Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта - Дмитрий Александрович Узланер

данных, касающихся определенных закономерностей устройства нашего опыта. Кантовский проект спасло то, что хотя трансцендентальное и не дано в опыте, но в опыте даны результаты его действия, которые являются косвенными данными об этом трансцендентальном — например, пространственно-временная организация нашего опыта, из которой можно вывести трансцендентальную эстетику, или же когнитивная организация нашего опыта, из которой можно вывести трансцендентальную аналитику.

В опыте познания субъективной реальности спрессована воедино информация, получаемая из внешнего мира (то, что мы называем объективной объективностью), и априорные — трансцендентальные — познавательные способности (то, что мы называем объективной субъективностью), которые преломляют информацию в процессе творения субъективной реальности. Чисто теоретически можно разложить этот опыт на составляющие элементы и понять, что из них относится к объективной объективности, а что — результат действия объективной субъективности.

Субъект Канта — это прежде всего познающий субъект. Главное для него — вопросы познания. Фрейд продолжает линию Канта. Однако у Фрейда познающий субъект приобретает еще одно измерение — он превращается в желающего субъекта. В этом смысле Фрейд развивает построения Канта, делая еще один шаг по направлению к целостному пониманию человеческого субъекта. Не удивительно, что после работ о Канте та же Патриция Китчер написала ряд работ о Фрейде[148]. Однако вместо того чтобы увидеть во Фрейде мыслителя, который продолжает развивать проект трансцендентальной философии Канта, Китчер зачем-то начала критиковать психоанализ как провалившийся проект создания междисциплинарной целостной картины человеческого разума[149].

Фрейд так же, как и Кант, пытался изучать основания нашего субъективного опыта, которые в самом этом опыте не даны. Однако задача, которую поставил Фрейд, оказалась гораздо более сложной и гораздо более парадоксальной. Если Кант занимался трансцендентальными основаниями познания, то Фрейд — трансцендентальными основаниями желания. Именно у Фрейда трансцедентальная психология становится собственно психологией в широком смысле, т. е. изучением трансцендентальных оснований человеческой субъективности во всей широте ее проявлений (по ту сторону только познания).

Но именно этот выход в шаткую зону человеческого по ту сторону познания и ставит нас перед проблемой двойной прозрачности. Эта двойная прозрачность может быть также названа двойной трансцендентальностью, или трансцендентальностью в квадрате. Если Кант предлагает изучать то, что не дано нам в опыте, но при этом сам этот опыт определяет (трансцендентальность), то Фрейд предлагает изучать то, что не дано нам в опыте, но при этом определяет тот опыт, который дан нам лишь условно (удвоенная трансцендентальность). Если Кант имеет дело с невидимыми сваями видимого мира, то Фрейд — с невидимыми сваями невидимого мира. Прозрачность Канта становится двойной прозрачностью в случае с Фрейдом. Кант изучает данную нам субъективную объективность, «вещи для нас» и трансцендентальные основания, делающие эти «вещи» возможными; Фрейд — наложенную на эту субъективную объективность пленочку психической реальности и трансцендентальные основания, делающие эту психическую реальность возможной. Тот опыт, трансцендентальные основания которого предлагает изучать Кант, дается нам наглядно, практически принудительно; тот опыт, трансцендентальные основания которого предлагает изучать Фрейд, различается нами только после внимательного вглядывания в самих себя и в свои отношения с собой, миром и другими людьми. Вглядывания, которое для многих людей остается недоступной роскошью. Именно здесь, собственно, и заключается камень преткновения: почему Кант — общепризнанный авторитет, а Фрейд — противоречивая фигура, которую постоянно пытаются сбросить с корабля современности. Трудно отрицать наличие пространственно-временной организации нашего опыта, однако отрицание психического наложения на этот опыт, т. е. отрицание амбивалентных желаний, проекций, переносов, защитных механизмов, — постоянно встречаемая реальность.

Трансцендентальное Канта касалось в основном трансцендентальной структуры того, что мы назвали субъективной объективности. Его интересовало то, как субъект доопытно конструирует «мир в себе» в «мир для нас», который затем уже подлежит интерпретации, пониманию и осмысленному воздействию со стороны субъекта. Фрейда интересовала трансцендентальная структура субъекта в узком смысле. Традиция психоанализа — это традиция изучения трансцендентальной структуры психического субъекта как того, что определяет субъекта, при этом оставаясь вне возможности восприятия со стороны субъекта. Собственно, различные метапсихологические топики Фрейда — это как раз и есть попытка как-то систематизировать, структурировать эту трансцендентальную структуру субъекта, выявить анатомию субъекта — по аналогии с анатомией человеческого тела. Трансцендентальная структура субъекта — это и есть та объективная субъективность, которую мы пытаемся ухватить в данном размышлении.

Самая простая и в контексте психоанализа очевидная вещь, через которую понятие объективной субъективности может быть пояснено, касается внутренней структуры субъекта. Выше мы уже упоминали про Я и сознание — это самые очевидные элементы структуры субъекта. В контексте обсуждения субъективной субъективности мы делали упор на те содержания, которые генерируются Я и заполняют поле сознания. В контексте объективной субъективности как Я, так и сознание понимаются нами как чистые формы, как элементы структуры того интерфейса, через который происходит взаимодействие организма с окружающей средой. К этим элементам психоанализ добавляет еще ряд — Сверх-Я, Я-идеал, идеал-Я, Оно и т. д. И, естественно, бессознательное, которое в данном контексте обозначает те органы анатомии субъекта, которые не осознаются субъектом напрямую, но которые при этом оказывают непосредственное воздействие на функционирование этой анатомии. Если воспользоваться аналогией с человеческим телом, то сердце не ощущается человеком напрямую, при этом без его здорового функционирования никакое существование невозможно. В этом смысле сердце является бессознательным тела — но лишь до того момента, пока оно не начнет болеть или же создавать какие-то еще проблемы для человеческого организма. То же самое можно сказать и о Сверх-Я — его действие не осознается субъектом или же осознается им лишь отчасти, но без Сверх-Я функционирование субъекта серьезным образом нарушится, вплоть до каких-то серьезных психопатических нарушений. То есть в нормальном состоянии Сверх-Я находится по большей части в бессознательном или хотя бы в не до конца осознаваемом регистре.

Объективная субъективность накладывается на субъективную объективность, образуя тем самым субъективную реальность как парадоксальный гибрид. Почему я назвал получающуюся субъективную реальность парадоксальным гибридом? Дело в том, что такой подход к субъективной реальности позволяет поставить под сомнение многие якобы само собой разумеющиеся представления, прийти к по-настоящему парадоксальным вещам. Собственно, эти вещи уже заложены в тезисе о том, что реальность является для нас всегда субъективной. Но понятие объективной субъективности позволяет более явно и отчетливо эксплицировать эти имплицитно подразумеваемые вещи.

По ту сторону привычных делений

Субъект — объект

Прежде всего мы можем поставить