Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера - Джон Лилли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После некоторого изучения этой модели обнаруживается, что точки контакта между мембранами не фиксированы, как это представлялось при первом взгляде. То, что было отмечено в начале, являлось замороженным в определенный момент и распространенным на продолжительный отрезок времени, как если бы модель была статична. Неожиданно понимаешь, что точки контакта являются общими частями этих поверхностей вдоль линий, отвечающих фиксированным моментам, и что имеющиеся связи тоже изменяются. Кроме того неожиданно открывается, что цвета перемещаются по оболочкам и меняют границы. Эта отдельная модель — лишь маленькая область в громадной вселенной, заполненной такими оболочками, секциями и пространствами между ними. Обнаруживается также, что источники света располагаются внутри различных стенок, просвечивая сквозь них и подсвечивая другие, и что толщина стенок и интенсивность свечения меняются согласно некоторым локальным правилам.
Если экспериментатор выходит из модели, то он может увидеть, что она заполняет всю „вселенную“. Он может вернуться назад внутрь модели и сосредоточиться на какой-нибудь из упомянутых оболочек. По мере того, как структура оболочки проясняется, обнаруживается, что внутри нее есть свой кругооборот на молекулярном и атомарном уровне. Есть энергии, движущиеся по определенным путям во многих направлениях внутри оболочки, и иногда это движение случайно и надоедливо. В промежутках между стенками возможны столкновения — электроны, мезоны, протоны, нейтроны, нейтрино и т. д. движутся от одной стенки к другой в разных направлениях. Непосредственно примыкающие слои воспринимаются так, как будто они осуществляют механические движения с очень высокой скоростью. Пересечения между секциями видны теперь как внутримолекулярные переключающие линии, поверхности и точки.
Таким образом обнаруживается, что фраза „Ключ больше не ключ“ перерастает в новую концепцию биокомпьютера. Этот биокомпьютер внутри самого себя полностью постигает, что нет замков, нет запрещенных переходов, нет областей, в которых данные нельзя свободно передать из одной зоны в другую. На границах биокомпьютера, однако, они еще есть, как если бы они были „категорическими императивами“. Теперь проблемой становятся границы не внутри биокомпьютера, а вне его. Под „вне“ я подразумеваю не только наружные границы реального тела, но имею в виду также другие источники влияния, помимо проходящих через нижний базовый слой внешней физико-химической реальности. Чтобы обозначить эту проблему, сомнение относительно границ биокомпьютера и влияний, отличающимися от приходящих через физико-химическую реальность, над сверхличностными метапрограммами предполагается линия, пространство над которой обозначается как „неизвестное“.
В уме экспериментатора неизвестное должно быть обозначено. Оно расположено над сверхличностными метапрограммами и содержит некоторые цели человеческого компьютера. Исследование внутренней реальности предполагает, что она содержит многие неизвестные, заслуживающие внимания. Однако, чтобы приступить к ним необходимо: 1) осознать их существование и 2) подготовить свой биокомпьютер для исследования. Если вы намерены исследовать „неизвестное“, то следует использовать минимальное количество теоретического багажа и не перегружать себя концептуальным аппаратом, который не может быть переориентирован, чтобы работать с „неизвестным“. Следующая стадия работы для тех, кто имеет мужество и необходимый аппарат, — это исследование в глубинах „внутреннего неизвестного“. Для решения этой задачи экспериментатор нуждается в максимально эффективном способе мышления, доступном человеку. Мы устраняем и, если нужно, перепрограммируем доктринерские, идеологизированные подходы к этим проблемам.
Желательно оставаться скептиком даже в такой формализации биокомпьютерного подхода. Выбранный подход не должен переоцениваться. Для исследовательских целей проверяются альтернативные подходы. Находится способ быть свободным от слишком жесткого подчинения сверхличностным программам, но это должно быть согласовано с присутствием других человеческих компьютеров, участвующих в проведении эксперимента и ведущих наблюдение за экспериментатором. Для такого исследования необходимо глубокое взаимодействие между выбранными для проведения эксперимента человеческими компьютерами. Необходима разработка концепции думающей машины с помощью лучших умов, способных выполнить такую задачу. Можно сказать, что здесь мы впервые создаем исследователей в этой области.
4. Метапрограммирование в случае фиксированных невротических программ (мигрень): примеры восприятия и взаимодействия допущений
Рассмотрим особый случай, когда в ЛСД-состоянии были проведены некоторые эксперименты по перепрограммированию специфического состояния биокомпьютера, связанного с наличием мигрени.
В особых обстоятельствах возникла необходимость программировать некоторые тенденции восприятия и проецировать их в визуальное поле для изучения. К таким обстоятельствам относится, например, реальное присутствие во время эксперимента других лиц. Здесь не имеется в виду просто вера в реальность этого присутствия. До тех пор, пока вы намеренно не усилили эту веру, вы не можете определить, что такое присутствие имеет место во внешней реальности. Включение метапрограммы безопасности приводит к признанию того, что рассматриваемое присутствие существует только в уме, даже если кажется, что оно существует вне тела.
Можно задать вопрос: существуют ли подобные программы постоянно ниже порога сознания или они создаются заново в ЛСД-состоянии? Современные психоаналитические и психиатрические теории утверждают, что эти программы существуют в «бессознательном» и извлекаются из этой сферы биокомпьютера благодаря ЛСД-состоянию. Все, что мы можем сказать по этому поводу, сводится к тому, что вполне вероятно существование обеих возможностей. И некоторые из этих подпороговых программ обнаружены в ЛСД-состоянии. В сильно мотивированном состоянии их можно обнаружить сразу. Даже без ЛСД-25 можно достигнуть необходимой стимуляции таких программ и вытолкнуть их на уровень выше порога осознания.
Так, в случае экспериментатора, проводившего данное исследование, наличие мигрени было использовано в качестве побуждения и показателя продвижения в процессе самоанализа. В этом случае имела место асимметрия пространственных полей апперцепции. Правая сторона визуального поля сильно отличалась от левой стороны. Эти отличия проявлялись в цвете, устойчивости сохранения образов, в возникновении скотомы (затемненных полей) во время приступов мигрени и т. д. (Как хорошо известно из клинической литературы, такие симптомы часто встречаются после сорока лет). Среди этих асимметрий наблюдались пространственные искажения визуальной системы. В этом особом случае правый глаз оказался более чувствительным и показал в общем более низкий порог фотофобии и боли. Восприятие и кожные ощущения с правой стороны головы воспринимались как менее приемлемые и более интенсивные, чем слева. Приступ мигрени ограничивался правой стороной головы.
Иногда эффективного программирования в ЛСД-состоянии можно достигнуть тем, что упомянутые различия можно усилить, исследовать и спроецировать. Воспоминания и переживания прошлого опыта, связанного с детством, указывают на травмы правой стороны головы. В ЛСД-состоянии был пережит сильный физический удар с правой стороны головы, когда пришлось резко отпрянуть от источника, а зажмуренный правый глаз скосился к левому, и последовала короткая «потеря сознания». Это пример долгосрочной «встроенной бессознательной программы». Это переживание не было бы извлечено из подсознания без помощи ЛСД-состояния и классического психоанализа. Все, что можно было обнаружить из проявления этой программы в обычном состоянии бодрствования — это асимметрия восприятия.
Эта отдельная программа в ЛСД-состоянии привела к появлению «присутствия нереального, но воспринимаемого как реальное». Когда благодаря соответствующему метапрограммированию этот эффект был поднят выше порога сознания, упомянутое присутствие было воспринято как некие существа-тени или личности, приходящие из темноты с правой стороны визуального поля. Создается впечатление, что пространственное поле восприятия искажается таким образом, что присутствие связывается с искаженным полем.
При обдумывании этого эффекта экспериментатор создал теорию по поводу таких проекций, «как если бы это не было проекцией». Экспериментатор считал, что это «существа из других размерностей, проникающие через дыру между их и нашей вселенными». Этот вид объяснений не имеет смысла, если он не допускается по умолчанию. Когда уровень веры в эту схему снижается, критический порог искажения перцептуального поля становится очевидным и процесс бессознательного программирования проекции становится доступным для обнаружения. Искусственные существа больше не являются таковыми, они всего лишь искажения визуального поля вследствие особых нарушений в нервной системе. Драматическое привнесение «внешних существ» определилось собственными внутренними нуждами, связанными с необходимостью облегчить переживания, вызванные одиночеством и изоляцией. Неосознаваемое одиночество дало толчок к созданию этих «существ» в пределах своей личности. Последовательный анализ обнаружил в сознании этих «существ» необходимость в проецировании собственных страхов и гнева экспериментатора.
