Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта - Дмитрий Александрович Узланер

способны вступать во взаимодействие с объектами субъективной реальности, находящимися на значительном удалении от виртуальных телесных границ субъекта.

Противоположный пример, касающийся помещения чего-то внешнего, чего-то наиболее чуждого субъекту внутрь, в самое ядро субъективности, касается лакановской концепции эго, возникающего в ходе так называемой стадии зеркала. Суть стадии зеркала в том, что субъект обретает целостный образ себя, лишь увидев этот образ в глазах значимого другого, который в этом случае выполняет роль зеркала, т. е. объекта, отражение в котором субъект начинает принимать за самого себя. После этого он начинает отождествлять себя с этим образом, становящимся Я этого субъекта, его эго. По сути, эго — это чужеродный объект, который проникает в самое нутро субъекта, это

…психический актор, который возникает в субъекте в результате отчуждающей идентификации с рядом внешних образов. Эго — это другой, это результат деформирующей власти имаго, поглощающих и захватывающих субъекта[151].

«Эго — это другой» (Je est un autre) — так звучит знаменитая фраза Лакана[152].

Объективная субъективность, т. е. объективная структура субъекта, существующая вне и помимо воли этого субъекта, накладывается поперек деления на субъект/объект, на тело/мир, на внутреннее/внешнее. Среди этих структур есть те, что размещаются внутри, и те, что оказываются вынесенными наружу. Еще один пример, который, пожалуй, еще более явственно проиллюстрирует этот парадоксальный тезис о вынесенности частей субъекта вовне, касается такого явления, как проекция. Рассмотрение феномена проекции позволит нам перейти к переосмыслению еще одной, казалось бы, очевидной дихотомии — я и другие.

Я — другие

Другие — в смысле другие люди — в психоаналитической теории имеют ту же двойственность, что и неодушевленные объекты внешнего мира. С одной стороны, они часть объективной объективности, т. е. существуют отдельно от данного конкретного организма и являются неотъемлемой составляющей окружающей среды. Но, с другой стороны, как и физические объекты, они попадают в субъективную реальность, переконфигурируясь в виртуальные образы других, приобретая субъективную объективность для конкретного субъекта. В этой субъективной объективности других субъект смешивается с другими, размещая в этих других важные части себя. Проекция — это как раз тот феномен, который раскрывает размещение структур субъективности в другом. Суть проекции в том, что образ другого используется в качестве болванки, на которую субъект записывает какие-то части себя, например неприемлемые для него по тем или иным причинам качества — как положительные, так и отрицательные. Из проекции возникают фантазии субъекта по поводу другого как обладающего теми или иными качествами, как склонного к той или иной форме поведения. Естественно, образ другого не до конца придуман, речь идет о гибридном смешении реальных качеств другого с их фантазийным преломлением в проекции субъекта.

Однако феномен проекции гораздо сложнее и выводит нас на другое ключевое психоаналитическое понятие — переноса. Здесь речь идет уже не о вкладывании в другого отдельных качеств, но о накладывании на другого или на ряд других целой схемы или структуры отношений, подразумевающей ответы на вопросы: что он/они от меня хочет? Кто я в его/их глазах? Что он/они хотят со мной сделать? Как мне надо себя вести, чтобы заслужить его/их одобрение? Эти структуры отношений формируются в детстве как слепок той реальности межличностных отношений, в которые субъект был погружен в критический для формирования паттернов межличностных отношений период. Далее эта виртуальная структура (в контексте того, что сама субъективная реальность является виртуальной, структуру отношений можно вполне назвать виртуальной в квадрате) накладывается на отношения с другими, создавая для субъекта понятную и комфортную схему. Из этих разных структур взаимоотношения с другим, например, Лакан выводил разные типы характеров — психотический, первертный, невротический и т. д.[153] В таком контексте отношения с другими превращаются в театр субъекта, где сам субъект играет главную роль, а другие люди становятся актерами, исполняющими для субъекта фантазийный спектакль и берущими на себя роли в соответствии с сюжетом данного спектакля. Другие становятся крюками, за которые субъект цепляет свои многочисленные проекции, создавая дополнительную виртуальную в квадрате реальность межличностных отношений. Субъект полифоничен, его субъективная реальность населена «призраками» из прошлого, которые имеют свойство вселяться в окружающих людей, превращая последних в какие-то значимые фигуры из этого прошлого.

Объективная субъективность — это структура субъекта, состоящая из многочисленных элементов, раскиданных по всему пространству субъективной реальности. Это те трансцендентальные сваи, которые позволяют функционировать тому, что было нами названо субъективной субъективностью. Естественно, обозначенные выше элементы далеко не исчерпывают всей анатомии субъекта. Можно упомянуть, например, важное для Лакана понятие взгляда извне или же фантазию — в смысле внутренних мечтаний субъекта как дополнительных элементов, уравновешивающих структуру субъекта и не позволяющих ему завалиться под натиском имеющихся противоречий.

Структура психической интерсубъективности и коллективный субъект

Выше мы говорили о структуре индивидуальной субъективности. Однако такое рассмотрение не совсем корректно: субъекты не существуют по отдельности — они находятся в постоянном взаимодействии с другими. В этом смысле любая структура субъективности одновременно оказывается еще и структурой интерсубъективности[154]. Каждый субъект пронизан другими вплоть до невозможности вычленения отдельного субъекта из того интерсубъективного пространства, в которое он погружен.

В этом смысле нет ничего удивительного в том, что структура интерсубъективности во многом копирует уже рассмотренную нами структуру субъективности. Так, можно выделить субъективную и, соответственно, объективную интерсубъективность. С субъективной интерсубъективностью все более-менее просто — речь идет о тех содержаниях, которые возникают в пространстве между субъектами. К таковым можно отнести сказанные слова, данные обещания, чувства, испытываемые друг к другу, и т. д. Эти содержания не обязательно являются осознаваемыми — они могут существовать на нескольких ярусах, лишь часть из которых доступна для непосредственного осознавания. Это делает интерсубъективный контекст сложным, многомерным, противоречивым и в конечном счете интересным.

Однако субъективная интерсубъективность оказывается возможной только в силу существования объективной интерсубъективности, которая представляет собой те «невидимые» трансцендентальные сваи, на которых, подобно мясу на костях, нарастает субъективная интерсубъективность. Собственно, многие элементы этой объективной интерсубъективности уже были перечислены выше, когда я говорил об объективной субъективности. Такое пересечение неудивительно, учитывая неразрывность субъективной и интерсубъективной структуры. Проекции, переносы, механизмы желания — все это элементы вынесенной вовне человеческой субъективности, которые, захватив своими щупальцами других, превращаются в несущие стены интерсубъективного пространства. Естественно, эти щупальцы