Покоренный дикарь - Синтия Пауэлл

— Бренд, — прошептала она, сжимая его руки. — По поводу той, последней, ночи…

— Фалин, я не хотел, чтобы ты уезжала, но я подумал, что так будет лучше для нас обоих.

Он медленно покачал головой, пытаясь объяснить ей:

— Я настолько привык к расставаниям, что даже не мог представить себе, что с тобой может произойти иначе. Я начал думать, что проблема кроется вовсе не в уединенности ранчо, а во мне самом.

— Я понимаю.

Он выпустил ее руки и крепко обнял, прижимая ее к себе, пока их тела не стали единым целым.

— Фалин, ты так и не ответила мне. Ты будешь со мной всегда — и в горе и в радости? Ты станешь моей женой?

У нее перехватило дыхание. Она чувствовала близость его сильного тела, а в его глазах она прочитала любовь. Как же она могла жить без него все эти долгие две недели? Ее осенило, что она вовсе не жила. Она находилась словно в тумане. Все эти дни были сплошным кошмаром. И только сейчас она наконец проснулась.

— Да, — сказала она. — Я стану твоей женой.

Бренд нежно взял ее лицо в ладони:

— Боже, как же я скучал по тебе! Я не мог выкинуть тебя из головы. Женщины ненадолго задерживались на этом ранчо. Но, может быть, они просто были не теми, кто мне был нужен. А ты именно та.

— Правда? — спросила она. — Я именно та, кто тебе нужен?

Бренд усмехнулся:

— По крайней мере, ты была самой упрямой из них. И ты единственная, кто осмелился подойти к Фэнгу. Я думаю, он уже давно хотел мне что-то сказать. Просто я никогда не слушал его.

— Фэнг? — улыбнулась Фалин. — Он тоже скучал по мне?

Бренд подошел к загону и открыл дверцу. Фэнг выскочил наружу, подбежал к Фалин и принялся облизывать ее.

Фалин наклонилась, чтобы потрепать его:

— Спасибо, что так радуешься мне.

Бренд снова обнял ее.

— Я не должен был спорить с мудрым животным, — сказал он. — Фэнг пытался надоумить меня. Он отказался от еды — устроил голодовку, чтобы вернуть тебя.

Фалин озабоченно взглянула на тигра:

— А сейчас с ним все в порядке?

Бренд улыбнулся:

— Киска, теперь все в порядке.

Ее пульс забился сильнее. Она почувствовала, как по ее лицу разливается приятное тепло, распространяясь по всему телу. Воспоминания промелькнули у нее перед глазами, отдельные картины: Бренд в лунном свете, Бренд рядом с ней на скомканных простынях…

— Осторожнее, женщина, — предупредил он ее. — Ты знаешь, что может произойти, когда ты так смотришь на меня?

Фалин откинула голову назад, закрывая глаза. Бренд издал тихий стон и наклонился к ней.

Она раздвинула губы, покоряясь его настойчивости, и их поцелуй сделался еще глубже, сильнее, безумнее.

Но тут Бренд отпрянул от нее:

— Ты уверена, что хочешь выйти за меня замуж?

Она кивнула:

— Абсолютно. Так на чем мы остановились?

Он продолжал:

— А как же твоя работа?

Фалин улыбнулась:

— Камера — очень удобная вещь. Ее можно возить с собой.

— Но ты очень талантливая, чтобы вот так все бросить. Я согласен иногда делиться тобой с Нью-Йорком. Только ненадолго, — тут же признался он.

Фалин готова была заплакать, тронутая его заботой.

Она дотронулась до его волос, не таких длинных, но таких же выгоревших и растрепанных. Несколько непокорных коротких прядок упали ему на лоб.

— Что случилось с твоими волосами?

— Назови это символическим жестом. Начало новой жизни.

Фалин кивнула. Тут глаза ее расширились от внезапной мысли, пришедшей ей в голову.

— Я не могу даже представить, что будет с Вэйлом, когда он узнает обо всем этом. Наверное, развернет рекламную кампанию под лозунгом «Тарзан держит фоторепортера в заложницах в уединенном любовном гнездышке».

— Тарзан?

Она озорно улыбнулась:

— Так он тебя называет.

— Я польщен, — улыбнулся Бренд. — Может быть, нам следует пригласить его к нам в гости? Я бы познакомил его с Фэнгом.

— Только не это! — испуганно воскликнула Фалин, пожалев маленького, элегантно одетого Вэйла.

— Почему нет? Я же дикарь. Если только, конечно, ты до этого меня не приструнишь.

— Похоже, Вэйлу придется туго. Я хочу, чтобы ты остался диким.

Бренд заглянул ей в глаза:

— Фалин, это ты меня делаешь таким.

При мысли о том блаженстве, которое ожидает ее сегодня, Фалин почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Впереди у них была вечность. И сегодняшняя ночь — лишь начало.

Фалин снова погладила его по волосам, наслаждаясь их мягкостью. Она встретилась с его янтарным немигающим взглядом, и ее руки, медленно опустившись, проскользнули под его рубашку, поглаживая гладкую загорелую грудь.

Бренд застонал и зарылся лицом в ее душистые волосы. Страсть охватила их обоих.

Дикарь снова был на свободе, сильный, сексуальный, непокоренный. Но Фалин знала, что теперь они соединены навечно. И ей теперь нечего было бояться.