Ослепительные дрозды - Алексей Рыбин

Звонить в Москву начали сразу же. Кудрявцева застали на даче - на Николиной горе. Дача у Романа была настоящая, московская - с телефоном, канализацией, со светом и газом, с ванной - даже дачей эту домину было называть как-то неудобно. Впрочем, до понятия "особняк" она тоже не дотягивала. Деревянный дом, двухэтажный, с башенкой, а в башенке, по витой лестнице подняться - и комнатка с небольшим оконцем. Леков любил в этой комнатке жить. Дружили они с Кудрявцевым - Ольга никак не могла понять, что нашел респектабельный, солидный Роман в Лекове - ленинградском алкаше, правда, и блестящем музыканте, но его выходки, по крайней мере для Ольги все чаще перекрывали музыкальный талант любимого.

Любимого..

Она много раз задавала себе вопрос - зачем ей нужен этот парень, оказавшийся невероятным эгоистом, трусоватым и слабым, случись что - бегущем плакаться ей в жилетку, а через час уже напивающимся водкой до судорог и трехдневной тошноты... Ответить не могла. Чертова любовь... Все равно она не променяла бы его ни на кого из знакомых. Да, пожалуй что, и незнакомых. Песня была такая у Лекова. "Кобелиная любовь"... Часто слушала ее Ольга, пожалуй, чаще чем что бы то ни было. Сучья любовь...

- Я его на вокзал вчера проводил, - озабоченно ответил Кудрявцев на вопрос Стадниковой. - Я на дачу ехал ночевать. Довез его, на вокзале высадил. Он трезвый был. Да, и с деньгами. Нет, нет. все в порядке трезвый, в костюме, чистый, красивый... Я его до перрона довел... Нет, в вагон не сажал. Но до поезда довел. Нет, без чемоданов. Чемоданы он у меня оставил. Сказал, что потом заберет. Да и то - денег у него - на сто таких чемоданов. Сама посуди, Оля - трезвый, стильный молодой человек, до поезда я его, тем более, едва ли не за руку проводил. Может быть, в дороге что случилось?

В дороге его не было, это Ольга знала точно. Так же, как и Царев с Куйбышевым. Они спрашивали у проводницы - тринадцатое место, которое должен был занимать Леков оставалось свободным от самой Москвы. Никто на это место не садился.

Трое суток сидели Саша Царев и Игорь Куйбышев по прозвищу "Ихтиандр" в квартире Стадниковой. Иногда они выходили в магазин, иногда засыпали принадлежностей для этого в гостеприимном доме молодого рокера было в достатке. Три спальных мешка неизвестного происхождения, кажется, как и костюм, подаренных какими-то заезжими хиппи, матрас на полу, диван, который занимала хозяйка дома.

***

На вторую ночь Царев предложил Ихтиандру переночевать в собственных домах, но тот покрутил пальцем у виска.

- Ага. А там Суля до нас дозванивается. То-то приятно будет побеседовать. Врубился?

- Врубился. Ну что, уходим в подполье?

- А чем вам тут плохо? - спросила Стадникова. - Сходите-ка, лучше, в магазин. Деньги-то у нас еще есть?

- Есть малехо, - ответил Царев. Ихтиандр же, пошарив по карманам, поморщился, но кивнул согласно.

Ольга обзвонила всех своих московских знакомых, нашла на подоконнике старую записную книжку Лекова и пошла по алфавиту - об исчезнувшем невесть куда Васильке никто ничего не знал. Два дня прошло в беспомощных и бесполезных попытках выйти на след растворившегося на Ленинградском вокзале курьера - Стадникова обзванивала теперь уже ленинградских знакомых, выявляя косвенные связи, о которых прежде не знала. Устроители подпольных концертов. Журналисты, бабы, какие-то забубенные алкаши, ни имени ни фамилии которых ленинградские друзья не знали, а представляли исключительно по кличкам "Новорожденный", "Железный", "Мойва", "Приостановленный", "Нырок" некоторые из них подходили к своим московским телефонам, но отвечали Стадниковой невнятным мычанием, лишь по интонациям которого догадывалась Ольга, что они не видели своего старого собутыльника уже очень долгое время. И где он находится в данный момент они понятия не имеют.

Телефон девушки Юли дал Стадниковой Митя Матвеев.

Она очень не хотела звонить Мите, но , в конце концов, решив, что цель в данном случае оправдывает средства, набрала его номер.

Митя долго мурлыкал в трубку, не скрывая своей радости от того, что Ольга ему позвонила, предлагал немедленно встретиться, услышав о невозможности рандеву предлагал встретиться завтра, послезавтра, через неделю. Когда же наконец Стадниковой удалось растолковать ему суть проблемы он обрадовался еще больше.

- Юльке позвони! - едва ли не крикнул он. - Он у Юльки наверняка тусутеся.

- Кто это - Юлька?

- Ну, как тебе сказать, Оля... Девушка такая. Москвичка. Ты не знала? Я не хотел тебе говорить...

"Вот сволочь какая, - подумала Стадникова. - Слизняк сраный. Не хотел он говорить. Да он от радости просто булькает. Заложил приятеля... Думает, что теперь ему от меня обломится... Думает, что я Лекова пошлю и он его место займет. Да ни хрена! Я Васильку устрою, конечно, он, подонок, по полной схеме у меня получит. Но этот гаденыш никогда со мной в койку не ляжет. Ладно. С паршивой овцы хоть шерсти клок...".

- Дай телефончик этой Юли.

- С удовольствием. Записывай.

- Кто там еще образовался? - спросил Куйбышев, когда Ольга повесила трубку.

- Какая-то курва московская, - хмуро ответила Стадникова. - Позвоню, узнаю.

Юля оказалась, как быстро поняла Стадникова по голосу и интонациям девушки, вовсе не "курвой". Она была очень недовольна поведением Василька, сказала. что он приехал к ней без звонка, прямо с вокзала, объяснив свое появление тем, что его внезапно "пробило". Ну, пробило, так пробило. Юля, давняя знакомая Кудрявцева и не последний человек в жизни московского андеграунда, пустила бедолагу переночевать, но среди ночи бедолага куда-то исчез, появился под утро в стельку пьяный с двумя бутылками водки, которые Юле пришлось выпить с ним на пару. Ольга не сомневалась, что именно так все и происходило. Уговаривать Василек умел, особенно женщин, что у него было, то было.

В конце концов, на второй день Юля поняла, что времяпрепровождение, предложенное ее ленинградским гостем может продолжаться довольно долго денег у Лекова было более, чем достаточно, деньги эти он Юле показывал и говорил, что проблем с выпивкой и едой не будет.

И, действительно, он несколько раз бегал в магазин и проносил в избытке все самое дорогое из того, что можно было купить в московских гастрономах или на рынках.

Улучив момент, когда Леков находился в расслабленном и податливом состоянии, Юля вытащила у него из кармана пятьдесят рублей, взяла такси и поехала на Ленинградский вокзал. Там она купила билет на ночной поезд, вернулась, вручила его разомлевшему Васильку и, применив физическую силу выставила засидевшегося, а, точнее, залежавшегося гостя за дверь.

- Слушай, - спросил Царев. - А деньги-то она не свистнула?

- Нет, - ответила Стадникова. - Нет. Я женщин знаю. И Лекова знаю. Он уехал с деньгами.

- Так...

Ихтиандр потряс над стаканом пустую бутылку.

- Кто пойдет?

- Я, - Царев встал. - Моя очередь.

- И где теперь его искать? - Ихтиандр мрачно покачал головой.

- На верхней полке.

Стадникова посмотрела на Царева с интересом. Степень угрюмости в голосе Куйбышева была столь высока, что более депрессивно, по ее мнению, уже ничей голос звучать не мог. Однако Цареву удалось побить рекорд своего друга.

Шаркая ногами он подошел к двери, ведущей на лестницу, замер, медленно повернулся к Стадниковой и совсем уже замогильно вымолвил:

- Позвони-ка этой твоей Юле.

- Так я же только что...

- Позвони, - неожиданным басом повторил Царев. В обычных условиях голос его имел баритональный диапазон, иногда даже переходил на тенор.

- А что сказать-то?

- Пусть узнает телефон ресторана на Ленинградском вокзале.

- Зачем?

Куйбышев тяжело вздохнул.

- Ты, Саня, иди в магазин. А то совсем свихнешься. Какой, к черту, телефон ресторана?

- Любой. Администратора, директора, охраны... Любой телефон. Ты сам подумай, Игорь... Ты же его знаешь.

- Слушай! Точно!

Куйбышев вскочил с табурета, едва не уронив его и неуклюже хлопнул себя руками по округлым бокам.

- Точно! Оля! Давай, звони!

- О, Господи.. Да ради Бога. Мне уже все равно.

- Тебе-то, может быть, и все равно, а нам, вот с Царевым далеко не все равно. Это когда мы с Сулей встретимся без бабок - вот тогда нам уже будет все равно.

***

- Я вас слушаю.

- Простите, нам бы администратора...

- Я администратор. Что вы хотели?

- А нельзя ли кого-нибудь из официантов?

- А вы кто, собственно, будете?

- Мы, понимаете ли, из Ленинграда звоним...

- И дальше что?

- У нас пропал товарищ...

- А я здесь при чем?

- Понимаете, мы думали, что он пошел в ресторан... Он, вообще, если честно, выпить любит... Думали...

- Стоп, стоп, стоп. Это из Питера, что ли?

- Ну да, я же говорю...

- Ха... Ну, вы даете, ребята. И как он выглядел, товарищ ваш?

- Такой приличный. В синем костюме... Волосы светлые... Приличный такой, в общем. Ну, приличный...

- Приличный. Сейчас, минуту подождите. У нас таких приличных полный зал каждый вечер.