Музы светлого Дома изящной словесности (СИ) - Романов АВ

— Да-а! — с восторгом поддержала своего Муза Лёля. — А туши должны быть молчаливыми!

— Молчаливая туша! — опять раздались смешки из «оазиса», а далее низкий женский голос задумчиво повторил: — Молчаливая туча… Одинокая… ТушЕ! Блин, хорошее название…

— Да верните вы меня на землю! — продолжал сопротивляться Вит. — Я сам дойду.

— Точно? — усомнился чернокожий Муз, но, тем не менее, поставил Вита на землю.

— Да, — зло ответил Вениамин, одёргивая одежду.

— Мы пойдём за вами, — сказал Лулу Серафиме. — На всякий случай.

Около Приёмной творца было тихо и пусто. Вит начал подниматься по ступенькам, а Серафима помахала темноте парка:

— Спасибо!

— Зачем мы здесь? — спросил Вит. — Что ты хочешь сделать?

Серафима ничего не ответила, но, войдя в свой кабинет, подошла к творец-машине и чётко произнесла:

— Я требую временно союза с Вениамином Волковым! Здесь и сейчас. Без церемонии.

Творец-машина коротко вопросительно тренькнула.

— Он выпил снотворное. Это опасно, — объяснила Серафима. — Я отправлюсь с ним и проконтролирую его возвращение из сна.

Машина выдала лист бумаги:

Все показатели Волкова в норме.

— Не все, — настаивала Серафима. — Он терял сознание. Я должна убедиться, что всё в порядке.

Творец-машина хранила молчание.

— Я имею на это право! — закричала Серафима, но потом умоляюще зашептала. — Мы быстро-быстро. Одна нога здесь, другая там. Вениамин отдохнет, придёт в себя. Это же временный союз, он аннулируется, как только мы вернёмся обратно на землю светлого Дома…

— Ты уже делала так раньше, — догадался Вит.

Творец-машина раздражённо фыркнула и выдала вердикт.

Временный союз Музы Серафимы и Вениамина Волкова заключён. Напоминаю, что статус «временный» не избавляет Музу и автора от совместного творчества.

— Ах-х! — Серафиму затрясло. — Спасибо.

— Жаль, что без церемонии, — вздохнул Вит и шутливым тоном добавил. — Ты вернула бы мне свой мой букет. Но всё ещё впереди.

— Теперь всё должно быть в порядке, — улыбнулась Серафима.

Её было не узнать. Вит погладил её плечо, попытался заглянуть в лицо.

— Эй, ты сейчас сама сознание потеряешь!

— Это от избытка чувств, — улыбаясь, шептала Серафима. — Просто я уже забыла… Удивительно, когда ты не сама по себе, когда ты в союзе. Сейчас пройдёт…

Волков нерешительно обнял её. Так они и застыли, переживая каждый по-своему появление тех странных нитей, что теперь соединили их. Пусть даже временно.

— А вдруг мы не сразу вернёмся? — спросил Вит. — Кто тогда будет командовать здесь?

Он кивнул на творец-машину. Серафима выскользнула из его рук и подошла к окну.

— Посмотри, — сказала она. — Ночь уже не такая тёмная. Скоро рассвет.

— Да, — согласился Вит.

— А ведь я здесь!

— Ну и что? — не понял её Волков.

— Просто это значит, — пояснила Серафима, — что теперь не я начинаю рабочий день в светлом Доме изящной словесности. Может быть, Аделаида. Может быть, Ухрюп-яга. Я не знаю — кому творец поручит эту работу, пока меня нет. Но этот кто-то уже знает об этом и уже приближается к Приёмной творца. Но он ещё далеко.

— Или она.

— Или она, — согласилась Серафима и, схватив Вита за руку, потянула к выходу. — Нас не должны увидеть!

— Почему? — удивился Вит.

— Просто я так хочу!

Выйдя из домика, Серафима опять удивила Волкова, направившись не к площади Авторов, где находились Врата, через которые приходили и уходили писатели, писательницы и их Музы, а совсем в противоположную сторону.

— Куда мы идём? — спросил он.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Шли они недолго. Зелёнь травы заканчивалась обрывом. Далее всё терялось в нереальной белесой мгле.

— Край мира нашего светлого Дома, — констатировал Вит, узнавая знакомый пейзаж. — Сюда стараются не приходить.

— Да, — задумчиво подтвердила Серафима. — Многие Музы думают, что в этой круговерти за гранью — смерть. Но там её нет. Я тысячи раз шагала туда.

— Зачем? — поразился Вит.

— Мне казалось, что, если уйти с территории Дома изящной словесности, то меня не будет. Зачем мне быть, если я не нужна никому! И я действительно попадала в какое-то ничтО, но через мгновенье возвращалась обратно — а здесь уже наступало утро, и начинался новый рабочий день. Вон там начало моей тропинки, по которой я иду на работу.

— Теперь мы в союзе, и с тобой ничего не случится.

— Я знаю.

Вит обнял её. Серафима не возражала.

— Смерти там точно нет, — нерешительно сказал он. — Это просто ещё один путь в наш мир.

— Ты тоже прыгал туда?

— В тёмном Доме, — осторожно произнёс Вит, — это любимое развлечение: прыгать за край в обнимку со своей Музой.

— Надо же, — поразилась Серафима, — какие там экстремалы.

Помолчали.

— А вот скажи, — ещё более осторожно спросил Вит. — Муза может умереть?

— Только когда на неё не обращают внимания…

— А серьёзно?

— Если она в союзе, то нет. А вот когда автор умер… Ты знаешь, иногда, когда я читаю старые книги, я думаю, что мне неизвестна Муза, которая вдохновляла этот текст. А она была, это чувствуется. Но точно я ничего не знаю.

Вит обнял её крепче.

— Не будем о грустном, — он показал на край обрыва. — Прыгаем?

Серафим задумалась.

— Там, наверное, ветер, — предположила она. — Я буду падать, а он — задирать мне юбку. Это неприлично. Я стесняюсь.

— Нет там никакого ветра.

Серафима упрямо топнула ножкой.

— Но что-то же там должно быть, что будет задирать мне юбку!

Вит улыбнулся.

— А если нахальный герой подхватит свою любимую на руки и они прыгнут в пропасть вместе?

Серафима нахмурилась, делая вид, что пытается обдумать этот вариант.

— Нахальный герой, — пояснил Вит, — будет нежно и крепко прижимать юбку к ногам своей героини, и не позволит ей выглядеть негероически.

— Я думаю, — важно произнесла Серафима, — что это неплохой хеппи-энд. Героиня разрешает вам так с собой поступить!

— Ур-р-ра! — закричал Вит, подхватывая Серафиму и прыгая вместе с ней в жуткую пустоту…