Пределы наказания - Нильс Кристи

Другой эпизод. Поступило сообщение о том, что похищено оружие со склада отрядов местной оборо­ны. Ленсманн тут же сел в свой автомобиль, поехал в горы в том направлении, где находился склад, высоко в горах встретил машину, остановил ее и обнаружил в ней пьяного, как обычно, Оле с оружием, похищенным, чтобы доставить неприятность отцу. Ленсманн отправил Оле домой, а оружие — в более безопасное место. Какой сенсационный случай упустили средства массовой ин­формации! Вертолеты и специальные отряды полиции по борьбе с террористами могли бы быть вовлечены в дело в связи с преступлением века. Теперь это был всего лишь Оле. И старая история о семейных неуря­дицах и ссорах.

Преступление — это не «вещь». Преступление — это понятие, применяемое в определенных социальных ситуациях, когда зто возможно и соответствует инте­ресам одной или нескольких сторон. Мы можем созда­вать преступления созданием систем, которые требуют этого понятия. Мы можем ликвидировать преступления, создавая системы противоположного типа.

9.4. Контркультуры

Дания — страна сообществ. Не только тех, которые создаются функционерами, но и реальных сообществ, создаваемых простыми гражданами. То, что техниче­ский прогресс разъединяет, человек может собрать вое­дино. Христиания является самым большим сообщест­вом. Она расположена п прекрасном месте, недалеко от центра Копенгагена, которое раньше использовалось военными. После ухода военных его захватили бунта­ри, выселенные из близлен«ащих домов; затем к ним присоединились другие жители трущоб. Число прожи­вающих здесь людей неизвестно: они достаточно дале­ки от системы регистрации и государственной стати­стикн. Но во всяком случае, их больше тысячи, и они занимают несколько больших каменных здавдй и мно­жество деревянных. Уровень их жизни, как правило, чрезвычайно низок. Здесь можно выжить, имея очень мало денег. Одни работают за пределами общины, в Копенгагене, Другие получают какое-то пособие по со­циальному обеспечению. В самой Христиании также есть некоторые возможности добывать себе средства к существованию. Имеется несколько мастерских, ресто­раны, булочная, центр здоровья на базе «народной медицины». Здесь же находится основная сцена одного из наиболее интересных датских театров. Все зто в це­лом напоминает громадный, пародийно-возвышенный спектакль.

В то же время это место вселяет ужас: грязь, бес­порядок, открытая продажа наркотиков, множество пьяных, преобладание людей странного вида — некото­рые из них явно страдают душевной болезнью и почти все как будто сошли с картины средневекового худож­ника. Множество детей. Часть их живет в Христиании со своими родителями, часть бежала в «свободный го­род» из других районов Дании и создала здесь органи­зацию под названием «Держава детей». Повсюду много собак, есть несколько лошадей. Однажды в уединенном месте мне встретился бурый медведь. Я не сразу понял, что медведь на цепи; по стандартам Христиании это было несправедливо.

Христиания знает свои взлеты и падения. Мое по­следнее переживание здесь связано с Серым залом. Две тысячи человек собрались, чтобы начать борьбу против потребления сильных наркотиков в Христиании и по всей Дании. В дальнейшем было оказано очень серьез­ное давление на торговцев и потребителей наркотиков. Возникло национальное движение, и Христиания взмы­ла вверх. Однако речь идет об обществе, которое весьма скептически относится к лидерству, любому лидер­ству. На расстоянии это выглядит так, будто с возник­новением кризисов снова и снова появляются прирож­денные лидеры. Принимая на себя ответственность, они становятся известными как в самой Христиании, так и за ее пределами. Но тем самым они нарушают требо­вание равенства и утрачивают возможность действо­вать. То же самое можно наблюдать в феминистском движении. Таким образом, Христианией нельзя управ­лять. Но ее и нелегко уничтожить. Каждый раз, когда предпринимается такого рода попытка, Христиания активно встает на свою защиту, и правительство в не­решительности останавливается.

У Христиании много друзей. Как удачно подметил Б. Кутчинский (1981), либерализм играет в Дании важную роль. А Христиания сама — важная часть Дании. Помимо скверны, греха и нищеты, средоточи­ем которых она является, Христиания служит выраже­нием основных ценностей датского общества. В хоро­шие времена — но бывают и плохие — это место, где люди живут сообща. Поскольку так много людей так мало работают, они имеют больше времени, чем обычно, для бесед, общения, культурной жизни. Но в то же вре­мя существуют убедительные доказательства того, что в Христиании процветает торгашество (Медсен, 1979).

Христиания бросает вызов Дании, но внутри самой Христиании, возможно, в конечном счете возьмет верх ординарная Дания.

Христиания — это своего рода средневековый го­род, жизнь в котором зиждется на сочетании мелкого частного предпринимательства и уравнительного рас­пределения.

На другом конце Дании есть иное сообщество, ос­нованное по преимуществу на упорном труде и социа­листических идеях. Оно называется «Твинд-школа», его символ — самая большая в Дании ветряная мельница, построенная членами сообщества. Это сообщество вы­росло из движения за народную школу, очень влия­тельного в Дании и имеющего сильно выраженный ре­лигиозный характер, — школу, предназначенную для общего развития и образования молодежи, прошедшей курс обязательного обучения. Учителя в Твинде скла­дывают все свои заработки в один котел и делят по­ровну. Это весьма эффективный метод, применяемый меньшинством в капиталистическом обществе всеоб­щего благоденствия. Твинд-система разбогатела, она скупает фермы и превращает их в школы.

Существенно, что как ученики, так и учителя одно­временно и учатся и работают. Они построили свои собственные здания, изобрели собственную систему ка­нализации, которую теперь применяют во многих дру­гих местах, и свою собственную систему обеспечения электроэнергией. Ветряные мельницы дают излишки электроэнергии, которая продается электрокомпаниям. Если вы не знаете, как починить разбитое окно или карбюратор, нужно только постараться. Вы, конечно, можете это сделать. Они покупают старые автобусы, превращают их в классные комнаты. Они путешеству­ют по Европе и Азии с тем, чтобы изучить тамошние условия жизни, и в результате могут дома рассказы­вать об этом не по книгам, а основываясь на реаль­ных фактах. Находясь за границей, они стараются при­общиться к жизни простых людей, нередко участвуют в совместных проектах, осуществляемых в деревнях или городах. Помимо «передвижных народных школ», действуют школы для подготовки учителей. Основная ценность — это работа. Дисциплина очень строга. Ал­коголь и наркотики абсолютно запрещены, даже во время каникул. Нарушение этих правил влечет за со­бой изгнание.

Будучи составными частями окружающего их обще­ства, Христиания и Твинд в то же время находятся в противоречии с ним. При этом Христиания и Твинд сами стоят на противоположных позициях. Избыток времени в Христиании и дефицит его в Твинде. Отсут­ствие дисциплины в Христиании и чрезмерная дисцип­лина в Твинде. Опасность Христиании, по-видимому, заключается в позиции невмешательства, в такой сте­пени терпимости, что это может угрожать самой жизни. Опасность Твинда — в существующей в нем коллек­тивной установке, которая столь сильна, что может по­давлять индивида. Однако нечто более важное объеди­няет эти две системы: принцип доверия человеку. Хри­стиания и Твинд представляют собой сообщества, отри­цающие подход к человеку как к клиенту. Всей своей жизненной практикой они утверждают, что человек мо­жет стать тем, кем он действительно хочет стать. Чело­век — это творец, а не просто потребитель.

Этой весной 30 человек собрались на западном по­бережье Норвегии. Они встретились, чтобы обсудить не только этические и философские, но самые что ни на есть практические вопросы — например, как орга­низовать свою повседневную жизнь и выполнять необ­ходимую работу. Они провели вместе три дня. За иск­лючением нескольких приглашенных ораторов, все соб­равшиеся были, согласно официально принятой классификации, умственно отсталыми.

Таковы ли они на самом деле? Не это важно. Они провели свою встречу. Их дис­куссии были интересными. После встречи они разъеха­лись по четырем деревням, где постоянно живут. Все они работают. Все участвуют в принятии решений. Все вовлечены в культурную жизнь. Это полнота су­ществования, превышающая обычную.

Считается, что они недостаточно развиты. Я думал об этом на следующий вечер во время ужина в одной из деревень. За столом нас было примерно десять чело­век. Только двое или трое не имели официально уста­новленных физических недостатков, остальные имели по нескольку. Видар спросил, не хотим ли мы чаю, и обслужил нас всех — спокойно, ничего не пролив и не разбив. Он был признан умственно отсталым и к тому же был слеп. Но главное в этом не то, что слепой и признанный умственно отсталым Видар напоил нас чаем. Главным было поведение других людей, сидев­ших за столом. Само собой разумелось, что Видар на­поит нас чаем. Царила атмосфера доверия. Правда, мне показалось, что человек, ответственный за это чае­питие, был несколько насторожен; но никто не вмеши­вался, и потом не последовало никаких комментариев. Как сказал мне на следующий день мой старый знако­мый, происшедшее не планировалось заранее и никог­да не обсуждалось в сообществе.