Пределы наказания - Нильс Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По мере того как углубляется понимание опасностей, с которыми связано наделение властью, и усиливается потребность в том, чтобы сделать тех, кто ею облечен, уязвимыми, быть может, наступает время воестановить авторитет Советов по охране детства и Советов по борьбе за трезвость, которые существуют в больпшнстве скандинавских стран. Мы снова имеем дело с колебаниями маятника: от резкой критики этих советов мы вновь возвращаемся к ним! Но это стремление к иному типу организации, нежели тот, который существует сегодня. Фактически это должна быть форма, значительно более близкая к подлинному замыслу законодателей и лишь слегка измененная с учетом имеющегося сегодня опыта и специфики конкретной страны, в которой она существует. Эти новые советы нельзя отдавать на откуп так называемым спасителям детей (Платт, 1969). Мы уже имеем опыт. Мы укомплектуем их людьми, которые равны нам. Никто из этих людей не должен обладать властью. Сейчас мы лучше осведомлены о парализующем влиянии власти на социальные системы. Обладающие должным авторитетом советы не должны состоять из чиновников. Они должны состоять из участников, а не правителей. И последнее, но важное условие для того, чтобы советы функционировали с пользой, — им придется действовать в совершенно новой обстановке. Указанные советы возникли в обществе, где важным фактором жизни была бедность. Спасители детей, действовавшие в прошлом веке, вероятно, подвергались бы меньшей критике, если бы их деятельность оценивалась в соответствии с их временем. Теперь мы живем в обществе, которое является обществом всеобщего благоденствия в том смысле, что удовлетворение основных социальных потребностей в значительной степени очита-ется само собой разумеющимся.
10.4. Взаимозависимость
Социальные системы дорожат людьми, без которых они не могут существовать. В. Голдшмидт (1954) сделал полезное дело, описав после второй мировой войны первое «некарательное» уголовное право — уголовное право Гренландии (или «земли людей», как называется этот остров после того, как он приобрел некоторую независимость от Дании). Это право представляет собой попытку кодифицировать традиции и обыкновения эскимосов. Важным моментом, который подчеркивает в своей работе В. Голдшмидт, является стремление к поддержанию мира, а также ограничения, имеющие целью сохранить членов сообщества. Нельзя создавать положение, при котором хороший охотник может потерять уважение общины, потому что в результате община может потерять человека. Поэтому она должна прибегнуть к другим средствам.
Э. Дюркгейм (1893) предлагает различать общества, основанные на органической солидарности, и общества, основанные па солидарности механической. Ои обнаружил органическую солидарность в обществах с развитым разделением труда. Здесь члены общества зависят друг от друга; они обмениваются услугами и тем самым осуществляют взаимный контроль. Противоположность этому представляет общество равных, где люди связаны друг с другом в силу сходства. Дюркгейм считал, что это общество основано на механической солидарности. Согласно Дюркгейму, по мере модернизации общества движутся от механической солидарности к органической и их карательная политика смягчается.
Я во всем могу согласиться с Дюркгеймом, кроме последнего утверждения. Концепция Дюркгейма фактически продукт французской урбанистской культуры. Он с одобрением приводил слова о том, что если вы видели одного индейца, то тем самым вы видели их всех, тогда как в цивилизованном обществе два индивида — это, несомненно, разные люди. Этот предрассудок, вероятно, сделал его слепым к разнообразию, существующему внутри маломасштабного общества, а также к проблемам контроля внутри большого общества. Поскольку он полагал, что маленькое «примитивное» общество состоит из равных людей, он не видел серьезных причин для обмена услугами. Но в таком случае он упускал из виду то, что могло бы служить для него наилучшим примером органической солидарности: маломасштабное общество со множеством, взаимных зависимостей, в котором участники взаимо-, действия незаменимы. Здесь органическая солидар-, ность достигает, можно сказать, своего максимума, и, это также дает сторонам возможность осуществлять взаимный контроль. В большом обществе условия для солидарности в большей степени ограничены, поскольку люди легко могут поменяться ролями. Мы можем купить их на рынке труда, а остальных использовать как объекты причинения боли.
10.5. Система ценностных представлений
Сообщества, описанные в предыдущей главе, позволяют нам подойти к проблеме вплотную. Твинд в известной мере применяет наказания, основной формой которых является изгнание. Но Твинд представляет собой высокоорганизованную систему с неравенством в распределении власти и постоянной сменой людей, которые не успевают хорошо узнать друг друга. Христиания не может наказывать, потому что там нет власти. Видарасен не может, потому что там невозможна сама мысль об этом.
Это не объяснение, я знаю, так что позвольте мне иопытаться еще раз. Давайте вернемся к столу, за которым происходит чаепитие. Давайте представим себе, что Видар намеренно уронил чашку. Я совершенно не * могу представить себе этого, но тем не менее давайте попробуем.
Если причинить боль Видару, то чего мы этим добьемся? Видару, такому доброму, у которого и без того достаточно сложностей, биографию которого знают многие, а вся нынешняя жизнь известна каждому сидящему за столом. Раздача боли не была бы справедливой, а боль стала бы болью каждого. Слишком велика осведомленность людей, входящих в это сообщество.
Вместе с тем в сообществе, подобном Видарасену, власть распределена неравномерно. Нельзя отрицать того, что одни люди во многих отношениях активнее других. Они могут поэтому идти своим путем и защищены от ответных мер. Это очевидно, но это компенсируется системой ценностных представлений. Видарасен имеет такую систему, и она контролирует власть и делает людей равными. Если тело только приют для благородной души, то тогда жизнь в сообществе не мо-кет не основываться на взаимном уважении. Его чле-1ы до такой степени одинаково уважаемые люди, что ;то делает неестественной саму мысль о причинении боли. Кроме того, они считают, что правильнее служить другим людям, чем использовать их в качестве слуг. Это тоже ограничивает возможность причинять страдания другим людям, чтобы поддерживать закон и порядок.
Однако признание того значения, которое имеют ценностные представления, есть, конечно, и признание значимости тех представлений, которые требуют причинения боли. Дворец инквизиции в испанском городе Картахене — прекрасное здание. Здесь, преисполненные чувства собственного достоинства и в комфорте, жили добрые священники, а всего лишь этажом ниже находилась камера пыток. Я сказал, что они добрые, без какой-либо иронии. Я убежден, что многие из них были действительно верующими людьми, спасающими бедные души. Для инквизиторов ад был реальностью, и они раздавали боль из превентивных соображений.
Глава одиннадцатая ЮСТИЦИЯ ПРИЧАСТНЫХ
11.1. Отношение к конфликтам
Большинство путей к обновлению в сфере уголовной политики когда-то представляло собой дороги с односторонним движением. В той или иной степени признавалось очевидным, что соответствующие идеи возникли в индустриально развитых странах и затем постепенно получали распространение в странах, менее развитых в промышленном отношении. Эксперты из Европы и Соединенных Штатов отправлялись в Африку или Азию, чтобы нести знание; доклады о скандинавских тюрьмах стали экспортным товаром. Дело и сейчас обстоит так. Однако есть и существенные изменения. Теперь некоторые представители промышленно развитых стран не вполне убеждены в том, что они выполняют некую миссию, и уж ни в коем случае не считают, что вся информация, которую они сообщают, является своего рода откровением. В этой ситуации пути к обновлению превратились в дороги с двусторонним движением. Если что-нибудь и представляется ясным, так это то, что некоторые страны, слаборазвитые в промышленном отношении, широко используют гражданское право там, где мы применяем уголовное. Это прежде всего относится к обществу, где нет сильной центральной власти, где позиции государства слабы или где его представители находятся столь далеко, что люди вынуждены воздерживаться от обращения к силе.
Что же они вместо этого делают?
Во-первых, важно прежде всего понять, что представление о том, что всякий конфликт обязательно должен быть разрешен, отражает пуританскую, этноцентрическую точку зрения. Большую часть моей жизни я также считал это само собой разумеющимся — пока мне не удалось осознать ограниченность такого подхода. Затем некоторое время я пользовался альтернативным понятием — «управление конфликтом». Это опять-таки был узкий, этноцентристски детерминированный выбор. Английское «to manage» исторически связано с итальянским выражением, обозначающим обучение лошади работе на манеже, а в наше время — со словом «менеджер», обозначающим человека, который управляет деятельностью других лиц. Все это очень далеко от термина «причастность». Вероятно, точнее было бы говорить о «урегулировании конфликтов». Конфликты могут разрешаться, но с ними можно и жить. Выражение «причастность к разрешению конфликта» подходит, пожалуй, больше всего. Оно направляет внимание не на результат, а на процесс. Быть может, участие важнее, чем само решение.