Исцеление чувств - Дэвид Симандз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какой огромный ущерб может нанести неосторожно брошенное слово! Семена обиды, унижения и ненависти попадают в детское сознание, вызывая нагноение, затем гангрену, — и однажды происходит общее заражение личности.
Достаточно бросить мимоходом: «Боюсь, что он вырастет таким же, как его дядя Эд». А кто этот дядя Эд? Оказывается, дядя Эд — ни много ни мало — провел десять лет в тюрьме и умер в психиатрической лечебнице.
Или так: «Ну и внешность у этого мальчика, ну и лицо! Так обидно, что он ни капельки не похож на своего красавца–брата».
Или маленькая девочка, у которой сестра — красавица, услышала, как родственники шушукаются за ее спиной: «А эта такая дурнушка».
А что сказать по поводу обид и страданий, вины, страха и ненависти, связанных с сексом, ставшим в наше время каким–то наваждением? Весь путь от детского любопытства, когда дети изучают тела друг друга, до подкупа и угроз старших братьев и сестер, пытающихся воспользоваться младшими, порождает в детях сильнейшие чувства, разрушительные в этом возрасте. Это все равно, что пропустить ток напряжением в 1000 вольт по проводу, рассчитанному на 220. Я уже не говорю об отцах и отчимах, которые обращаются со своими дочерьми не как с дочерьми, а как с женами и любовницами. Секс в том виде, в каком он есть, порождает страшную борьбу противоречивых чувств: ужаса и желания, страха и удовольствия, любви и ненависти, что приводит к сильнейшим эмоциональным потрясениям, разрушению личности.
Ярость
Говорить о ненависти непросто, не так ли? Гнев, возмущение и ненависть запрятаны глубоко внутри. Иногда я задаю свои собеседникам следующий вопрос: «Не кажется ли вам, что слово «ярость» несет в себе чрезмерный эмоциональный заряд?». Чаще всего они смущенно отвечают: «Нет. Не кажется». Пусть внешняя кротость человека не вводит вас в заблуждение. Мне как–то пришлось иметь дело с мучжиной, у которого была масса эмоциональных проблем, но внешне он казался абсолютно "непробиваемым". Запомните, ярость может прятаться под слоями робости, кротости и благочестия, но она навещает каждого из нас.
Процесс исцеления начинается с честного осознания своей проблемы: вам предстоит рассказать о ней Богу, принести ее ко кресту. Исцеления не наступит, пока вы не признаетесь себе в собственных чувствах, не разберетесь в них. Чтобы избавиться от приступов ярости, нужно простить каждого человека, который причинил вам боль, унизил вас; оставить всякое желание отомстить этому человеку; позволить всепрощающей Божьей любви омыть вашу зараженную чумой вины душу.
Это случилось много лет назад. Я был сильно удивлен, когда мне позвонил преподаватель христианского колледжа. Он напомнил мне одно мое высказывание, прозвучавшее на евангелизационном собрании в его школе: «Я помню ваши слова: «Как только почувствуете, что ваша реакция несоразмерна раздражителю, будьте начеку. Вполне вероятно, что в вас зашевелилась глубоко засевшая эмоциональная обида». Думаю, именно это случилось со мной». После телефонного разговора он приехал в наш город, и мы провели с ним вместе почти неделю. Он был эрудированным, высокодуховным человеком, хорошо знающим Писание. Но вот среди сотрудников их колледжа возникли некоторые разногласия — и неожиданно для всех этот ученый муж и умеющий держать себя в руках христианин пришел в безудержную ярость. Именно ярость! Он сам себе дивился и чувствовал себя крайне виноватым. Он не знал, что делать. Сколько бы он ни читал Писание, сколько бы ни молился и ни пытался отдаться на волю Божью, ничего не помогало. Он был на грани отчаяния и мучительно выдавил из себя: «Не могу поверить, но, когда все это случилось, мне хотелось кого–нибудь убить».
Корни его проблемы было нетрудно найти, но он никак не хотел взглянуть в лицо действительности. Он не переставал повторять: «Нет, это слишком глупо… этого не может быть».
Я говорил: «Глупого ничего нет. Расскажите мне обо всем».
В детстве этот человек был смышленым, не по годам развитым ребенком, эрудитом почти с рождения. Знаете, бывают такие дети — ему шесть лет, а он умен как пятнадцатилетний. Он был настолько толковым, что ему нелегко жилось бок о бок с детьми, не обладающими подобными способностями. Он всегда был первым в классе, но последним на детской площадке. Каждая перемена была для него невыносима. Он помнил, как сотни раз его — разумного, но неуклюжего мальчика — дразнили и поднимали на смех. Грубые и задиристые мальчишки и девчонки издевались над ним, дразнили, пинали, били. Так его превратили в эмоционального калеку. Он дивился способностям своей памяти: он помнил обидчиков по именам, помнил даже, во что они были одеты. Воспоминания не оставляли его все эти годы, и вот низверглись водопадом ярости. Мы прорабатывали эпизод за эпизодом: он называл каждого ребенка по имени. Мы перечислили всех обидчиков, и каждого он простил. «Вы простите Дэна? Вы простите Салли? А вы простите…». Вы думаете, это были малозначащие слова? Как раз наоборот. Процесс оказался крайне болезненным. Но в молитве он обрел благодать, которая помогла ему простить всех детей, сделавших его жизнь невыносимой. Дух Святой вытащил жало из его памяти и лишил воспоминания их навязчивой остроты. Так начались глубокие перемены, и через некоторое время целительная сила Бога залечила болезненные раны его души.
Оправдание Бога
Такая глубокая внутренняя обида — это гнев на несправедливость. Душа кричит: "Я — жертва. У меня не было выбора. Я не просился на этот свет. Я не выбирал родителей. Я не выбирал ни братьев, ни сестер. Я не выбирал ни свои недостатки, ни болезни. Я — жертва, и несправедливо то, что я испытываю боль и унижение, что изрезан шрамами». Мы часто видим, как гнев поднимается в перфекционистах, желающих исправить каждую замеченную ошибку и искоренить все зло мира.
Место исцеления человека с такими расстройствами — крест, высшая точка несправедливости. В своей глубоко проникновенной книге П. Форсайт назвал крест «оправданием Бога» («Оправдание Бога», London, Independent Press). На кресте Бог полностью отождествился с нами, взял на Себя как наше незаслуженное страдание, так и наказание, которое мы заслужили. Голгофский крест — самая большая несправедливость мира. Все отвернулись от нашего Господа. Его обвинили, Его судили, Его распяли — предел несправедливости.
Никогда не говорите: «Бог не знает, что такое страдание». Никогда не допускайте мысли, что Бог позволяет нам страдать так, как не страдал Сам. Он был как кроткий агнец, ведомый на заклание, бесправный и обессиленный. Он был лишен поддержки друзей, ибо они бросили Его и убежали, когда Он был унижен, растоптан, осмеян и выставлен на посмешище: «… спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста».
Глядя на крест, мы видим, насколько глубока истина Христова. Это не только яркая, сверкающая, прекрасная истина Бога, обращенная ко всем нам. Его крест — это еще и страшная, отвратительная истина обо всех нас: истина о зависти, ненависти, похоти, эгоизме и ярости, пропитавших падшую, грешную землю, населенную человеческими существами. Истина об этом мире раскрылась нам в крестной смерти Сына Божьего. Мы знаем: Бог понимает, что значит жить в миру. Он — наш раненый Целитель, Он — наш Первосвященник, сострадающий нашим немощам.
Есть невероятная и прекрасная весть для каждого перфекциониста — для того, в ком кипят противоречивые чувства, которые, как ему кажется, невозможно разделить с Богом. В своем кабинете я тысячу раз слышал: «Как я могу сказать об этом Богу? Как я могу излить свою боль, унижение, гнев, обиду на людей, да и на Него? Как я могу поделиться этим с Ним?». Неужели вы не понимаете? На кресте Он уже пережил все ваши чувства.
На кресте Бог в Иисусе Христе полностью впитал всю вашу боль. Она стала частью Его любви. Боль проникла в Его сердце, пронзила Его душу и растворилась в океане Его прощения и в море Его забвения.
Апостол Павел, некогда злейший враг христианской веры, был одним из тех, кто ненавидел Иисуса Христа, оскорблял Его. Во время убийства первомученика Стефана он кипел яростью. Когда Павел обнаружил, что вся его злоба поглощена милостивым сердцем Бога, он написал: «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения» (2 Коринфянам 5:19).
Нет ничего такого, чем вы не могли бы поделиться с Богом. Бог понимает, что такое мучительная обида, душевная тяжесть, ненависть и злоба. Нет ничего, что Он не в состоянии понять. Он примет вас с любовью и милостью.
Иисус знал: нам трудно будет поверить в столь прекрасную правду. Поэтому в ночь перед крестной казнью, Он учредил Тайную вечерю. Он взял хлеб и вино — то, что мы можем увидеть, и пощупать, и попробовать, и понюхать, и съесть, — и сказал: «Ядите: сие есть Тело Мое… Пейте из нее (чаши) все» (см. Матфея 26:26–27).