Покоренный дикарь - Синтия Пауэлл

Она все делала так, как подсказывал ей инстинкт. Бренд предоставил ей выбор, показывая тем самым, какой силой она обладает. Но эта свобода пугала ее. Как выбрать правильный путь, наименее опасное направление? Но, быть может, ей не стоило уклоняться от этой опасности. Быть может, ее привлекало именно это — возможность подчиниться собственному безрассудству.

Или же ее просто влекло к этому мужчине? Его загадочность и необыкновенное сочетание силы, мягкости и сексуальности, которое она не встречала ранее ни в одном мужчине?

Она вошла в дом, столкнувшись на пороге с уходившей уже миссис Твичфорд. Они помахали друг другу рукой и пожелали спокойной ночи.

Фалин поднялась по лестнице в свою комнату. Аккуратно сложив снаряжение, она переоделась, сменив шорты и блузку на удобную широкую футболку, и, завернувшись в легкий халат, вошла в ванную, чтобы включить воду. Но внезапно возникшая в воображении фантазия обожгла ее, заставив остановиться на полпути.

Она вдруг представила себе, как Бренд плавает в это самое время в бассейне позади дома. Обнаженный.

Фалин сжала виски и потрясла головой, пытаясь отделаться от подобных мыслей. Эта работа уже порядком доконала ее. Фотография заставляла человека развивать пространственное воображение, поэтому теперь она не могла не видеть Бренда. Она отчетливо представляла его себе — обнаженный, красивый и невероятно притягательный. Она бы многое отдала, лишь бы увидеть его наяву.

Фалин присела на кровать, пытаясь успокоиться. Но что собственно останавливало ее? Чувство осторожности? Страх? Прошлое, которое теперь заставляло ее бояться любого риска?

Но разве не за тем она приехала сюда, чтобы постараться в новой обстановке забыть о прошлом? Импульсивно Фалин поднялась с кровати, спокойно завязала халат и босиком спустилась на первый этаж.

Она вышла на крыльцо, щурясь в темноту, пытаясь понять, откуда доносится плеск. Вероятнее всего, из рощи за домом. Бассейн находился под открытым небом, но был окружен густыми зарослями.

Когда Фалин обошла дом, она смогла увидеть серебристо-голубую воду, блестевшую между деревьями.

Биение ее сердца участилось, когда она ступила на землю и медленно пошла через лес, мелькая между деревьями, словно ночной эльф, тихо ступая на цыпочках по мягкому песку. Бассейн приближался, становясь все больше.

Фалин спряталась за большим дубом, ее пульс гулко стучал у нее в ушах, когда она осторожно выглянула из-за дерева.

Теперь она отчетливо видела весь бассейн, в котором, сверкая под лунным светом, играли маленькие волны, ударяясь о бортик. Это было очень красиво: большой влажный бриллиант, спрятанный в густой и темной лесной чаще.

Послышался шумный всплеск, и в дальнем конце бассейна на поверхности показался Бренд.

Он вынырнул и встал в воде, прислонившись спиной к бортику. Бренд был похож на ожившую бронзовую статую, по которой стекали прозрачные капли. Капли влаги блестели у него в волосах, падающих на плечи, словно бледно-голубые сапфиры, рассыпанные на золотистой поверхности. Мокрые самоцветы сверкали на обнаженных руках и спине, медленно стекая один за другим и исчезая в мерцающей воде.

Фалин снова спряталась за деревом и закрыла рот рукой, чтобы не выдать себя. Что же привело ее сюда — любопытство, желание? Она не могла дать однозначный ответ. Но теперь, когда она увидела Бренда, ей показалось, что с ее стороны было неприлично подглядывать. Ведь он даже не догадывался, что она здесь. Дай Бог, чтобы он не заметил ее, иначе как она сможет объяснить ему свое присутствие?

Она снова выглянула из-за толстого ствола, чтобы убедиться, что он не заметил ее, и сердце забилось как сумасшедшее. Бренд стряхнул воду с мокрых длинных волос и собирался подниматься по ступенькам, ведущим из бассейна. Он выходил из воды, и постепенно с каждым шагом ей открывались невидимые до этого части его тела.

И Фалин не могла оторвать от него глаз. Она знала, что ей срочно нужно уходить, пока еще была возможность остаться незамеченной. Нужно повернуться и бежать без оглядки туда, где она будет в безопасности. Но зрелище словно приковало ее к месту.

Он продолжал подниматься по лесенке, не догадываясь о ее присутствии. Когда из воды выступило все его тело, такое красивое, гладкое и мускулистое, Фалин обомлела от изумления, настолько совершенным оно было.

Она не удержалась от возгласа восхищения. Разумеется, она и раньше видела обнаженных мужчин, фотографировала обнаженные модели для журнала, но никогда мужское тело не производило на нее такого впечатления.

Глаза сами скользнули ниже, туда, где курчавились волосы, туда, где была самая интимная часть его тела. Впечатление было потрясающим.

Фалин прижала руку к груди, опасаясь, что сердце не выдержит такого напряжения. Она никогда не видела настолько идеально сложенного мужчину. Благоразумие испарилось, единственное, что она смогла произнести, было «О Боже!».

Она попыталась успокоиться, посмотрев на него как на очередную классную модель для фотографий, но с профессиональной точки зрения она не смогла найти ни одного недостатка. Он был идеален. Он был чрезвычайно сексуален от головы до пят.

Ослабев, Фалин прислонилась к дереву. Что же теперь делать? Она не могла остаться дольше у бассейна без риска быть разоблаченной. Ей нужно уйти отсюда прежде, чем он ее заметит, не то ей придется расплачиваться за собственную наглость.

Ей было не очень стыдно, скорее она была удивлена собой. Она всегда считала себя сдержанной благовоспитанной женщиной, в жизни которой мужчины занимали вовсе не главное место. Что же с ней стало? Что заставило ее прокрасться к бассейну и подглядывать за обнаженным мужчиной, будто школьница в душевой за одноклассником после урока физкультуры.

Неужели, проведя какое-то время на этом уединенном ранчо с Вестоном, она изменилась? Фалин вдруг поняла, что жизнь может преподнести любой сюрприз. Она поняла, что благоразумие и здравый смысл не всегда могут уберечь от ошибки и что слишком большая осторожность может помешать осуществлению твоей мечты.

И сегодня ее мечта была так близка к осуществлению.

Сегодня она стояла в лунном свете и смело наблюдала за почти незнакомым ей мужчиной. Она не выдала себя ничем, наблюдая за ним, хотя не должна была этого делать. Но не могла себе в этом отказать.

Ей вдруг захотелось, чтобы он заметил ее. Потом ей пришла в голову еще более безумная мысль — выйти из укрытия и признаться в содеянном. Но она все же не решилась на это. Было бы сумасшествием ожидать снисхождения от этого свирепого укротителя хищников, тем более что у него было право сердиться на нее.