Стихотворения и поэмы - Ярослав Смеляков

18. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДИМИТРОВА ПОСЛЕ ЛЕЙПЦИГСКОГО ПРОЦЕССА

Так мне кажется —сердце тише,придавивнеокрепший лед,над высокойнемецкой крышейподымаетсясамолет.

Восемь парней,глазам не веря,зубы сжав,говорят:«Пока!»

Из окна кабинетаГерингзлобно смотритна облака.

…Между зимними облакамион летит,величав и прост,над заводоми над лесами,у ещенепогасших звезд.Он летит,приминая тучи,он крыло над Москвойпростер.И ребята с улыбкой лучшейслышат тихий его мотор.

Вечер. Ночь.Через ветер черныйпрямо в руки моиидеттрехмоторный,пятимоторныйпотрясающий самолет.

Тяжелоподымая брови,улыбаясьмоей стране,прямо с небаидут герои,похудевшие в тишине.

И под небомМосквы отверстым,на тебяустремивши взгляд,краснопресненскиеоркестрызадыхаютсяи молчат.

Мы встречаем тебяснегами,мы приносим тебецветы.Мы гордимся тобой,и нами,вероятно,гордишься ты.

Снег летитпод больные ноги.Стань прямей,посмотри кругом —мы тебе отдаемдорогии сады своиотдаем.

Стали химикии хлеборобы.Что сказать,если вы дошличерез тюремглухую злобудо прекраснойБольшой земли?

Что сказать мнек такому часу,чем похвастать?Прости меня,если нету в моихзапасахслов,достойных такого дня.

Если я,рассуждая здраво,мир почувствовалв тишине.Это счастье мое.И, право,счастья этого хватит мне.

19. ПРОЩАНЬЕ

Надо тише.Вино допито.Бьют часы.Через два часамы уедем.Стучат копыта.Парни трогают пояса.

Рассветает.Идет по кругуветер прямо через сады.Я за яблочный ветер с югаподымаю стакан воды.

Пододвинь-ка поближе чайник.Я и чаю, и пиву рад.Ну, товарищи,на прощанье,за разлуку, как говорят!

Пусть худые дела и сварыне коснутся твоей руки.За работу твою. Амбары.И отбойные молотки.

Я стою среди вас нездешнийи не в силах про вас забыть.За бухгалтера?Мне, конечно,за бухгалтера надо пить.

Только где ты, улыбка девья?Спи, Наташа.Здесь люди пьютза деревья.Пускай деревья,чуть подрагивая, растут.

Пусть поется песня простаяпро железо в твоей печи.Это каменщики, играя,ставят легкие кирпичи.

Это кровельщики слезаютс крыши, темные от жары.Это плотники подымаютгодовалые топоры.

И стоят посреди заката,крыты грохотом, как грома,невысокие, но богатоокантованные дома.

А у двери, как победитель,зубы сжав, ко всему готов,в полосатых штанах строительпервых в области городов.

Перед ним пролетают птахи,отражаясь в его очках.Он стоит в голубой рубахе,в горпарткомовских сапогах.

Он стоит. Потолки готовы.Окна сбиты. Белить пора.Я бы выпил за Иванова,тихорецкого маляра.

Верно, можно сказать и лучше:вставить лозунг, крикнуть: «Вперед!»Сбоку почты большая туча,как большая беда, идет.

Мы уедем.Сквозь полдень пылкий,через осень и снегопад.Посмотри —на моей бутылкезвезды утренние стоят.

Пусть тебя не коснется лихо.До свиданья!Глазом косымя смотрю на часы.И тихоостанавливаются часы.

Всё стоит. Все сидят, как боги,и сомненье их не берет.Ветер стал посреди дорогии не хочет идти вперед.

Тихо скрипнув, замолкли ставни.Лошадь стала. Сучок упал.Ну а поезд?Он и подавно,не вздохнув и не дрогнув, встал.

Это действует черная сила.Дым стоит.Чуть правей мостаптица дернуласьи застыла,крылья желтые распластав.

И октябрьские, едва лине достигнув моей земли,как воронежский поезд, сталии не двигаются дожди.

Так запомню я день вчерашний.Сердце стало. Молчит земля.Что я сделал?!Вставай. Мне страшно.Подымайтесь, мои друзья!

Поезд двинется.Тихо, кривопоезд тронется.Через часпоезд тронется.Выпьем пива,выпьем пива в последний раз.

Выбегают к составу дети.Через тонкий осенний ледпоезд тронется.На рассветепоезд двинется и пойдет.

Прогремит он неколебимо,спотыкаясь.Вздымая прах.Оставляя букеты дымана девичьих худых руках.

Простучит.Задыхаясь. Воя.Расшатавшийся. Кривой.Между звездами и землею,между осенью и зимой,между Горловкой и Москвой.

Прогремит.Как я рад увидетьреки, мост.По хребтам мостовон стучит.Предлагаю выпитьза движение поездов.

За окраску вагонов спальных,против нажитого угла.За дожди в сентябре.За дальний,неизвестный полет щегла.

Я глядел на тебя часами,я вот пью за твои глаза,за дорогу с горы,за сани,за колеса и тормоза.

Пусть быки опускают выи,вместо низкого потолкапусть над нами идут большиеукраинские облака.

Как собаки, за нами верстыпусть бегут.Разбивая чад,надо мной боевые звездыподымаются и стучат.

Поворачиваются колеса.Ходят воды.Идет отряд.Пляшет девочка.Папиросызажигаются и горят.

Да огонь, подымаясь, печираскаляет.Идут года.До свиданья!До новой встречина строительстве.Навсегда.

20. СЛАВА

Он стоит под апрельским ветром,мой высокий московский дом.Тихо.Тысячи километровначинаются за окном.

Приминая песок и травы,через села и городапродвигается наша слава,нерушимая никогда.

Вот на севере пламенеет.Вот проходит без лишних слов.Гитлер кашляет и бледнеетОт тяжелых ее шагов.

Слева вишни стоят.А справальды проходят у берегов.Подымается наша слававыше перистых облаков.

Продвигается наша славачерез северные снега.Не кончается наша славапулей вылезшего врага.

По утрам, нарушая дрему,раздвигаются берега.Ледяные аэродромы,гололедица и пурга.

Вечерами сквозь ветер сладкийдышат стужами города.Облицованные палатки,замерзающая водада собаки, с тоски худые.

Как ты сумрачна и темна!

Не над нами ли ледяныеруки подняла тишина?И не нами ли бревна вбиты,и не мы ли стоим сейчас,как пред совестью, перед Шмидтом,выполняя его приказ?

И не мы ли — опять — залетныйслышим дым?Небеса поют.Наши летчики самолетынад холодной водой ведут.

Наши летчики через бедыпроходили. И до земливсех челюскинцев — как победу —победители донесли.

Вот стоят, отвечая сразувсем.Красивы и высоки,кочегары и водолазы,машинисты и моряки.

Нашим юношам стужи снятся,Ледоколы, снега…

Ты спишь.Мы ушли.Мы придем смеятьсянад тобой, снеговая тишь.

Мы дойдем до тебяи — злую —скрутим, свяжем, пройдем по дну,покорившие ледяную,ледовитую тишину.

Так как это пока начало,так как, образно говоря:море Белое нас качало —мы качаем теперь моря.

21. «Гаснут звезды…»