Покоренный дикарь - Синтия Пауэлл

— Мои друзья в Нью-Йорке никогда бы мне не поверили, узнав, чем я занималась.

Бренд натягивал джинсы, но, услышав эти ее слова, остановился и посмотрел на нее. По его застывшему лицу невозможно было понять, о чем он думал в ту минуту.

— Тебе будет чем позабавить их, когда вернешься домой, — холодно бросил он. Немного уязвленная, Фалин взглянула на него:

— Я ни с кем не собираюсь это обсуждать.

Бренд пожал плечами и направился к дому:

— Тогда это будет неплохим воспоминанием.

У нее пересохло в горле:

— Пожалуй.

Новость, которую ей сообщила миссис Твичфорд, была еще ужаснее, чем она ожидала.

С фотографиями все было в порядке, но вот у телефона ее ждал Вэйл, намереваясь сообщить ей нечто, по словам экономки, чрезвычайно важное, не требующее отлагательств.

Фалин взяла трубку:

— Алло!

— Фалин, прелесть моя, ты опять меня пугаешь. Что у тебя с голосом? Он какой-то не твой.

Фалин скорчила гримасу и как можно беззаботнее ответила:

— Нет, это все та же Фалин Истбрук.

— Надеюсь, что это правда. А то я уже представляю тебя в деревенском платье, босиком… Ужас!

Фалин подумала, какой была бы его реакция, если бы Вэйл увидел ее сейчас — в помятой блузке, с листьями, застрявшими в волосах, всю в песке. Да ладно, какое ей дело, что он о ней подумает!

— В любом случае, — продолжал Вэйл, не обращая внимания на ее молчание, — у меня для тебя новость. Отгадай, какая?

Фалин глубоко вздохнула, чтобы сдержать свое раздражение:

— Я что, выиграла миллион долларов в лотерее?

Вэйл вздохнул:

— Не хочешь отгадывать?

— Нет. Может быть, ты сам скажешь мне, что это, а то я повешу трубку!

— Ну вот, ты все испортила. Это новый контракт. Потрясающий контракт. Скажи-ка мне, ты разобралась наконец со своими зверюшками?

Фалин бросила взгляд на Бренда. Он стоял на другом конце кухни, скрестив на груди руки, облокотившись на стойку. Он был так красив в тот момент, что сердце Фалин болезненно заныло при мысли о скором расставании.

— Я как раз сегодня закончила, — неохотно ответила она.

Как только она произнесла это, Бренд вышел из комнаты. Фалин в отчаянии посмотрела ему вслед, желая догнать его, вернуть назад, но Вэйл все еще продолжал говорить что-то:

— Слава небесам, дорогуша! Это лучшая новость недели. Ты немедленно должна вернуться в Нью-Йорк.

Фалин в ужасе закрыла глаза:

— Когда?

— Завтра или даже сегодня. Немедленно. Ты снова становишься популярной. У тебя все отлично. У нас все отлично. Корпоративный клиент. Это будут художественные съемки. И знаешь, что ты будешь снимать? Офисные стулья! Они хотят заказать художественную съемку офисных стульев, представляешь? Я думаю, что…

Фалин с трудом слушала его, но она поняла главное — пришло время покинуть ранчо. Пришло время расстаться с Брендом, с Фэнгом, оставить позади все воспоминания. Снова вернуться в Нью-Йорк и начать там новую жизнь. Последняя пленка закончилась сегодня, и ей больше нечего здесь делать.

Фалин записала время и номер рейса, которым она должна была улететь на следующее утро, и повесила трубку с ощущением, что произошло что-то непоправимое.

Она поежилась и пошла в комнату, чтобы проявить последние фотографии.

Нужно бы показать их Бренду, чтобы получить его одобрение и разрешение на печать. Фалин понимала, что это всего лишь повод для разговора. Ей надо рассказать ему, что она чувствует. И тогда, может быть, он попросит ее остаться.

Фалин нашла его в столовой, раскачивающимся на стуле. Он задрал ноги на стол и потягивал из бокала уже известное ей вино. Он был неотразим. Не удивительно, что она влюбилась.

— Так значит, ты закончила?

Фалин кивнула:

— Я подумала, что ты, наверное, захочешь посмотреть, что в конце концов у меня получилось.

Она разложила снимки на столе.

Все ее воспоминания. Лев, окруженный своим гаремом. Фэнг, играющий со своим любимым мячом. Пантера-мать со своим детенышем. Фалин улыбнулась, вспомнив любопытное выражение его мордочки. Перед ее глазами пронеслись все две недели, проведенные на ранчо.

Она посмотрела на Бренда, который пододвинул стул, чтобы лучше рассмотреть фотографии. Его взгляд тоже остановился на детеныше пантеры, но выражение лица не изменилось.

— Ты очень талантливый фотограф, — ровным голосом произнес он.

Фалин прикусила губу, польщенная его комплиментом. Но и немного удивленная его безразличным тоном. Неужели он ничего не чувствует, когда смотрит на эти фотографии? Неужели он ничего не вспоминает при этом?

Время, проведенное с ним, сильно изменило Фалин. Она превратилась в новую женщину, которая больше не боялась рисковать и которая в полной мере осознала свою чувственность и привлекательность. И это Бренд помог ей стать такой. Неужели для него это ничего не значит?

— Ты доволен? — растерянно спросила Фалин.

Он утвердительно кивнул, все еще не глядя на нее.

— Они лучше, чем я ожидал. Значит, все наши усилия не пропали даром.

Его голос был таким ровным и отчужденным, что Фалин стало немного страшно. «Усилия не пропали даром»? Значит, так он смотрит на это? Так он относится к ней?

Почувствовав, что вот-вот потеряет контроль над собой, Фалин опустилась на соседний стул.

— Мне нужно, чтобы ты подписал разрешение на использование фотографий, — после минутной паузы произнесла она. — Это простая формальность.

— Конечно, — согласился Бренд и молча подписал бумагу, которую протянула ему Фалин.

«Бренд Вестон».

Она пристально смотрела на его размашистую подпись, будто стремилась разглядеть что-то скрытое за этими словами.

Мужчина, которого, как ей казалось, она знала. Но этот хладнокровный незнакомец, сидящий перед ней, — это не он. Куда делся ее Бренд, страстный и пылкий?

— Работа закончена. Тебе надо уезжать.

Это было утверждение, а не вопрос. Фалин надеялась, что он попросит ее остаться, а вместо этого он практически выгоняет ее.

От волнения у нее пересохло в горле:

— Мой агент заказал билеты на завтра, в десять утра.

Завтра. Он что не понимал, что она уезжает завтра?

Бренд ничего не ответил, и Фалин добавила:

— Я могу заказать такси, чтобы не утруждать тебя. — Она все еще надеялась. Даже попыталась улыбнуться. — Не уверена, правда, что таксист захочет приехать сюда. Все боятся этого места. Знаешь, как называют твое ранчо — Львиное Логово…

Бренд взглянул на нее с такой холодностью и безразличием, что у Фалин слова застряли в горле.

— Не беспокойся, я отвезу тебя, — сказал он спокойно. — Тебе нужно помочь собрать вещи?