Одна ночь в пустыне Святой Горы - Иерофей Влахос

— Напомню, — продолжал боговдохновенный подвижник, — и другой пример. Святой Максим Исповедник пишет, что в мистическом восхождении к Богу существует три стадии. Практическая философия — отрицательная (очищение от страстей) и положительная (приобретение добродетелей), естественное созерцание, при котором очищенный ум созерцает все творение, то есть внутренний смысл вещей, познает духовный смысл Священного Писания, видит Бога в природе и молится Ему, и только затем наступает третий, последний этап — мистическое богословие, соединяющее подвизающегося верующего с Богом. Все три ступени видны в исходе израильского народа. Прежде всего израильтяне бежали из рабства египетского, затем переправились через Красное море, в котором погибло все египетское войско, после чего достигли пустыни, где принимали различным образом дары божественного человеколюбия (манну небесную, воду, светлое облако, Закон, победу над врагами), и лишь после упорной и долгой борьбы вошли в землю обетованную. Таков и подвижник Иисусовой молитвы. Поначалу он выходит из-под рабства страстям (практическая философия), потом входит в пустыню бесстрастия (естественное созерцание), где получает дары любви Божией, и, наконец, за ревностную борьбу удостаивается земли обетованной (мистическое богословие) — совершенного единения с Богом — и наслаждается вечностью в созерцании Нетварного Света. Разумеется, богоносные отцы не отделяют три названные этапа друг от друга. То есть это не означает, что, достигнув естественного созерцания и мистического богословия, мы оставим аскетические упражнения и сокрушение о грехах — практическую философию. Напротив, возрастая духовно, человек все более подвизается, чтобы не потерять милость, которую приобрел. Удостоившись божественных откровений, советуют отцы, следует еще сильнее заботиться о любви и воздержании, чтобы, сохраняя безмятежной страстную часть, иметь неоскудеваемый свет души (святой Максим). Человек всегда должен идти по духовному пути со страхом. Прежде им должен овладеть страх осуждения, наказания (начальный страх), затем — потери благодати и отпадения от нее (совершенный страх). Со страхом и трепетом свое спасение соделовайте (Флп. 2, 12), — говорит Апостол Павел.

— Поведайте, отче, о дарах, которые принимает делатель молитвы после очищения, перед блаженным состоянием совершенного единения с Богом. Расскажите мне далее об иных плодах молитвы.

— Монах, привыкший осуждать себя, чувствует божественное утешение, Христово присутствие, излучающее сладостное безмятежие, нерушимый мир, глубокое смирение, неутолимую любовь ко всем. Утешение от этого божественного присутствия нельзя сравнить ни с каким человеческим. Я знал подвижника, который тяжело заболел и отправился в больницу на лечение. Лучшие врачи, питавшие к нему уважение, облегчали ему страдания. И вот он поправился, поблагодарил их и возвратился в свою келлию. Однако в скором времени ему стало хуже, и, поскольку он жил отдельно, братия не знали об этом. Он тяжко страдал, но чувствовал такое утешение от Бога, которое не сравнимо ни с вниманием и человеколюбием врачей, ни с действенным эффектом лекарств. Такого покоя он никогда прежде не испытывал. Вот почему некоторые пустынники тщательно избегают человеческого утешения (что совершенно непонятно для мирян, преданных мирской жизни), чтобы ощутить дивную сладость и неутолимую радость божественного утешения…

— Чудный плод умной молитвы! — воскликнул я. — Продолжайте, отче.

— Человек приобретает безмятежие в скорбях, которые доставляют ему ближние. Он пребывает на небесах (лазурных и сияющих) духовной жизни, куда не достигают стрелы людей земли. Он не только не испытывает притеснений, но даже не замечает их вовсе. Самолет невозможно забросать камнями — он просто не почувствует их. Подобное происходит и с таким человеком. Для него не существует скорбей, происходящих от клеветы, преследований, пренебрежения, осуждения — одна лишь печаль о падении брата. Если же и возникает скорбь, он знает способ справиться с ней. О таком случае рассказывается в Отечнике: Некто из старцев пришел к авве Ахиле. И увидел его, выплевывающего кровь. И спросил брат авву: Что это, отче? Старец ответил: Это были слова одного брата, которые опечалили меня. Я старался не принимать их и просил Бога отвратить меня от тех слов. И сделались они как кровь в устах моих, и я выплевал их, и вновь обрел я безмолвие мое и позабыл свою скорбь.

— Поистине это свидетельствует о совершенной любви к брату, о любви, которая прощает все. Она не желает даже помнить зла. Мы уже достигаем совершенства!

— Именно. И оно достигается Иисусовой молитвой. Такая любовь — результат живого ощущения единства человеческого рода. И это есть зрелый плод молитвы. Подвижник не просто воссоединяется сам, но чувствует единство человеческого рода.

— Вы знаете, отче, — продолжал пустынник, — о том, что единство человеческой природы было утрачено непосредственно по преступлении Адама. Господь после создания Адама образовал Еву из ребра его. Создание Евы возвеселило Адама. Он ощущал ее как свое тело, почему и сказал: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей… (Быт. 2, 23). После же своего 11;1дения на вопрос Бога Адам ответил: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3, 12). Вначале Ева — кость его, впоследствии — жена, которую дал Господь! Здесь совершенно очевиден раскол человеческой природы после греха, раскол, проявившийся позднее в детях Адама, во всей истории Израиля и во всей истории человечества. И это естественно. Потеряв Бога, люди потеряли себя и отделились друг от друга. Полное отчуждение и рабство. Возрождение человеческой природы произошло во Христе. Он распростер руки, и соединил прежде разделенное, и дал, таким образом, каждому, кто соединяется с Ним, возможность жизни и единства человеческой природы.

Молитвой подвижник приобретает великую любовь к Иисусу Христу и этой любовью соединяется с Ним. Следовательно, естественно любить то, что любит Бог и желать того, что Он желает. Господь всем желает спастись и в познание истины прийти (1 Тим. 2, 4). Этого желает и делатель молитвы. Его волнует зло, происходящее в мире, и он чрезвычайно опечален отступлением и неведением братии. Поскольку грех всегда имеет космический масштаб и оказывает влияние на весь мир, молящийся переживает всю драму человечества и весьма скорбит о нем. Он живет борением Господа в Гефсиманском саду. Таким образом, он приходит в состояние прекращения молитвы о себе и молится непрерывно о других, чтобы они пришли к познанию Бога. Его очищение от страстей, приобретение Животворящей Божественной благодати и молитва за других, происходящая из чувства всеединства человеческого рода во Христе Иисусе, — величайшая миссия. В этом усматривали миссионерские подвиги святые отцы. В стремлении к возрождению человеческой ипостаси и единства природы. Каждый, кто очищает себя, становится лицом, полезным для всего общества, ибо все мы — члены благословенного тела Христова. Если радуется один член, сорадуются все члены, — по апостольскому слову. Это мы видим образно и в лице Пресвятой Богородицы. Она обрела благодать и сама впоследствии облагодатствовала и украсила всю человеческую природу. Очищенная и облагодатствованная, Она молится за весь мир. И мы можем сказать, что Пресвятая Богородица выполняет величайшую миссию и приносит действенную пользу роду человеческому.

Он немного помолчал и затем продолжал.

— Вместе с тем подвижник чувствует и единство всей природы.

— Каким образом?

— Его признает вся природа. Первоначально Адам был царем над всем творением, и все животные признавали его царем. Однако после падения разорвалась эта связь и прекратилось признание. Николай Кавасила образно анализирует такое состояние. Человек, говорит он, сотворен по образу Божиему. По образу Адам был чистым зеркалом (отражением), через которое излучался на природу Свет Божий. Пока зеркало оставалось неразбитым, вся природа освещалась. Но лишь только оно раскололось и раздробилось, все творение погрузилось в глубокую тьму. Тогда-то вся природа и восстала против человека, прекратила признавать его и не пожелала давать ему плоды. Только в борьбе: трудах может он поддерживать свое существование. Животные боятся его, и сами они агрессивны. Однако, когда человек — в Духе Святом, когда имеет благодать Христову, все силы души воссоединяются, он становится образом и подобием Божиим (то есть зеркалом, светом) и излучает Божественную благодать на бессловесную природу. И те же животные признают его, повинуются и почитают. Есть немало примеров, когда подвижник-пустынник мирно уживается с медведями и дикими животными. Он кормит их, и они служат ему. Таким образом, в молитве приобретя Божественную благодать, он снова становится царем природы и восходит на большую по сравнению с Адамом высоту. Ибо Адам, по словам отцов, имел лишь по образу. Послушанием же ему надлежало стать и по подобию. Адам не имел обожения, но лишь возможность его. Тогда как подвижник по Божественной благодати приобретает, насколько возможно, и подобие, не входя, однако, в Божественную Сущность. Он причастен нетварным энергиям Божиим.