Нежданный гость - Эйми Карсон

– Этого не будет, Парк-авеню. – Хотя каждая клеточка звала обнять и прижать к себе женщину, которую он оттолкнул много лет назад, отпраздновать возрождение сексуальности.

Он отодвинул ее. С тоской увидел в ее глазах разочарование. Мейсон понимал: гораздо хуже будет наутро увидеть в них сожаление. А страшное желание снова быть с ней означало только одно. Надо было уехать раньше. Слишком много белого. Слишком похоже на свадьбу. С этим надо что-то делать.

В голове непрерывно стучало. Рииз проклинала свою вчерашнюю глупость. Зачем она так накачалась шампанским? Полуденное солнце светило слишком ярко, птицы раздражали громким чириканьем. Она прикрыла глаза, глядя на два тента, которые натянули утром, пока она отсыпалась после ночных возлияний. Обеденные столы и стулья тоже поставили, не забыв выделить место для танцев. Рулонные экраны и тканевые драпировки открывали великолепный вид на викторианский парк, за которым вдали виднелся океан, и при этом хорошо защищали внутреннее пространство. Но все это было такое… такое… белое.

Может быть, солнце слепит глаза? Или это последствия похмелья? К несчастью, о вчерашнем у нее остались весьма смутные воспоминания. Мейсон на кухне, соблазнительно загорелый и могучий, как бык. Она вела себя слишком вольно. В голове мелькали разные мысли. Лучше всего Рииз помнила, как он отвел ее в спальню и затолкал в постель. Как ребенка, который плохо себя ведет. Должно быть, она приставала к нему. Или ей это приснилось.

Всю прошлую ночь она видела Мейсона во снах. Подобные видения преследовали ее три первых самых тяжелых года после развода. Проведя рукой по лбу в надежде хоть немного облегчить боль, Рииз заставила себя сосредоточиться на двух огромных белых тентах, придумать какие-то варианты, но вскоре поняла: выбора нет. Покрасить ткань невозможно. Единственный способ смягчить свадебный вид тентов – натянуть под потолком полосы цветной ткани. Правда, при таких размерах материала понадобится довольно много. Это дело нескольких дней. А ткань нужна сегодня. Значит, надо сесть в машину и проделать достаточно приличный путь, чтобы привезти самостоятельно. Плохо то, что ее кабриолет слишком мал, чтобы справиться с этой задачей. Впрочем… Есть еще Зверь Мейсона. Рииз чуть не заплакала. Встретиться с ним после своего возмутительного поведения прошлой ночью? Только этого не хватало. Ехать в том же внедорожнике, в котором они впервые занимались любовью. Настоящая пытка. И все же она встала и на трясущихся ногах проделала длинный путь до комнаты Мейсона. Заставив себя сделать последний шаг, постучала в дверь. Первое, что заметила, когда он открыл, – Мейсон одет. Спасибо и на том. Во-вторых, необычайный порядок в комнате. Такое пристрастие к порядку казалось странным, тем более после долгих лет службы в армии. В-третьих, настороженное выражение усталого лица.

– Не волнуйся. Я трезвая. До боли, до боли трезвая!

Она прислонилась плечом к дверному проему, стараясь принять более непринужденный вид.

– Извини за прошлую ночь.

Мейсона, по-видимому, не слишком взволновала ее пьяная выходка.

– Ничего. Имеешь право немного выпустить пар.

Так вот как это называется? Выпустить пар! А она-то думала, это больше похоже на попытку соблазнить бывшего.

– Уфф! Спасибо, что помог натянуть тенты. И установить столы со стульями.

– Да. Я как раз об этом. Сначала они смонтировали большой стол, как для свадебного приема.

Рииз застонала.

– Пришлось заставить их переделать, – добавил Мейсон.

Рииз молча сглотнула, чувствуя огромную благодарность к нему. Странно признавать, что единственным человеком, который так выручает ее, оказался бывший муж. Даже не спрашивая, он понимал, что нужно. И это человек, с которым за время недолгого замужества она не могла договориться ни о чем, кроме секса. Теперь, благодаря ему, не пришлось никого просить о помощи. И все же…

– Спасибо! Понимаю, что прошу слишком много, но не мог бы ты оказать мне еще одну любезность?

Мейсон поднял бровь, глядя на нее. Выражение его лица напомнило ей того отважного дерзкого парня, с которым она познакомилась в кафешке много лет назад.

– Я не прошу меня целовать.

Этот человек обладал несомненным талантом придавать лицу необъяснимое выражение. А его неразборчивое мычание могло означать что угодно. Решив не вдаваться в подробности, Рииз продолжила:

– Мне надо сегодня раздобыть несколько сот ярдов ткани, но на моем кабриолете их не увезти. Вот я и подумала: может, возьмем твоего Зверя?

Увидев, как он наморщил губы, она разозлилась.

– Мне казалось, ты ненавидела мою машину.

– Я ненавижу машины без кондиционера.

Она стойко выдержала его взгляд и постаралась не вспоминать, какая жара стояла в кабине, когда они занимались любовью.

– Мне кажется, не слишком удачная идея.

– Ну пожалуйста!

Сердце екнуло два раза. Рииз видела, как напряглись его плечи, плотно сжались губы. Она понимала его нежелание. Наконец Мейсон выдохнул:

– О’кей, поехали.

Рииз залезла во внедорожник, радуясь тому, что первые гости не появятся раньше завтрашнего дня. Это означало отсутствие любых возможных свидетелей далекого от изящества восхождения. Кабина совсем не изменилась. Те же потрескавшиеся кожаные сиденья. Тот же лысый коврик под ногами. И тот же слабый запах моторного масла. Правда, когда Мейсон включил зажигание и кабину наполнила кантри-музыка, Рииз с удивлением посмотрела на него:

– Ты установил магнитолу?

– Было бы скучновато ехать сюда пять тысяч миль в полном одиночестве.

Большую часть двухчасовой поездки они проехали в тишине. Мейсон погрузился в задумчивость. Одной рукой держал руль, другую положил на спинку сиденья за спиной Рииз. Она не могла не вспомнить, какой счастливой чувствовала себя, когда студенткой сидела рядом с ним в этом проклятом богом внедорожнике.

Когда Мейсон припарковался в тени напротив магазина тканей, долгая дорога и напряженная тишина довели ее до крайности. Рииз с трудом могла усидеть на месте. Отчаянно хотелось подвигаться. Она выскочила из внедорожника с огромным желанием сбежать от человека, который присутствовал в ее жизни всего один год из двадцати девяти лет, при этом занимал более чем значительную долю воспоминаний. Она задержалась в магазине дольше, чем нужно, чтобы прийти в себя. Наконец хозяин магазина, вытащив рулоны ткани, погрузил их в кузов. Со страхом перед обратной дорогой Рииз зашла со стороны пассажирского места и заглянула в окно. Мейсон сидел, привалившись к двери, со скрещенными руками и закрытыми глазами. Он крепко спал. Она, затаив дыхание, как можно тише залезла в кабину, с удовольствием рассматривая мужчину, которого когда-то любила всем сердцем. Он сидел, вытянув длинные мускулистые ноги, руки с красиво очерченными бицепсами спокойно лежали на груди. Жетон поблескивал на солнце при каждом вздохе. Густые темные волосы с сексуальной небрежной стрижкой в стиле bed-head[1] выглядели просто очаровательно. Он дышал ровно и спокойно, тело расслабилось. Во сне Мейсон казался умиротворенным. Но внезапно приподнял бровь, рука сжалась, будто он что-то схватил во сне. У Рииз возникло тянущее ощущение в животе. Совсем не хотелось его будить, особенно когда она разглядела темные синяки под черными загнутыми ресницами, так явно говорившие об усталости. Ее не должно интересовать, почему Мейсону так трудно заснуть. И почему он расхаживает по коридору в два часа ночи, когда все на свете спят. Но главное – Рииз не должно интересовать, видел ли он ее когда-нибудь во сне.