Музы светлого Дома изящной словесности (СИ) - Романов АВ

Вит, Серафима и Аделаида остановились около входа.

— Это мой любимый рецепт, — заканчивал свой рассказ Вит. — Все бывают обычно сытыми и довольными.

— Постряпушка на скорую руку, если совсем некогда, — вальяжно оценила Аделаида. — Могу подсказать правильный рецепт приготовления говядины.

В светло-синем платье и новых ярко-лимонных колготках Аделаида была сногсшибательна.

— Серафима Андреевна, беда! Напали! Ограбили! Повесили вниз головой! Мучили!

Весёлого автора с псевдонимом Чувак К. Чувак было не узнать. Взъерошенный, помятый, несчастный, он подскочил к их компании.

— Что случилось? — спросила Серафима.

— Никогда больше в ваш сквер не пойду! — заявил парень. — Убили, ограбили…

— Это вы пережили приключение, — пояснила Серафима. — Кто напал, что хотели?

— Любишь кататься, люби и саночки возить! — поддержала её Аделаида.

— Да неприкольные дядьки на меня напали, — рассказывал Чувак. — Башка треугольная, присоски вместо пальцев. Чувства юмора никакого. Требовали вернуть им летающую тарелку. А где я её возьму?

— Что грозили отрезать, чтобы был разговорчивей? — деловито поинтересовалась Аделаида.

— Ничего.

— Та-ак, а почему же ты испугался? — удивилась Аделаида.

— А-а-а, — махнул рукой Чувак К. Чувак, отчаявшись что-то объяснить. — Страшно просто вот так, на пустом месте, попасть в их лапы. Какая-то гравитационная ловушка. Ты взмываешь в воздух и не можешь пошевелиться…

— Приключения бывают разные, — заметила Серафима.

— Бедняжка! — искренне посочувствовала Чуваку её заместительница.

— Самое страшное, — доверительно сказал парень, — это ощущение собственной беспомощности. Чувствуешь себя, как курица в супе.

Аделаида зачем-то решила объяснить ему содержание этого приключения:

— Они должны были посадить тебя в клетку, намазать гнилыми овощами и скормить своим питомцам. Жуткое приключение, многие авторы жаловались. Как ты убежал?

— Зверюга какая-то зарычала совсем рядом, — объяснил Чувак. — Они испугались, бросили меня и испарились.

— Тебе повезло, — искренне сказала Аделаида.

— Адалаидочка, ты прекрасна! — закричали откуда-то из темноты.

На аллее, что вела к рифмобару, появилась очень колоритная парочка. Высокая худая женщина в беретике, матроске и широких брезентовых шароварах. Один глаз был закрыт повязкой, на груди на изящной цепочке висела странное украшение в виде шарика и трубочки, скреплённых плоской неширокой пластиной. Рядом с ней хромал натуральный пират в треуголке, тоже одноглазый, с деревянной культёй вместо левой ноги и попугаем на плече.

— Милочка! — обрадовалась Аделаида и помахала им рукой. — И её Муз Сильвер! Моё почтение!

— Мадам, — Чувак К. Чувак внезапно очень торжественно обратился к Аделаиде. — Вы великолепно выглядите! Это коралловое ожерелье, эти формы, задрапированные в васильковые лоскуты…

— Что-о-о? — набычилась Аделаида.

— Я хотел сказать, что вы удивительны! — Чувак опять включил свой «взрослый» бархатный баритон. — Не принимайте близко к сердцу мои неуклюжие комплименты. Объясните, пожалуйста, что это за заведение?

И он показал на разноцветную дыру-вход, над которой было написано «Рифмобар».

— Это, — Аделаида преисполнилась важности, — основное место встреч Муз и их авторов. Отдых и культурный досуг.

— Значит, мне надо туда! — сделал вывод парень. — Вы будете мой парой на этот вечер?

— А вот и буду! — глупо хихикнула Аделаида.

— Отлично! — констатировал Чувак. — Спасибо. Форма одежды?

— Любая.

— Даже в таком виде можно?

И Чувак К. Чувак немедленно преобразился, представ человеком в костюме презерватива.

— Фу-у, — скривилась Аделаида. — В таком виде гуляйте там самостоятельно. Но не удивляйтесь, если не найдёте понимания окружающих.

— Хорошо, — покладисто согласился парень, «переодеваясь» в парадный тёмно-синий костюм (белая рубашка, галстук-бабочка, умопомрачительно блестящие туфли).

— Вот это другое дело, — одобрила преображение парня Аделаида.

Одноглазая морячка уже подскочила к ним и кинулась обниматься. Её спутник существенно отстал, ковыляя на своей деревяшке.

— Морская Мила, — представила её Серафима. — По псевдониму понятно, наверное, что она маринистка, автор морских приключений. Пираты, сокровища, погони, таинственные острова…

— Ага, — кивнул Волков. — Знаю. Девы-капитаны…

Морская Мила сдвинула свою повязку на лоб и прищурилась.

— А вы?..

— Волков. Вениамин.

— Волков, да? — очень нехорошим тоном переспросила морячка. — Вениамин?

Она, сжав зубы, пристально рассматривала Вита.

— Он Волков, — подтвердила Серафима.

— Послушайте, Мила, — Вит поднял вверх обе руки. — Да, сознаюсь, что это я тот самый Вениамин Волков, который вас критикует. Но ведь невозможно поверить, что домашняя девочка выхватывает абордажный тесак у капитана пиратов и убивает морских разбойников до тех пор, пока её саму не выберут в капитаны. И как это пойманная русалка вдруг оказалась обычной девушкой?..

— Да если сотня мужиков хочет тебя изнасиловать, — взвилась писательница, — то ты становишься ещё и не на такое способна!

— Давайте не будем спорить о принципах, — прохрипел уже дохромавший до них одноногий пират. — Я же не обижаюсь, что у меня оттяпали ногу и заставляют ходить на деревяшке. Главное, чтобы был хеппи энд!

— Ты мне тут ещё поговори! — агрессивно заявила Морская Мила и взялась за странную штуку, висевшую на груди.

— А вот я, — вмешался в разговор Чувак К. Чувак, — верю, что такая отважная девушка в состоянии порубать в капусту несколько непутёвых разбойников. А её героини, наверное, ещё бесстрашнее.

— А вы у нас кто? — заинтересовалась писательница.

— Чувак К. Чувак, писатель, — представился тот и скромно добавил: — начинающий.

— Отличный псевд! — одобрила его маринистка.

— Эй! — дёрнула за рукав улыбающегося парня Аделаида. — Кто-то хотел составить мне компанию…

— Извините. Пойдёмте скорее в этот вертеп! — спохватился Чувак.

— Это нормальное заведение, — нерешительно возразила Аделаида.

— Я с вами, — сорвалась с места Мила.

— А я пока подымлю, — устало сказал Муз-пират, доставая из сумки на боку внушительную чёрную трубку для курения. — Устал от прогулок.

Чувак К. Чувак, Аделаида и Морская Мила двинулись в направлении входа в рифмобар.

— Серафима, Вит! — помахала рукой Аделаида, приглашая и их с собой.

— Мы потом, скоро, — пообещала Серафима.

— А вот и несчастный Могусов.

Вит первым заметил молодое дарование, уныло шедшее по аллее. Его атлетическое телосложение никак не вязалось с выражением на лице.

— Со мной никто не хочет разговаривать, — пожаловался он Виту и Серафиме, подойдя.

— Мы же для тебя все «какие-то там», — мстительно заметила Серафима, — вот и пожинаешь плоды своих слов.

— Ну я же случайно, — заныл Могусов.

Серафима вдруг задумалась и тихо, отчётливо, словно в никуда продекламировала:

— Всё случайное печальным может стать, когда отчаянье не желает мирно спать, приходя к тебе нечаянно, чтобы мучить и терзать…

— Интересная мысль, — встрепенулся Вит. — Это что? Чьё?

— Потом когда-нибудь расскажу, — рассеянно ответила Серафима. — Не сейчас.

— Ты должен стань брутальным, парень! — жизнерадостно подмигнул Могусову Муз-пират. — Оттяпай себе полноги, ходи с костылём, посади на плечо молчаливую птицу…

Вит подумал, что этот совет звучит совершенно абсурдно из уст коренастого пирата-инвалида. Он ведь говорит это могучему красавцу-атланту.

— Ух ты! — Могусов посмотрел на моряка, замети попугая и противным тоном прогнусавил: — Пиастры! Пиастры!

Попугай шевельнулся, открыл один глаз и глянул на Могусова так, словно он увидел перед собой полное ничтожество, которое что-то вякнуло. Потом попугай свой глаз закрыл и продолжил молча сидеть на плече пирата.