Лягушка под зонтом - Вера Копейко

Она почувствовала, как руки Куропача скользнули под пояс брюк и замерли. Ольга и подумать не могла, что вообще чьи-то руки могут оказаться там...

– Погрей, – услышала она шепот. – У тебя там так горячо...

Руки крались все ниже, по-охотничьи осторожно. Ее тело онемело, она не могла произнести ни слова, она не застонала, а зарычала. А потом, отталкивая его руками, ногами, всем телом, кричала:

– Ты что?! С ума сошел?!

Она дернулась с такой силой, что упала на спину, а Куропач повалился на нее. Он не успел вытащить руку, Ольга дернула ее с такой силой, что он охнул от боли.

– С ума сошел? – повторила она, толкая его изо всех сил.

Куропач откатился под ивовый куст. С веток ивы посыпался снег, он открывал рот и глотал его.

– Сошел, – прохрипел он. – Я думал, ты тоже сойдешь...

– Да катись ты, Куропач! – прорычала Ольга.

Они лежали на снегу, пока не почувствовали холода.

– Ты еще маленькая. – Он усмехнулся. – Я подожду, – фыркнул он, снег слетел со щеки. – Вставай, а то замерзнешь. – Он протянул руку, но Ольга отвернулась от него. Ей было нехорошо, ее подташнивало.

Она встала на ноги, ухватилась за хлипкую ветку ивы.

– Ха-ха! Смотри-ка, на чем лежала.

Куропач наклонился и вытащил из снега битую птицу.

– Ты такая легкая, что она не помялась.

– Зато я помялась, – проворчала Ольга.

С тех пор она больше ни разу не ездила на охоту вдвоем с Куропачом.

С Алексеем все произошло, как говорила бабушка, от ума. Она не рассказывала ей, что было и как. Валентина Яковлевна называла подобную связь «романом для здоровья».

Ольга сделала это по нескольким причинам. Во-первых, ей уже исполнилось двадцать два года. Сказать кому, что она до сих пор не испытала того, что московские девушки проходят в старших классах средней школы, она считала неприличным. Подруга Надя вышла замуж. А она? Кого она ждет? Для чего себя бережет?

Алексей преподавал в полиграфическом институте что-то техническое. Они познакомились в гостях.

Все случилось просто и обыденно. Бабушка проводила лето в Угличе, Алексей приехал и остался у Ольги.

Она поставила перед собой задачу и выполнила ее. Приготовилась, прочитав все, что можно, о первой ночи в Интернете и книгах. Она знала, что должна чувствовать, и чувствовала это. Она знала, сколько должно быть крови – ее было столько...

Они встречались с Алексеем нечасто, он был женат, но уверял, что только на бумаге. В общем, все банально. Ей стало бы с ним скучно очень скоро, но он часто уезжал в командировку в Китай. Там, на заводе, он наблюдал за сборкой плоскопечатных машин. Она не знала, что это такое, но запомнила.

Ольга понимала – Алексей не тот человек, который привяжет ее к Большой Земле. Он сам отвязанный. Тогда-то она решила использовать его для той цели, за которую ей так досталось от Нади.

Ольга вздохнула. Если бы она успокоилась, получив жесткую отповедь от подруги! Вернувшись из Храмцово, она никак не могла отделаться от своей навязчивой идеи. Хорошо, мысленно спорила он с Надей, появится мужчина, который ее и больше ничей. А что она будет делать до того времени? Хорошо говорить Наде – она нашла своего Николая, они совпали по всем параметрам, но... Чем ей-то жить в этой Москве? «Чем?» – вопрос не о деньгах. Она ушла из школы, зарабатывала уроками немецкого, который, оказалось, идет нарасхват. А она его выучила в институте на курсах в немецком культурном центре. Бабушка получала пенсию госслужащей, а ее не сравнить с обычной.

Дело в другом – Ольга не знала, чем занять мозги, руки, куда направить энергию. О чем думать, просыпаясь утром? Для чего просыпаться?

Неужели только для того, чтобы позавтракать и бежать к кому-то, чтобы дать урок немецкого языка?

Снова и снова, как заколдованная или околдованная невесть кем, Ольга возвращалась к той же мысли: если у нее будет ребенок, то он привяжет ее к Большой Земле, он станет смыслом жизни.

Алексей отпал как кандидат на роль соучастника плана, к тому же после Надиных слов она вообще не могла представить его иначе, чем человека, у которого есть только нижняя часть тела. Поэтому, решила Ольга, пускай это будет вообще незнакомец.

Но роль мудрой Нади исполнила музыка, под которую испанцы танцуют фламенко.

14

А было так. Ольга поехала по туристической путевке в Испанию. Бабушка, можно сказать, вытолкала ее из дома.

– Развейся наконец. – Валентина Яковлевна была хороша в тот миг. Ее ноздри трепетали, она вся казалась воплощением негодования. – Отказываешься? Ты не хочешь ехать почти даром? Две недели вся Испания твоя! – Она закинула голову и опустила веки. – Я не могу видеть твое кислое лицо. Я скажу своей знакомой, что у меня совершенно замороженная внучка. Она боится растаять под солнцем...

Растаять под солнцем? Ольга уловила то, что снова навело ее на мысль, кажется, навсегда засевшую в голову.

Вот он, вариант!

Ольга подсчитала, что дни месяца, на которые пришлась поездка, самые подходящие для ее плана – вероятность попадания высока.

Молодого мужчину в туристической группе она заметила сразу и решила: он. Ему за тридцать, у него осмысленное лицо, он не худ, не толст. Один.

Мужчина занял место на заднем сиденье в автобусе. Значит, он не из тех, кто привык расталкивать толпу локтями. Такое бывает по двум причинам: или он робок, или привык делать выбор, который со стороны кажется нетипичным. Но в котором есть свой тайный смысл. На самом деле с того места, куда он сел, обзор лучше, чем с обычного. Никаких спин перед носом, только длинный проход, который упирается в переднее стекло автобуса, такое высокое и широкое, что головы водителя и гида – не больше мух на балконном окне. Это означает, что у него прекрасное зрение.

Это понравилось Ольге.

Почему она была так уверена, что в поездке найдет того, кто подойдет для ее особенного плана? Обычно в экскурсионные путешествия отправляются женщины, а если попадаются мужчины, то это те, кого жены сумели снять с дивана и заставили поменять шлепанцы на кроссовки. Они сидят рядом с ними, чаще всего у окна, засыпая, убаюканные мерным покачиванием рессор.

Но тем ценнее тот, кто поехал один. Собственный интерес гонит его в чужие страны, такой не спит на ходу, у него работают мозги. Почему не предположить, что все остальное тоже в порядке?

Две недели, которые стоят иных полгода по насыщенности впечатлений, вполне хороши, чтобы созрело желание. В путешествии есть все, что могло возбудить его и поддержать: приподнятое состояние духа, вкусная еда, тепло, солнце, красоты, следующие друг за другом. А когда они достигнут конечного пункта путешествия, курорта Коста-дель-Соль, Ольга станет ему необходима. Не только как попутчица по путешествию.

Все складывалось так, как она задумала. Но если бы его не оказалось... Она кисло морщилась, когда ей приходило в голову, что в автобусе мог оказаться лишь странноватый по манерам этакий старый юноша из немецкого города Дюссельдорфа. Бывший соотечественник, переселившийся в Германию, да те двое, которые привезли свои пивные животы из Сан-Франциско, – тоже некогда жили в каком-то южном советском городе. Может быть, они отозвались бы на ее призыв, но ни один из них не годился для ее цели – стать отцом ребенка.

Затеянная тайная игра придавала глазам Ольги особенный блеск, который не оставался незамеченным. Первыми он ослепил господ из Сан-Франциско, хорошо поужинавших в ресторане во второй день путешествия. Они предложили ей и соседке по номеру прогуляться в готический квартал Барселоны, потом где-нибудь посидеть.

Соседка отказалась сразу – немолодая дама, сильно утомившая себя желанием поехать в Испанию, была старше Ольги почти вдвое. Ее глаза зажигались только в том случае, если видели собор или развалины минувших веков. К вечеру она жаждала только одного – добраться до постели и закрыть глаза, чтобы никто не маячил перед ними, не затмевал собой какую-нибудь увиденную днем красоту...

Ольга тоже отказалась: тот, кого она присмотрела, мог заметить, с кем она отправилась гулять. Ему полагалось видеть ее в одиночестве. Тем самым, он скорее осознает, что тоже один.

На очередной остановке Ольга незаметно подошла поближе к нему и тихонько закашляла. Мужчина оглянулся, она улыбнулась, стараясь выглядеть виноватой – заглушила голос гида – та говорила тихо, а когда ее попросили повторить говорить погромче, она покачала головой и с жесткой улыбкой парировала:

– Нам запрещено пользоваться микрофоном, а рвать связки я не стану.

– Продуло? – спросил он у Ольги, в его голосе она услышала участие.

– Немного. – Она снова улыбнулась.

– Хотите пастилку от кашля? – спросил он. Полез в карман, порылся в бумажнике, вынул пакетик и протянул кругляш синего цвета.

Ольга недоверчиво посмотрела на пастилку, потом на мужчину.

– Это... не приворот? – тихо спросила она, не сводя с него глаз.