Леонид Шинкарев. Я это все почти забыл - Л.И.Шинкарев

Цейлоне. Адрес: посольство ЧССР, Коломбо. Вернуться в Прагу надеемся до

середины мая» 53.

Подготовить заключение о рукописи Ганзелки и Зикмунда поручили

двум отделам ЦК КПСС – отделу пропаганды и отделу по связям с коммуни-

стическими и рабочими партиями социалистических стран. Полторы стра-

ницы текста были готовы только к июлю 1968 года, в самый разгар полити-

ческой кампании против чехословацких реформаторов, когда в дивизиях

стран Варшавского договора уже по картам намечали маршруты предстоя-

щего броска.

Вот фрагменты «Заключения…»:

«Особый отчет № 4, написанный Ганзелкой и Зикмундом в декабре

1964 – марте 1965 г. и направленный в ЦК КПЧ, а также в адрес тов.

Л.И.Брежнева в порядке информации, посвящен целиком внутреннему по-

ложению СССР и содержит впечатления от их неоднократных поездок по Со-

ветскому Союзу… Судя по его содержанию, изложенному на 173 страницах,

Ганзелка и Зикмунд явно претендуют на роль беспристрастных исследова-

телей всего периода развития советского государства, его политики и раз-

личных сторон современной жизни советского народа. Весь отчет составлен

в остро критическом духе, выдержан в поучающих назидательных тонах. В

ряде мест он носит открыто недружественный и клеветнический характер

по отношению к нашему строю и советским людям. Об этом, в частности,

свидетельствует рассуждение авторов о “навыках сталинского периода, ко-

торые весьма упорно продолжают существовать”. Они утверждают, что в

СССР до сих пор сохранилось от сталинской эпохи отчуждение руководите-

лей от масс, привилегии, чиновничья иерархия, что область человеческих

отношений социалистического общества в СССР “является, очевидно, одной

из наиболее глубоко и трагично отмеченной сталинским периодом”. “Народ,

– пишут они, – разучился в долгий период сталинского террора под воздей-

ствием произвола органов безопасности верить именно этому методу, мето-

ду выступлений, деклараций, призывов, кодексов, наставлений и убеждений

сверху”.

“Средние и местные руководящие кадры, – подчеркивается в отчете, –

руководимые привычкой и показателями выполнения производственных

планов, хотя и повторяют весьма часто “все для человека”, но в ежедневной

практике рассматривают человека прежде всего как составную часть произ-

водственного процесса, причем со старых, нетворческих, антинаучных пози-

ций”. Говоря о состоянии экономики СССР, Ганзелка и Зикмунд пишут: “Со-

ветское хозяйство опасно кровоточит”.

Все эти факты преподносятся авторами отчета не как отдельные явле-

ния, а как общая система, присущая нашему строю. Характеризуя это как “уз-

кую концепцию социализма”, Ганзелка и Зикмунд призывают перейти к

“широкой концепции социализма”, которая дает полную возможность пря-

мого активного участия самых широких слоев народа в решении основных

вопросов, фактически передает всю власть широким народным массам, “ак-

тивизирует все творческие силы народа”.

Недавно Ганзелка выступил в печати еще с одним заявлением (напри-

мер, беседа в журнале “Свет совету” (1968, № 20)), которое выдержано в та-

ком же тенденциозном недружественном духе» 54.

Заведующий отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабо-

чими партиями социалистических стран К.Ф.Русаков и заведующий отделом

пропаганды ЦК В.И.Степаков сопроводили «Заключение…» своим письмом.

«В указанном отчете Ганзелка и Зикмунд грубо извращают некоторые

периоды истории и современного развития Советского Союза, допускают

клеветнические измышления в отношении социалистической системы и

КПСС. Несмотря на то, что Ганзелка и Зикмунд, передавая свой отчет в ЦК

КПЧ и ЦК КПСС, подчеркивали его секретный и доверительный характер,

они, как объявила газета “Млада фронта”, дали согласие на публикацию от-

чета в печати. 18 и 19 мая с. г. этой газетой была почти полностью опублико-

вана 2-я глава отчета (“Два основных периода развития СССР”), в которой

наряду со многими другими измышлениями проводится мысль о том, что в

Советском Союзе до сих пор не устранены “деформации” сталинского перио-

да из партийной и общественной жизни. Антисоветские измышления содер-

жатся также в беседе с Ганзелкой и другими, опубликованной 14 мая с.г.

журналом “Свет совету”.

Бывший посол ЧССР в Советском Союзе т. О.Павловский в беседе с сов-

послом в ЧССР т. Червоненко (тел. № спец. 695–697 от 6 мая с.г.) поставил

вопрос о целесообразности приглашения в СССР в этом году Ганзелки и Зик-

мунда и о приеме их для беседы в ЦК КПСС. Сами Ганзелка и Зикмунд обра-

тились в ЦК КПСС с письмом, в котором также ставят вопрос о приезде в

Москву и беседе в ЦК КПСС по поводу их отчета.

Считали бы целесообразным внести следующие предложения.

1. Учитывая нынешнюю позицию Ганзелки и Зикмунда, опубликовав-

ших составленный в тенденциозном духе “закрытый” отчет о поездке в Со-

ветский Союз, от приглашения их в Москву воздержаться.

2. Поручить МИД СССР через посла ЧССР в СССР т. В.Коуцкого обратить

внимание чехословацкой стороны на опубликование в печати отчета Ган-

зелки и Зикмунда, а также выступлений Ганзелки с тенденциозным недру-

жественным освещением фактов, относящихся к жизни Советского Союза, и

клеветническими выпадами против политики КПСС, подчеркнув, что такие

выступления противоречат интересам советско-чехословацкой дружбы.

3. Поручить Агентству печати “Новости” (т. Бурков) и редакции “Лите-

ратурной газеты” (т. Чаковский) подготовить статьи по поводу антисовет-

ских выступлений Ганзелки и представить предложения в ЦК КПСС о их пуб-

ликации в советской и зарубежной печати» 55.

До вторжения оставалось 40 дней.

Один из руководителей советской разведки в середине 1960-х годов

(дальше «полковник госбезопасности Петров», он просил не называть под-

линное имя) первые советские беспокойства о чехословацких делах относит

к 1965–1966 годам. По времени они совпадают с завершением работы Ган-

зелки и Зикмунда над рукописью и передачей рукописи Брежневу. Именно

тогда стали известны выводы путешественников.

Никогда раньше чехи не позволяли себе такой честный, откровенный

диагноз больному советскому обществу. Новые подходы к практике социа-

лизма, как она сложилась в стране, доминирующей в Восточной Европе, от-

ражали не замеченные кремлевским руководством ростки нового самосо-

знания дружественных народов.

В шифровках от советской агентурной сети в Чехословакии полковник

госбезопасности Петров улавливал момент, казавшийся принципиальным.

«Осмысливая, к чему привели попытки соседних стран выбраться из

паутины или хотя бы ослабить ее натяг, чешские и словацкие интеллектуа-

лы в своей программе демократизации социализма исходили из признания

исключительно мирной эволюции общества. Процесс, который возглавил

Дубчек, в котором блистали Гольдштюккер, Вацулик, Млынарж, Шик, Ган-

зелка и Зикмунд, члены клуба КАН, другие глубокие люди, виделся плавным

течением, строго в берегах ненасильственных преобразований.

Но во всяком большом деле находятся экстремистские силы; они вно-

сят в мирный процесс свою собственную окраску, а она дает повод другой,

настороженной, стороне воспринять экстремизм как выражение самой сути

происходящего. Когда Андропов привлек меня к анализу обстановки, как она

складывалась в Чехословакии, из донесений разведки, довольно исчерпыва-

ющих, за два года до событий было ясно, что вызревают конфликтные обще-

ственные явления. Откровенно вам говорю, разведка передавала информа-

цию в Политбюро ЦК КПСС, ничего не утаивая.

Но в ЦК часто с опозданием вникали в обстановку и с еще большим

опозданием принимали решения. Анализ сводился к оценке, соответствует

ли происходящее тому, как это должно быть. Если не соответствует, значит,

это бесспорно плохо. Пражская весна не ложилась в господствующие в те

времена представления советского руководства об историческом развитии.

Раздражало, что неизбежность перемен понимает все чехословацкое обще-

ство. Очевидный мирный характер намерений пражских реформаторов ста-

вил наших теоретиков в трудное положение. Новый и непонятный для них

вариант демократизации (“социализм с человеческим лицом”) они приняли

за тихую контрреволюцию» 56.