Покоренный дикарь - Синтия Пауэлл

С трудом сглотнув, она вдруг совершенно отчетливо осознала, что Бренд давно уже не одинокий шестилетний мальчик, а взрослый, стопроцентный мужчина, с горячей кровью и сильным телом. А вокруг на расстоянии нескольких миль не было ни одной живой души, не считая, разумеется, диких животных.

Один на один с дикарем Вестоном. Пока что — предупредительные манеры, легкое вино, светский разговор. Внешне все было спокойно, но ее не оставляло легкое возбуждение. Ощущение, что вот-вот что-то произойдет, будоражило Фалин не меньше, чем только что выпитое вино.

Мужчина, сидевший напротив, был непредсказуем, так же, как и собственная реакция ее организма. Его сдержанность и галантность были довольно слабым противовесом его необузданному темпераменту.

Он легко вертел в руках хрупкий бокал, но в любой момент мог разбить его на тысячи кусочков. Он шутил и слегка поддразнивал ее, но, если бы ему захотелось чего-то другого, что выходило за рамки обыденного, ничто бы не смогло его остановить.

Ничто, кроме ее собственных инстинктов, которые подсказывали ей быть с ним поосторожнее. И надежды, что он будет вести себя так же.

Фалин встала и бросила салфетку на стул.

— Я, пожалуй, пойду. — Она широко зевнула, смущенно улыбнувшись. — Прошу прощения, это, наверное, чистый воздух так на меня действует.

Бренд отодвинул бокал и поднялся, впиваясь в нее взглядом:

— Да, конечно, это сказывается пребывание на свежем воздухе.

Она вежливо кивнула:

— Но я уверена, что всю мою усталость как рукой снимет после ночи, проведенной в постели.

Бренд вопросительно приподнял бровь.

Покраснев, как рак, Фалин опустила глаза и сделала вид, что разглядывает паркетный пол, жалея, что рядом нет Фэнга, который бы проглотил ее, тем самым избавив от всех этих мучений.

— Знаете, я очень устала, — еле слышно проговорила она. — Мне надо выспаться.

— Да, я прекрасно это вижу, киска. Вам нужно идти к себе. И побыстрее.

Фалин не пришлось просить дважды. Она с быстротой молнии влетела к себе в комнату и закрыла за собой дверь.

Как и предсказывала миссис Твичфорд, львы ни на минуту не замолкали, и Фалин долго лежала без сна, слушая низкие протяжные звуки.

Она должна была бы провести всю ночь на коленях у кровати, вознося Богу благодарные молитвы за то, что ничего не произошло между нею и Брендом. Но облегчение было не единственным чувством, царившим в ее душе. Ее снедало любопытство.

Фалин все время пыталась представить себе, что могло бы произойти, если бы она не ушла так быстро к себе. Или если бы Бренд не остановился в последнюю минуту тогда, в темном шкафу.

Она хотела, чтобы он поцеловал ее. И она знала, что он тоже этого хотел, но по какой-то причине не дал воли своим чувствам. Пока не дал.

И именно это ее так пугало. Его сострадание. Его сдержанность. Это милосердие, которое свидетельствовало о том, что он прекрасно понимал, что она чувствует. Бренд не накинулся на нее, как это бы сделал каждый дикарь, движимый природными инстинктами, а не разумом, но, как это ни было ужасно, Фалин надеялась, что он именно так и поступит.

Фалин Истбрук, современная деловая женщина, не могла выкинуть из головы какого-то дрессировщика львов в рваных джинсах. Его представления о культуре были, вероятно, почерпнуты из старых сериалов. Что он может предложить женщине девяностых, кроме своей убийственной улыбки и шести футов мускулистой мужественности?

«Сердце, — нехотя подумала она. — Совершенно очевидно, что у этого парня есть сердце, иначе стал бы он превращать доходную ферму в приют для раненых животных?»

И чувство юмора. Фалин ведь сама где-то читала, что хорошее чувство юмора признак интеллекта, но, может быть, она просто пытается оправдать свои чувства, приписывая Вестону качества, которых у него нет. Может, она просто ищет предлог для того, чтобы завести роман с дикарем?

Бренд был действительно настоящим дикарем. Это был не тот мужчина, которого она искала всю жизнь. Такой опасный человек, как Бренд Вестон, мог заставить ее переступить запретную черту и осуществить все самые заветные мечты. Но мог и погубить ее жизнь.

Фалин попыталась трезво оценить ситуацию, посмотреть на нее глазами человека из реального мира, мира, где царили такие мужчины, как Скотт, где за каждым углом ее поджидали подонки и ублюдки. А Бренд Вестон был мужчиной, о котором втайне мечтала любая женщина ее круга. И эти мечты не позволяли ей объективно оценить происходящее.

Но она приехала на это ранчо не для того, чтобы заводить роман с местным Тарзаном, каким бы потрясающим мужчиной он ни был. У нее было конкретное задание редакции журнала, ей нужно было спасать свою карьеру, а потом возвращаться в Нью-Йорк, где ее ждала новая жизнь.

В конце концов, у нее был свой мир, который продолжал существовать за много миль отсюда, и у нее были обязанности.

Ей и раньше приходилось нести на своих плечах груз проблем, но в последнее время это было особенно тяжело. В свое время Фалин частично переложила их на Скотта, теперь же она не могла разделить их с первым встречным человеком, хотя он был и бесстрашным, и самым необыкновенным мужчиной, которого она когда-либо встречала.

И все же хоть на миг ей хотелось забыть о реальности и последовать за Брендом, полностью доверившись ему, куда бы он ее ни позвал. Фалин хотела быть с ним рядом наяву, как только что ей представлялось это в мечтах. Ей безумно хотелось этого.

Через две комнаты от нее Бренд также слышал свирепое львиное рычание, но не обращал на него внимания. Его интересовали гораздо более серьезные проблемы, например, присутствие соблазнительной женщины в его доме.

Всего две тонкие двери, вряд ли это сможет его остановить, если он передумает и решит показать, как хорошо может им быть вместе. Но пока что-то удерживало его. Забота о ней или о себе? В этом он пока не мог разобраться.

Бренд был готов поспорить на что угодно, что она до смерти испугается, увидев, насколько примитивным и необузданным он является. Одинокий укротитель диких животных, обуреваемый дикой страстью. Его самого это настораживало.

Он был уверен, что близость доставит им обоим удовольствие. В остальном же он уверен не был.

Бренд не мог допустить повторения истории с Кэтрин. Он не даст Фалин раздразнить его, а через неделю бросить и умчаться в Нью-Йорк.

Но он прекрасно понимал и то, что не сможет сдержать себя в течение двух недель.

— Спокойствие. Фэнг еще даже не вышел из вольера.

Лучи полуденного солнца отражались веселыми огоньками в глазах Бренда.

«Спокойствие?» — повторила про себя Фалин.