Серая Мышка. Второй том о приключениях подполковника Натальи Крупиной - Василий Лягоскин

Наталья повернулась – не так поспешно и почтительно, как, конечно же, полагалось простому капралу, которого окликнул целый капитан. Сказать что-то вроде: «Что ты тут делаешь?», – он не успел.

Капитан первым, с багровым от ярости, вызванной собственной беспомощностью и хамством простого моряка, ворвался в магазин. Видимо, его лицо было столь выразительным, что продавцы – все четверо – бросили богатых клиенток и подскочили к моряку. Практически одновременно с ним они и опустились на пол, уже без сознания. А Наталья, скорчив жуткую физиономию, которая из-за бинтов смотрелась еще ужасней, пошла на француженок, растопырив руки. Так, по крайней мере, советовал им когда-то инструктор по выживанию – если вдруг на тропу неожиданно выскочит дикий зверь. Женщины здесь, в бутике, на диких зверей походили мало (ну разве что физиономиями – немного), но испугались визуально выросшей вдвое Мышки…

– До усра.., – усмехнулась Мышка, действительно уловив неслабый запах дерьма.

Она едва успела удержать внутри разговорчивой француженки дикий крик, рвущийся из горла; затем обездвижила и лишила сознания вторую – ту, не удержалась и обделалась. А третьей, самой мужественной, медленнее других соображающей, прохрипела на ухо несколько слов по-японски. Скорее всего, этой фразы несчастная не поняла; кроме одного слова, которое Наталья почти выкрикнула – четко и громко: «Якудза». Смысл остальных слов – если вдруг женщина была полиглотом – был очень простым:

– Девочки, вы хотели японской экзотики? Вот вам еще одна – вам привет от якудзы!

Завершив этот нехитрый отвлекающий маневр, она аккуратно уложила восьмую, и последнюю нежелательную свидетельницу предстоящего перевоплощения на пол, и первым делом познакомилась с содержимым дамских сумочек. В результате все три заграничных паспорта, три же пачки иен разной толщины и проездные билеты «Japan Rail Pass» оказались в одной, самой вместительной. А Наталья – согласно одному из паспортов теперь Луиза Арманьяк – отправилась за обновками. Среди стильных тряпок она нашла добротный легкий костюмчик, который не бросался в глаза, а потом устроила погром, какого ни один бутик Йокосуки еще не знал. Все ради одной цели – чтобы продавцы, которые когда-то очнутся, не смогли сразу сказать – что же пропало в их магазине.

Оглядев «поле битвы», Наталья довольно хмыкнула. Не только одежда, но и живые персонажи предстоящего спектакля выглядели сейчас весьма живописно. Времени у нее было мало, но что-то похожее на виденную когда-то картину «Свальный грех» она постаралась изобразить.

– Это вам за «Варяга» – по-французски сообщила она той самой эрудированной туристке, сейчас сладко посапывающей на голой груди капитана, и вышла в стеклянные двери.

Снаружи магазинчик практически ничем не отличался от десятков подобных, что разместились на этой старинной улице. Разве что тем, что в это оживленное время – а на часах «Сейко», что недавно украшали запястье настоящей Луизы, было двенадцать часов пополудни – и витрины и дверь были завешены изнутри бамбуковыми жалюзи. Да еще на последней висела надпись: «Извините, наш магазин закрыт!», – японскими иероглифами, в которых Мышка худо-бедно разбиралась, и на понятном всем английском языке. Дальше все было просто – найти вокзал и сесть на ближайший экспресс до столицы. Время поджимало – это подполковник Крупина прекрасно понимала. Кто очнется первым, и кто поднимет на ноги полицию и другие, более серьезные службы, особого значения не имело. Главным было, чтобы к тому времени, как за «Луизой Арманьяк» начнется настоящая охота, эта особа перестала существовать. Решив, естественно, все задачи, что поставила перед ней Наталья.

Первую, самую легкую, она сейчас и выполняла. Билет, что она реквизировала вместе с паспортом гражданки Франции, служил пропуском на все поезда «Синкансен» – грандиозной сети высокоскоростных магистралей, которая функционировала с 1964 года. Тот вагон, в котором сейчас сидела Крупина и несколько японцев, нельзя было сравнить с электропоездом «Владимир – Мстера», где два года назад вернулась к жизни агент три нуля один, и тем более с обшарпанным донельзя вагончиком, который дизельный тепловоз неторопливо тащил от Коврова до Мурома. Но в главном они были сходны – везли Наталью в нужное место. Сейчас – Крупина глянула на табло, каких в вагоне было сразу три – со скоростью двести десять километров в час.

– Смешно будет, – подумала вдруг Наталья, – если и сюда ворвутся грабители с автоматами наперевес. Какие-нибудь якудза.

Двери вагона действительно открылись, и Крупина невольно напряглась, а парнишка напротив, что случайно остановил взгляд на ее лице, испуганно замер. Наталья тут же улыбнулась, успокаивая и его и себя – в вагон вошли местные железнодорожные контролеры. Мышка, которая решила было, что неприятности в последнее время буквально преследуют ее, была, в общем-то, права – даже в такой малости. Застать подобную проверку на «Новой магистрали» (так переводился «Синкансен») было делом чрезвычайно маловероятным. Пока билет вместе с паспортом успешно проходил испытание в руках японца, одетого в легкий форменный костюм, цифры на табло стремительно бежали, показывая, что скорость падает от двухсот до жалких сорока километров в час. Это означало, что высотные дома за окнами принадлежали уже Токио. Через десять минут вагон выпустил небольшую толпу пассажиров, в которой Наталья даже не пыталась затеряться. Внутренний хронометр, который совмещал обязанности наблюдателя и сигнальщика, подсказывал – охота на нее еще не началась.

Поэтому «француженка» вполне органично, то есть с видимым любопытством и небольшой долей пренебрежения (не Париж все-таки), подошла к стоянке такси и уселась в ближайшее из них. Табличку с надписью: «Водитель понимает по-английски», – если такие вообще были в ходу у японских таксистов, она отыскать не пыталась. На вполне приличном японском она скомандовала:

– В Харадзюку.

А потом, удобно расположившись на заднем сидении, закрыла глаза. Всем своим видом она показывала сейчас, что уже пресытилась видом причудливой смеси современных высотных зданий, сверкавших стеклом и металлом и старинных строений и парков, возникавших неожиданно – словно из прошлого. Ей сейчас действительно было не до красот вокруг. Потому что вдруг пришла мысль – силы, разбуженные чьей-то злой волей, вполне могут обернуться и против этой красоты – современного, и одновременно древнего города.

– Так же, как это случилось с моим островом, – проворчала она чуть слышно, но уже по-французски.

Пригород столицы, куда таксист вез сейчас Мышку одному ему известным маршрутом, был районом престижных вилл, большая часть которых была построена в незапамятные времена. Поселиться здесь простому японцу, а тем более иностранцу, пусть обладавшему необходимой суммой, было нереально. Это была территория древних традиций, куда иноземцам был допуск лишь в качестве зевак, привлеченных запахом настоящей древности. Почему именно в этом районе поселили русского мастера, Мышка не знала. Полковник Кобаяси тоже этого не знал. Вопросами материального снабжения, в том числе надзором за тайными базами и конспиративными квартирами отвечало другое ведомство.

– Может, именно эта вилла была единственной свободной в августе прошлого года? – пришла, наконец, к вполне резонному выводу Мышка, теперь внимательно оглядывавшая окрестности сквозь стекло автомобильной дверцы.

Мимо виллы они тоже проехали, не снижая скорости, потому что Наталья успела назвать конечный пункт своего короткого путешествия. Она рассчиталась с таксистом, добавив совсем скромные чаевые, и надолго замерла перед старинным храмом, построенным в начале теперь уже прошлого тысячелетия. Замерла не в восхищении, хотя здесь действительно было на что посмотреть, а больше для того, чтобы попытаться окунуться в атмосферу глубокой древности. Здесь каждый камень словно был пропитан молитвами бесчисленных поколений японцев, несших свои радости, а больше, наверное, горести неведомому Мышке божеству. Она стряхнула с себя невольно наполнившую душу благостность. Против этого древнего храма, как и против людей, что сновали вокруг него в этот вечерний час, она вести боевые действия не собиралась. Больше того – своей задачей считала и спасение всего того, что окружало ее сейчас.

– Слишком тихо, – направилась она наконец с храмового холма, заросшего буйной растительностью, которой еще не коснулась осень, – как перед бурей. А я тут, получается, за буревестника.

Теперь мимо особняка она прошла, не скрывая своего любопытства; как и мимо предыдущего, и тех, что стояли дальше по улице, неуклонно сползавшей к далекому отсюда океану. Здесь, в островном государстве, все дороги заканчивались на побережье. Даже эта – совсем короткая – вливалась в шоссе, которое соединяло столицу с каким-нибудь из портов…