Пророчество Тиеобы - Мишель Демаркэ

Когда эти “драгоценности” взлетали, нижняя сторона крыльев являла нежный, молочно-розовый цвет с ярко-синими штришками прямо на самых кончиках ― столь неожиданно особенно потому, что верхняя сторона их крыльев была оранжево-жёлтой. Плюмажи на их головах были внушительных размеров, причём каждое из перьев ― разного цвета: жёлтого, зелёного, оранжевого, чёрного, синего, красного, белого, кремового …

Меня расстраивает, что мои попытки описать цвета, которые я видел на Тиеобе, столь неадекватны. Я понимаю, что требуется совершенно новый словарный запас, поскольку мой язык подводит меня. У меня было постоянное впечатление, что цвета исходили изнутри объектов, на которые я смотрел, да и “цвет” был чем-то большим, чем то, что я знал. На Земле нам известно, пожалуй, пятнадцать оттенков красного, а здесь их было наверняка больше сотни …

Но не только цвета завладели моим вниманием. Звуки, которые я слышал с начала полета над лесом, вдохновили меня искать разъяснение у Тао. Это было почти что фоновое музыкальное сопровождение, лёгкое и тихое, будто флейта на расстоянии непрерывно выводила одну и ту же мелодию.

По мере нашего движения музыка, казалось, менялась, а потом опять возвращалась к первоначальной мелодии.

— Я слышу музыку?

— Это вибрации, испускаемые тысячами насекомых, которые, смешиваясь с вибрациями цветов, отражаемых солнечными лучами на определенные виды растений, такие как, например, ксинокси, создают эти самые музыкальные эффекты, которые ты слышишь. Сами мы слышим её, только если особым образом настроены на неё, так как она является неотъемлемой частью нашей жизни и нашей окружающей среды. Она успокаивающая, не правда ли?

— Безусловно.

— По мнению специалистов, если бы эти вибрации прекратились, мы бы испытывали значительные неприятности со зрением. Возможно, на первый взгляд, это покажется странным, так как эти вибрации, похоже, воспринимаются скорее ухом, чем глазом. Однако, специалисты есть специалисты, Мишель, и в любом случае, нас это мало волнует, поскольку они также говорят, что шанс прекращения этих вибраций столь же мал, как и шанс того, что завтра погаснет наше солнце. Тао развернула наше транспортное средство, и через несколько мгновений мы покинули лесные вершины и летели над равниной, по которой текла нефритово-зелёная река.

Мы снизились до высоты около трёх метров и полетели вдоль её русла. Теперь мы могли следить за движениями странной рыбы ― рыбы, которая больше походила на утконосов, какими я их знал, чем на рыбу. Вода была чистая, как хрусталь, и с этой высоты мы могли различать всё вплоть до мельчайшей гальки.

Подняв глаза, я увидел, что мы приближались к океану. По краю пляжа с золотистым песком покачивали своими величественными листьями на впечатляющей высоте пальмы, похожие на кокосовые. Синева океана приятно контрастировала с ярко-красными камнями, покрывающими небольшие холмы, возвышающиеся над одним из участков пляжа.

Сотня или около того людей грелась на песке или плавали, совершенно голыми, в прозрачной воде океана.

Я был словно в лёгком дурмане, и не только потому, что всё время открывал что-то новое и удивительное, но и от постоянного ощущения лёгкости из-за изменения силы тяжести. Это ощущение служило мне напоминанием о Земле – что за странное слово, и как трудно было теперь представить себе Землю!

Звуковые и цветовые вибрации чрезвычайно тоже сильно воздействовали на мою нервную систему. Будучи обычно сильно взвинченным человеком, я чувствовал себя полностью расслабленным, будто погрузился в тёплую ванну и плавал в пузырях под мягкую музыку.

Нет, даже более расслабленным – настолько расслабленным, что хотелось плакать.

Мы продолжили движение, и весьма быстро, над водами огромного залива, летя на высоте около двенадцати метров над волнами. На горизонте я смог различать несколько точек ― некоторые побольше других, и я понял, что это были острова, несомненно, те, которые я видел перед нашей посадкой на Тиеобу.

Пока мы направлялись к самому маленькому острову, я глянул вниз и увидел, что за нами следовали многочисленные рыбы, забавляясь тем, что пересекали туда-сюда тень, отбрасываемую на воду нашим аппаратом.

— Это акулы? ― спросил я.

— Нет, это даджики ― братья вашего дельфина. Видишь? Они так же любят играть,

Как и ваши дельфины.

— Смотри! ― перебил я Тао. ― Смотри!

Тао посмотрела туда, куда я показывал, и начала смеяться. Я же был ошеломлён, увидев группу людей, приближающихся к нам, как казалось, без помощи какого-либо транспортного средства.

Они находились примерно в двух метрах над водой, в вертикальном положении, и не только плывя в воздухе, а довольно быстро к нам приближаясь.

Вскоре наши пути пересеклись, и состоялся величественный обмен дружескими жестами. В это самое мгновение сквозь меня протекла волна благополучия, продолжаясь несколько секунд. Это было такое самое ощущение, как и то, которое произвела Латоли, и я принял его за знак приветствия от этих “летающих людей”.

— Как они это делают? Это левитация?

— Нет, но на талиях у них ― тара*, а в руках ― литиолак{4}. Они производят определённые вибрации, которые нейтрализуют холодное магнитное поле планеты, позволяя нейтрализовать силу тяготения. Даже вес в миллионы тонн сравнивается с весом пёрышка. Затем, с помощью других вибраций, похожих на ультразвук, они могут направить себя

Точно, куда захотят, как они и делают это сейчас. На этой планете каждый, кто хочет передвигаться на какое-либо расстояние, использует такой способ.

— Почему же тогда мы используем это транспортное средство? ― спросил я, так как с удовольствием поэкспериментировал бы с таким оборудованием, которое, между прочим, было абсолютно бесшумным.

— Мишель, ты нетерпелив. Я привезла тебя этим способом потому, что ты не умеешь летать с литиолаком. Без практики ты можешь разбиться. Может быть, позже, если будет время, я научу тебя, как им пользоваться. Смотри, мы почти что добрались.

В самом деле, мы быстро приближались к острову и могли ясно видеть золотой пляж, на котором грелись на солнце несколько человек. Почти мгновение, и мы уже летели под листьями пальм вдоль широкой дороги, окаймлённой двумя рядами цветущих очень ароматных кустов. Пространство было наполнено звуками и красками насекомых, бабочек и птиц.

Наше транспортное средство медленно продолжало движение на уровне земли. Последний изгиб дороги ― и мы прибыли к “маленькому яйцу”, гнездившемуся среди невысоких деревьев и цветущей виноградной лозы. Казалось, что каждое строение на этой планете имело форму яйца, как правило, лежащего “на боку”, но иногда стоящего и вертикально, как я уже говорил, острым концом кверху. “Скорлупа” была почти белого цвета и не имела ни окон, ни дверей.

Это конкретное яйцо лежало на боку, очевидно, наполовину зарытое в землю. Оно было около тридцати метров в длину и двадцати метров в диаметре ― весьма небольшое по сравнению с теми, которые я видел до сих пор.

Тао остановила аппарат напротив яркого огня, расположенного в центре стены яйца. Мы покинули платформу и вошли в жилище. Когда мы это делали, я почувствовал лёгкое давление – силой не больше веса пухового одеяла. Я вспомнил, что испытывал такое же ощущение и раньше, когда мы проходили сквозь стену космического центра.

Отсутствие окон и дверей у этих зданий само по себе необычно, однако, когда оказываешься внутри, то становится ещё более странно. Как я упоминал ранее, общее впечатление такое, как будто всё ещё находишься на открытом воздухе.

Везде цвета были потрясающей красоты: зелень, ветви деревьев, рассекающих сине– лилово-розовое небо, бабочки, цветы… Помню, как на середину “крыши” села птица, так что мы могли видеть нижнюю сторону её лапок. Казалось, будто она сверхъестественным образом зависла в воздухе ― эффект был весьма необычный.

Единственным контрастом окружающему пейзажу являлся пол, устланный своего рода ковром, на котором были расставлены выглядевшие удобными сиденья и большие столы с тумбами. Все эти предметы мебели были, конечно, больших размеров ― под стать этим “крупномасштабным” людям.

— Тао, ― спросил я, ― как получается, что ваши стены прозрачны, и всё же снаружи не видно, что внутри? И как нам удаётся проходить сквозь стены, как мы делали?

— Прежде всего, Мишель, давай-ка снимем с тебя маску. Я отрегулирую свет внутри,

Чтобы он стал сносным для тебя.

Тао приблизилась к какому-то предмету на полу и коснулась его. Когда я снял маску, то обнаружил, что свет оказался не менее терпимым, как и с ней, хотя его свойство сиять восстановилось.

— Видишь ли, Мишель, это жилище существуют благодаря особому магнитному полю. Мы скопировали силы природы и творения природы в своих целях. Позволь мне пояснить. Каждое тело ― человек, животное или минерал ― обладает полем вокруг себя. Тело человека, например, окружено как аурой, так и эфирной (силой) овальной формы. Ты это знаешь, не правда ли?