта выглядел весьма фантастично, но связались с милицией — совпало с тем, что поведал Дед Мороз, поверили, но отпускать не стали — до решения коменданта.

Комендант — тоже не чужд юмору — посмеялся, и проинформировал комбрига, а уж тот не преминул посоветовать командиру лично забрать Молодочку из комендатуры. Чтоб тот Дед Морозов больше не бил.

Так все и закончилось — подавать в сводку его не стали, устно комендант доложил командованию, там тоже посмеялись, да и ладно, пусть им…

Молодочку наказали так, символически…

Но грубый проступок среди офицеров «политбойцы» нам все-таки засчитали…

Инглиш

Задания иногда получаешь — диву даешься… Иду себе спокойно, никого не трогаю, телега вдруг из штаба спускается:

«Следовать через точки……, …… предполагается, что в данном районе находится утерянная во время шторма антенна ГАС (гидроакустической станции) американского фрегата. Антенну можно обнаружить по сидящим на ней чайкам. При обнаружении поднять, исполнение доложить.»

Ага. Вот щщас все чайки на нее и сели. Шторм — то действительно был, и сейчас море балла три, так что чаек и в помине нет. Они же не такие дуры…

Ну да команду дали — мы сполнили и доложили. И пошли через указанные точки. Чаек пугать.

Сигнальцы, заинструктированные насмерть — бдят, поощрение за обнаружение чаек обещано, едем потихоньку. Море — пустое, тишь и благодать…

Тут на локации цель нарисовалась. У нас ведь как — все, что вокруг объявилось — цель. Идет практически контркурсом, скорость небольшая — торгаш, видимо.

Нарисовалась, через малую толику времени визуально обнаружилась, из — за мрази предгоризонтной выползла. И только выползла — с двух сразу прожекторов сигнальных блымкать начала.

Поведение для всяческих иностранческих пароходов нехарактерное. Они нас, советских, обычно гордо не замечали.

Может наш? Ответил мой сигнальный, Переморгнулись туда — сюда, — старшина вахты докладывает: «Ничего тащкомандир понять нельзя! Чушь какая — то!»

Обматерил их, как водится, мол семафор принять, и то не можете!… А идем все также, контркурсами, разобраться что за пароход — невозможно, силуэт один…

И тут «Рейд», международная станция оживает:

— Во шип, Во шип, Плиз ансе ми! (Военный корабль, военный корабль, пожалуйста ответь мне).